Международный валютный фонд решил включить юань в корзину резервных валют. Заявку на включение Китай подал в марте 2015 г., в августе МВФ сообщал, что откладывает решение о включении на год - до конца сентября 2016 г. И вот теперь МВФ объявил, что все-таки юань станет резервной валютой, но не сейчас, а с 1 октября 2016 г. Учитывая жесткие финансовые условия, которые ставит МВФ всем своим "партнерам", появляется масса вопросов - какую цену заплатит или уже заплатил Китай? Как это отразится на экономических позициях КНР, США и России, а также чего ждет МВФ от Поднебесной к октябрю 2016 г.? На эти и другие вопросы в интервью Накануне.RU ответил независимый экономист Александр Одинцов.
Вопрос: Что дает Китаю юань, включенный в корзину резервных валют?
Александр Одинцов: Для Китая это важная победа как экономическая, так и политическая.
Включение юаня как раз признает мощь китайского государства и мощь его
реальной экономики. Почему юань имеет в мире высокий спрос? Потому что
Китай сейчас стал мастерской мира, как в свое время была Англия или
Америка, это дало как раз основание для того, чтобы включить юань в
резервную корзину. Очевидно, что это необходимо было сделать, но по
разным причинам ядро МВФ эти процессы оттягивало, потому что
особенность этого события в том, что Китай, несмотря на то,
что он активно внедрен в процесс глобализации, все-таки проводит свою
внутреннюю жесткую финансовую политику, которая не совсем совпадает с
требованием МВФ.
"Фишка" Китая в том, что курс юаня является фиксированным, валютное регулирование в Китае является довольно жестким. Многие представители валютных мировых кругов говорят о том, что, да, шаг этот сделан, но то, чего они хотят, - чтобы Китай полностью открыл свои рынки для иностранных инвесторов и сделал свое финансовое законодательство полностью соответствующим рекомендациям МВФ - для Китая это сложная задача, потому что многое из того, что он делает и чего добился, сделано благодаря тому, что финансовые рынки Китая регулируются. Это позволяет создать в стране определенную стабильность.
Чего нам в России не хватает - если взять предложения академика Глазьева, то они соответствуют тому подходу, который имеет Китай.
Вопрос: Вы говорите, что это открыть свои рынки и поменять финансовое законодательство - это для Китая сложная задача, но все-таки пойдет ли он навстречу?
Александр Одинцов: Это очень непростой момент. Я думаю, что Китай пойдет следующим образом: он будет усиливать свое влияние в мировой экономике, и вместе с тем он будет вести свою игру, потому что никто не откажется от юаня, ведь юань активно торгуется. Китай заинтересован в инвестициях, конечно, и ему было бы интересно, чтобы инвестировали в китайские активы, но при этом он будет гнуть свою линию, потому что прекрасно понимает, что если он рынки свободно откроет - кончится это не очень хорошо. Ведь есть примеры - та же Япония, которая грохнулась в силу определенных причин. Поэтому китайцы не хотят идти по этому пути - они делают все очень грамотно.
Вопрос: То есть это образец альтернативного поведения?
Александр Одинцов: Да, верно. То, что они предлагают - это альтернативная модель для всей будущей финансовой системы. Сейчас модель позволяет международным спекулянтам все рушить, что мы и наблюдаем.
У Китая позаимствованы элементы гибридной экономики - нечто среднее между рыночными принципами и плановыми принципами, которые они совершенно точно взяли у СССР. И это - одна из составляющих успеха.
Вопрос: Кажется, что не только Китай хотел, чтобы его валюта стала резервной, но и МВФ хотел увидеть юань в своей корзине?
Александр Одинцов: Да, соглашусь. В настоящий момент все заинтересованы в этом, и это добавит стабильности, потому что нельзя игнорировать страну, которая является, по сути, мировой экономикой номер один. По мощи реальной экономики Китай уже выше, чем Америка. Конечно, Америка по-прежнему технологический лидер, и у них эту нишу в ближайшее время сложно будет отнять. Несмотря на то, что Китай - промышленная мастерская, и они действительно многие технологии развивают, в том числе какие-то передовые - но все равно Америка пока в этом направлении не имеет равных себе. Я считаю, что американская экономика по-прежнему будет занимать лидирующую позицию, и не думаю, что ее Китай сможет вытеснить, хотя по мощи реальной экономики, повторюсь, Америку постепенно обходят.
Вопрос: МВФ, выдавая кредиты, дает их на таких условиях, что финансовый суверенитет кредитуемого государства очень сильно страдает, если не сказать - исчезает. А Китай, по Вашим словам, работает, полностью сохраняя свой суверенитет. Можно ли сказать, что вопрос с Китаем меняет правила работы МВФ? Или это позволено только Китаю?
Александр Одинцов: Вы абсолютно верно подметили. Нужно понимать, что реформы, навязываемые МВФ - это, безусловно, потеря суверенитета. Так же и мы в свое время потеряли финансовый суверенитет и не имеем его до сих пор. У нас политика Центробанка зависима довольно жестко, и об этом многие говорят, в том числе и Глазьев. А у Китая своя игра. А почему у него своя игра? Потому что в свое время американцам было выгодно сделать три вещи. Первая - превратить Россию в сырьевой карьер. Вторая - перевести свои производства с минимальными издержками в Китай. Третья задача - поубавить пыл своего внутреннего рабочего класса. Американцы переместили производство в Китай и там решили эти задачи. Сейчас, правда, эта политика меняется - США возвращают свое производство, они поняли, что слишком много отдали Китаю. Но все равно у Америки с Китаем есть определенные внутренние отношения.
Поэтому у Китая будет своя игра, а все прочие страны, включая Россию, пока будут по-прежнему плясать по правилам МВФ - это совершенно точно. Просто МВФ, навязывая странам свои реформы, решает свои конкретные задачи подчинения всего мира. А Китай - это отдельная песня.
Вопрос: А если возникнет какой-то конфликт?
Александр Одинцов: Если неожиданно возникнет конфликт, чего тоже нельзя исключать - тогда посмотрим, но пока у них есть определенное взаимодействие. Есть такой термин даже - "Чаймерика". Это говорит о том, что нити в экономике связаны друг с другом довольно сильно. Вы же понимаете, что китайцы покупают американские бумаги и снабжают Америку многими товарами, процесс идет взаимовыгодный. Опыт Китая показывает, как надо действовать - можно очень хорошо взаимодействовать с американцами, но именно по своим правилам.
В этом случае Россия как мировая держава тоже имеет права на особую оговорку в отношении себя. На самом деле, сейчас идет глобальный конфликт на эту тему, потому что у нас внутри возникают предпосылки, которые мешают развиваться. Если мы для себя путем определенных политических решений выторгуем особую оговорку о том, что мы все-таки свои рынки подрегулируем и рубль будем эмитировать, как нам нужно, а не как нужно мировой экономике - тогда у нас развитие пойдет. Но это глобальный и внутренний конфликт. Глобальный потому, что затрагивает интересы всех мировых элит, а внутренний потому, что у нас есть противоречия между элитами, которые управляются с Запада, и суверенными элитами. У нас суверенные элиты пока слишком слабы, но президент делает какие-то шаги, и думаю, рано или поздно он что-нибудь пробьет для нас.
Вопрос: Возвращаясь к юаню в корзине резервных валют - для экономики России, для Центробанка это хорошо или плохо? Какую роль это может сыграть для нас?
Александр Одинцов: Для ЦБ это хорошо, потому что он, вероятно, сможет какую-то часть своих активов разместить в юанях, будет удерживать свой процент. Кроме того, он будет страховаться от международных рисков и рисков конфликта с Западом. То есть ЦБ сейчас нужно думать об этом, диверсифицировать свои активы - в этом смысле все позитивно. Для нас это вполне позитивно, учитывая, что мы для Китая партнер исторический, дружественный, скажем так. Эта дружественность, судя по всему, будет сохраняться. Поэтому я считаю, что это всячески будет способствовать развитию наших отношений.
Вопрос: Юань включается в корзину с 1 октября 2016 г., а пока он не резервная валюта - может как-то влиять МВФ на Китай?
Александр Одинцов: Тут МВФ, конечно, какое-то определенное давление на Китай оказывает. Понятно, что они хотят более открытого рынка, чтобы их пустили на фондовый рынок, и будут от Китая этого добиваться. Но Китай будет это всячески оттягивать. Посмотрим, чем все это закончится, я думаю, что это будет постепенный процесс. Можно защищаться, если иметь мозги и политическую волю.
Китай, по сути, должен идти по пути максимальной либерализации рынков в соответствии с требованиями МВФ, но не все это приемлемо для него. Я думаю, что это будет взаимный процесс, но останавливать его не будут, потому что рынки китайские очень интересные. И Китаю интересно, чтобы на его рынки какие-то инвестиции попадали. Но Китаю интересны больше продуктивные, чем спекулятивные, инвестиции. А та сторона хочет, чтобы они были более спекулятивные. Видимо, что-то среднее будет возникать.
Половников Алексей
