И начала она думать, как опять привлечь к себе внимание. Богатеньким
Буратинам и оппозиционным неудачникам она уже продавалась. «Телеведущей»
публичного дома №2 уже была. На Болотную через вип-вход бегала. На
похоронах Немцова собой торговала. Грязные слухи о всех подряд
разносила.
То есть маралась и марала уже везде.
А где не марала?
В церкви.
К большому для нее сожалению, в храме Христа Спасителя успела сплясать не она. Так что поляна оказалась вытоптана.
Однако
она где-то слышала, что Церковь для многих святыня. Что там чисто (и в
прямом и в переносном смысле) и поэтому всякая грязь - с языка ли, с рук
или с туфель - хорошо видна и крайне неприятна многим людям. Она
помнила, что православные, даже возмутясь, терпят, в крайности не
впадают и крашеные фасады содержанок не портят, в отличие от мусульман,
что все недавно видели в Париже.
И она надела. Не чалму и не
белые одежды, символизирующие ихрам (у трусов обычно хорошо развит
инстинкт самосохранения), а церковное облачение. Ведь все, что она
умеет, это одеваться. И еще лучше раздеваться.
Надела, для того, чтобы опять, в который раз, продаться. На этот раз в «Сноб» к приятелям.
Однако
произошло интересное. Всякая содержанка (будь то политическая или
обыкновенная), особенно прикормленная богатыми Буратинами, рано или
поздно теряет чувство реальности. И перестает понимать, что еще можно
делать, а что ни при каких обстоятельствах уже нельзя. Так как не
отмоешься уже никогда, и жалеть не станут даже после смерти. Есть грань,
перейдя которую, теряешь последний шанс.
Так произошло и здесь.
После фото Собчак, приклеенной к бороде, в многочисленных комментариях,
в основном, обсуждают степень психического здоровья содержанки, уровень
ее адекватности, глубину ее маразма. То есть совсем не то, на что,
очевидно, она рассчитывала. И скандал, на который она так надеется (вот
сейчас возбудят дело, будет сто интервью и двести эфиров) приведет к
совсем иному результату. Искреннему желанию, чтобы всех нас, наконец, от
нее избавили. И от ее приятелей. И если она ответит по суду, то это
вызовет чувство глубокого удовлетворения. Ибо достала.