«Напомню, что на Руси выходили замуж с 13 лет»

Такой минимальный возраст для вступления в брак был указан в «Домострое»

Д. НАДИНА: У микрофона Дарья Надина. В студии Александр Дугин, философ, лидер Евразийского движения. Александр Гельевич, рада Вас приветствовать!

А. ДУГИН: Здравствуйте.

Д. НАДИНА: Александр Гельевич, минут пять уделим, история громкая, и о ней говорят уже две недели абсолютно все средства массовой информации, вчера ещё Астахов подлил масла в огонь - свадьба в Чечне молодой девушки Луизы. Свадьба состоится уже завтра, она выходит замуж за начальника РОВД, ему 46 лет. Брак в плане возраста неравный. Здесь уже довольно много было высказываний. Многие говорили, что слишком рано она выходит замуж, другие - что официальных подтверждений того, что он не женат, нет. Подозревали, что она будет второй женой.

У Павла Астахова была любопытная позиция, вчера он её подтвердил. Он высказался за ранние браки, сказал, что нет ничего страшного, полюбила сильно - можно и в 16-17 лет. В некоторых регионах вообще планки нет, в Башкортостане хоть в 14 женись. С точки зрения истории, как у нас обычно эти вопросы решались и есть ли здесь повод для дискуссии в принципе?

А. ДУГИН: На Руси в древнем праве, в «Домострое», например, был указан минимальный возраст для девушки для заключения брака - 13 лет. Но это греческие нормы, которые были прописаны в старом древнерусском праве, в том числе и церковном - тогда не было отдельно государственного и церковного. Тем не менее на практике это было очень редко.

В 13 лет - это были исключительные случаи, в основном начиналось с 16-17. По сути дела, норм никаких не было, но учитывалось различие созревания молодых людей в разных климатических зонах. Для Греции, где всё бурно развивается, тепло, хорошо, лучший климат в Афинах, и древние философы говорили, что поэтому там мыслители такие, потому что атмосфера прекрасная.

Д. НАДИНА: Там и вино вызревает хорошо.

А. ДУГИН: И вино, и продукты, и мысли. Там всё раннее, свежее, прекрасное. На севере уже сложнее. Учитывая климатическую поправку, этот возраст менялся без того, чтобы затрагивали юридические установки. Установки копировали с греческих, а практика была другой. У славян чем ближе к северу, тем выше сдвигалась планка брака. Чечня южнее, чем Россия, Северный полярный круг.

Д. НАДИНА: Но это часть России, закон один для всех.

А. ДУГИН: А у нас был закон в Древней Руси, где было про 13 лет, но он не соблюдался, так как считалось, что рано девушке ещё в 13 лет выходить замуж. А что касалось чеченской или греческой девушки, если мы берём тот же «Домострой», ситуация была иная. Это очень тонкий вопрос. Я думаю, что разницы по созреванию во всех смыслах, социальной, политической, которая бы строго разделяла: в 17 лет, 11 месяцев и 29 дней - это несозревший человек, ребёнок, дитя, а вот в 18 лет и 1 день - это уже взрослая женщина, это не так. Бывают девушки очень инфантильные гораздо позже, чем в 18 лет, и думаешь - дитя. А иногда, бывает, взглянет школьница выразительным взглядом. Процесс созревания, на мой взгляд, очень разнится от многих факторов. На юге люди созревают быстрее, но тем не менее я думаю, что есть нормы жёсткие: право никогда нельзя нарушать, и есть совершенно определённые пропорции, которые должны соблюдаться: любят друг друга, хорошее отношение, готовятся вступить в брак - пусть ждут того возраста, которое данное законодательство допускает.

Другой момент: одна, две или четыре жены? Исламский мир допускает четыре жены с религиозной точки зрения, а российское законодательство - одну. Надо руководствоваться в первую очередь законодательством. Закон не может делать исключения. Если мы его принимаем - мы должны его соблюдать. Но тот факт, что исламское законодательство другое и многие люди хотят строить свою жизнь по религиозным принципам, каким-то образом считаться с этим надо. И в некоторых случаях возникают правовые, психологические коллизии.

Что касается разницы в возрасте. Во-первых, любви все возрасты покорны. Бывает, что молодой человек полюбит умную, прекрасную женщину, которая намного его старше.

Д. НАДИНА: Как Галкин и Пугачёва, их Кадыров приводил в пример у себя в Instagram.

А. ДУГИН: Это немного другое, в этом есть что-то зловещее, в этом альянсе. Мне так представляется эстетически. Но я вполне допускаю, что это возможно. Есть женщины, которые с возрастом не теряют своего обаяния и красоты. Дело не только в хирургических манипуляциях, есть красота души, которая поражает, восхищает, и люди вступают в брак. Здесь очень индивидуально. Есть индивидуальное, правовое, этнокультурное. Мы все - граждане единого государства, но этнические традиции у народов, которые населяют Россию, разные. Полностью их игнорировать нельзя, навязывать строго всем одно и то же железной пятой - это просто унижать те народы и культуры, ставшие частью нашего общества. Но идти у них на поводу, допускать вещи, которые наше общество считает противоправными и аморальными, что тоже важно, хотя и мораль от этноса к этносу может меняться, это очень тонкая коллизия, где пересекается право, религия и этнические обычаи.

Мне кажется, что вопрос есть в этом прецеденте, но рассматривать эту проблему надо крайне деликатно. Конечно, если бы был более вопиющий случай, что против воли совсем ребёнка - мы бы все возмутились, сказали бы: нет, ни в коем случае, это преступление. Но всё-таки девушка 17 лет, чеченка, у них быстрое созревание. Пример с «Домостроем» греческим свидетельствует, что Чечня ближе к греческому климату, чем к Сибири или Москве. Очень много тончайших культурных, исторических, гендерных, социальных, правовых, религиозных факторов сошлись в этом случае. Я не думаю, что он скандален. Поначалу нам его представили так, что покупают невест несовершеннолетних взрослому чиновнику. Но кто знает, может быть, и так? Потом оказалось, что девушка полюбила этого человека, готовится к свадьбе.

Д. НАДИНА: Она так говорила журналистам на камеру.

А. ДУГИН: Оказывается, не так всё однозначно. Если учесть всю совокупность факторов, то мы получим не такой острый случай. Если бы происходило что-то аморальное, похищали и продавали в рабство взрослому человеку в качестве второй жены несовершеннолетнюю вопреки её воле - это было бы возмутительно, против этого надо было восстать.

Но если речь идёт о более сложном комплексном явлении, то мне кажется, и реакция нашего общества должна быть детальная, мы должны получше узнать историю, личные отношения, поговорить с родственниками.

Если уж это попало в СМИ, давайте изучать этот случай. Может оказаться всё пристойно, и мы, наоборот, порадуемся за молодожёнов, пожелаем им счастья, а может оказаться сложной и опасной историей, когда надо противодействовать. Надо разобраться.

Д. НАДИНА: К вопросу неравного брака - на Руси это было принято? Пожилой успешный муж, наделённый властью, и молодая совсем девушка из простой семьи?

А. ДУГИН: Это было принято. У женщин и у мужчин считалось, что с социальной точки зрения разные циклы, разные периоды созревания, разные эпохи достижения акме, и мужчинам рекомендовалось жениться позже, к 30 годам, а женщинам раньше. Чтобы успели одни заработать, состояться, а другие - родить как можно больше детей. Но понятие равенства в браке невозможно, полы разные: и социально, и психологически разные, и с точки зрения организации психики, с точки зрения организации сознания мира, - мужчины и женщины различны. Поэтому говорить о равенстве между полами невозможно, потому что это разные виды жизни. Нельзя говорить: «Один лучше, другой хуже», они разные, и каждый прекрасен по-своему.

Д. НАДИНА: Александр Гельевич, на этой неделе было много событий. Давайте начнём с того, что прошла акция «Бессмертный полк», полмиллиона человек она собрала. Вы принимали участие? Если да, почему и если нет, почему? И Ваше отношение к этой акции?

А. ДУГИН: Я не принимал участие по техническим обстоятельствам. Но вообще это было великолепное, на мой взгляд, душевное, искреннее, шествие. И в этом шествии был реализован ответ на очень серьёзный вопрос: кто победил в войне? С точки зрения истории это вопрос не праздный, это вопрос, который пересматривается, имеет разные уровни. В зависимости от идеологии, естественно, меняется и оценка тех или иных важнейших исторических событий. А на мой взгляд, именно общество, а не государство на этот раз, на 70-летие Победы, маршем, который собрал очень много людей по всей стране, дало ответ: кто победил в войне для нас сегодня? Тогда когда-то - Сталин, потом тоталитарный заградотряд - разные были версии в нашей последней десятилетней истории. Сегодня наш ответ, и, на мой взгляд, очень глубокий, настоящий, что в войне победил народ.

Д. НАДИНА: Советский народ?

А. ДУГИН: Народ. Наш народ. Советский ли он был глубоко, русский ли он, российский ли он был - это был субъект нашей истории, наш народ. И это понятие «наш народ» очень громко и глубоко, почти интимно, звучало в этой акции. Возможно, были архитекторы, люди, придумавшие её, но смысл был такой, что народ - это не только население нашей страны, это те, кто уже умерли.

Народ - это предки, это те, кто нас создали, те, кто создали нашу страну, те, кто погибли за то, чтобы она была такой, за то, чтобы мы говорили на этом языке, а не на другом, чтобы она называлась так. И эти поколения мёртвых встали в строй этих миллионов живых. А на самом деле народ - это даже не только живые и мёртвые, а это ещё и не родившиеся, те, которые запланированы или нет, которые появятся, и они тоже будут русскими, нашим народом, частью этого бессмертного полка. Придёт время, и они будут отдавать свою жизнь за нашу родину, за наш народ.

Д. НАДИНА: Будем надеяться, что этого не произойдёт.

А. ДУГИН: Это обязательно произойдёт, потому что когда люди не отдают свою жизнь за родину, родина становится чужой колонией. Павшие за нашу свободу, за то, чтобы мы назывались Россией, чтобы мы были свободными, говорили на нашем языке, исповедовали нашу веру, оставались носителями наших ценностей, они с нами! И эта сила живой смерти наших предков, которые умирали, создавая нас и нашу страну, воплотилась в этом «Бессмертном полку». Это прекрасная, чистая идея. Не на вертолёте пролетая - шёл президент, он шёл рядом.

Д. НАДИНА: Это был мощный жест.

А. ДУГИН: Он сказал, что он русский, что он - часть бессмертного полка, его предки отдали жизнь за нашу страну. Шли молодые и старые, высокопоставленные и безымянные, и богатые, и чиновники, и обычные люди шли. Это был ответ, кто победил в войне? Народ. Народ - это всё вместе, это больше, чем советское, сталинское, коммунистические, русское даже, это глубина, которая вбирает в это понятие и другие этносы, и другие культуры, которые объединились вокруг нас, были с нами в этой битве и заплатили свою цену, самую большую цену - жизнь.

Это и дань памяти тем, кто погиб, и кто выиграл эту войну и тем, кто верил в идеалы, когда шёл на фронт, и идеалы освятил своей победой. На мой взгляд, это ещё и решимость быть сегодня и завтра народом, и именно этим. При всём разнообразии возможных ответов на вопрос, кто победил в войне и допустимости разных трактовок, ответ был дан совершенно однозначный: народ, наш народ. Наш народ победил в этой войне, наш народ готов победить в любой войне, не дай бог, она случится, мы свободные, мы готовы платить за это очень высокую цену и никогда не попадём под сапог, не склоним наши шеи, не передадим наше гордое сердце кому-то другому в руки. Это был праздник великой свободы.

Я думаю, что перед лицом такого единения и такой искренности, на самом деле, критиковать этот ответ, который устроит всех: и русских и не русских, и левых и правых, и монархистов и сталинистов, и социалистов и капиталистов - всех. Бросать вызов такому народу, такому ответу, мне кажется, за рамками. Мы можем спорить о значении, о качестве акции, и должны, не обязательно мы должны следовать какой-то одной логике, но плевать на этот народ, который вышел носителем «Бессмертного полка» - это за гранью. Те люди, которые так поступили, они замахнулись на народ. Это совсем другое, чем на идеологию, акцию, режим, президента, администрацию - они плюнули в народ. Но они плюнули тем самым в себя.

Д. НАДИНА: А фотографии плакатов, которые появились в социальных сетях - это провокация, это имело место? Что Вы думаете по этому поводу?

А. ДУГИН: Насколько я знаю, таких людей не числилось нигде, тех, кого они несли.

Д. НАДИНА: Мы вчера с Егором Холмогоровым выяснили, что они были в базе «Бессмертного полка», что этих людей внесли туда их родственники. Эту информацию мог выудить кто угодно.

А. ДУГИН: Вы можете себе представить?

Д. НАДИНА: Я не могу.

А. ДУГИН: И я не могу представить человека, который может бросить портрет.

Д. НАДИНА: Если человеку дали чужого родственника, он мог его бросить. Вопрос: было ли такое?

А. ДУГИН: Полно людей, все вышли со своими родственниками, в каждой семье погибли. Но никто не собирал это специально, просто бросили клич. Интересно даже, на первом канале на трансляцию марша бессмертного полка в рамках этого марафона, было запланировано 40 минут. Шествие длилось просто три или четыре часа.

Д. НАДИНА: Да! Даже программа телевизионная вся подвинулась!

А. ДУГИН: Планировали, попросили кого-то, несколько тысяч прийти, чтобы составить минимальное ядро этого шествия - это было бы естественно. Но присоединились десятки и сотни тысяч людей, которых никто туда не звал, не приглашал. Поэтому здесь, на мой взгляд, эти истории с выброшенными портретами, с нарезанными, чтобы увеличить объём, георгиевскими ленточками, они свидетельствуют просто о том, что не просто у власти Путина, администрации президента, у нашего государства даже есть враги внутри, есть враги у народа. Это те самые враги народа, в существовании которых не хочет верить либеральная общественность. Пусть она посмотрит на самих себя, на организаторов этих акций, на издания и журналистов, которые подхватили и раздули это - это и называется быть врагом народа, когда ты плюёшь в душу тому, кто чувствует себя народом, кто живёт, как народ, кто жертвует собой, как народ, кто чтит память своих павших предков, как народ - вот что значит быть врагом народа.

На самом деле, не надо удивляться, что эта формула возвращается в нашу жизнь: враг народа. Кто такой враг народа? Враг народа - это тот, кто осуществил эту провокацию, кто её подхватил, не разобравшись, и кто с радостью начал муссировать и репродуцировать.

Д. НАДИНА: От слушателей приходят сообщения: «В прошлом году с «Бессмертным полком» с внуками прошлись с портретом прадеда по Невскому проспекту. Дети запомнили, как кричали: «Слава всем фронтовикам!» Родственники не будут бросать портреты, а привезённые для массовки на автобусах - спокойно», - пишет Саша.

Есть ещё несколько сообщений про Сталина. А вот про Старикова: «Что руководило Стариковым, когда он назвал эту акцию похоронным маршем и кознями запада?»

Господин Стариков и несколько человек вместе с ним написали в социальных сетях, что не традиционно для России в праздничный день 9 Мая проводить траурный марш. Вы согласны с эти утверждением?

А. ДУГИН: Нет, мне показалось, что это очень оправданно было. Что значит траур на самом деле? Смерть - это самая достоверная, самая истинная вещь в нашем существовании. Память о смерти, а в православии называется память смертная - это добродетель, корень благих. Человек, помнящий о смерти, становится лучше, он больше уделяет внимание своей душе, нравственным правилам. Человек, забывающий о ней, живёт одним днём.

Смерть - это позитивная категория. А память о прошлых, о наших предках, которые умерли за страну - это священная память, это смерть, которая становится очень важным, торжественным элементом нашего бытия, основным элементом. Только человек, не помнящий о смерти, способен на самые аморальные, подлые, предательские поступки. С этим связаны разного рода истории про валтасаров пир, Ноев потоп, конец света, когда люди забывают о том, что есть смерть, перестают её чтить - тогда наступает катастрофа.

Мне кажется, это неглубокое мнение относительно этой акции. Акция была замечательная, правильная, хорошо выверенная. Я не думаю, что туда свозились люди на автобусах, было и так более чем достаточно людей, которые пошли на важный и очень хорошо продуманный, предложенный сценарий поминовения 70-летия Победы.

Был и Парад, который показал, насколько мы сильные. Вот эта акция торжественного поминания русских мёртвых, и не только русских, а тех, кто были с нами, и украинских, казахских, грузинских мёртвых - мы были одним народом тогда, одной страной, и сейчас мы - один народ, просто разошедшийся временно. Надеюсь, мы соберемся снова.

Эта память была торжественной и в каком-то смысле триумфальной. Нам кажется, что в данном случае это было очень продуманное и хорошо предложенное решение, которое было подхвачено миллионами людей.

Д. НАДИНА: Давайте запустим голосование. Вы считаете, что портреты бросали враги, предатели, что это была провокация извне этого шествия или вы полагаете, что это делала массовка, что массовка там была?

Очень много звонков, давайте несколько примем. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер, Андрей, город Москва. С прошедшими вас праздниками! Я просто поражаюсь, в открытых источниках известно, что это провокация, что фотографии были сделаны. Где-то на Дальнем Востоке несли, есть одинокие ветераны, у которых нет возможности нести, несли ученики старших классов. И кто-то фотосъёмку сделали, выложили, так интерпретировали - лежали просто заготовленные фотографии. Буквально сегодня утром я это слышал. Надо не читать провокационные СМС-ки, троллинг.

Д. НАДИНА: Мы всё читаем, у нас работа такая, вы нас не осуждайте.

СЛУШАТЕЛЬ: Это далеко не поминальный марш. Есть день скорби 22 июня, когда началась война. Тогда можно рассматривать как жертвы. А сейчас это радостное событие: объединение павших людей и оставшихся в живых. Это радостно, что люди вспоминают, идут.

Д. НАДИНА: Примем ещё звонок. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, Алексей. Я был на московском «Бессмертном полку». Замечательная акция! Бытует такое мнение, что государство может быть объединяющим моментом между различными религиозными и национальными традициями. Но получается, что схема не работает. И Украина пытается строить национальное государство, и тоже не получается. Есть ли у вас соображения по поводу того, что может явиться примирительным для страны между разными культурными традициями внутри одного государства? Ведь как-то надо мириться, учитывать интересы.

А. ДУГИН: Этот вопрос относится к категории сложных, а сложные не имеют простых решений. Европа попыталась так сделать, один человек, индивидуум - мера вещей. Введя такой принцип, и никаких других качеств религиозных, этнических, расовых и гендерных, они получили чудовищную модель, которая не работает ни в каком смысле и только нагнетает и приводит к эскалации межэтнической межрелигиозной розни. Идти на поводу у разных этнических или религиозных разнообразных форм организации жизни тоже можно до какого-то момента.

Мы говорим о сочетании универсальных прав, которые все граждане должны соблюдать, абсолютных незыблемых юридических основ с достаточно гибким отношением к религиям, к преобладающей религии - православию, которую надо учитывать, но также и к другим религиям, исламу, в первую очередь, и к этническим обычаям народов, населяющих нашу страну. Этот баланс, с моей точки зрения, надо соблюдать не путём стремления избавиться от чувства священного, когда говорят, что ничего священного ни для христиан, ни для мусульман нет, есть только светское. Это действительно не работает.

Но наоборот, надо искать единство в священном. Если мы уважаем наше священное, то мы должны с пониманием относиться к тому, что другой - это священное, хоть и несколько иначе. Но если мы понимаем, что мы сами относимся к своим святыням с почтением, мы никогда не подвергнем попиранию святыню другого. Мне кажется, поиск взаимопонимания надо строить не только на толерантности, пустом призыве к гражданскому обществу, к секуляризму, к очень сложной настройке, гармонизации межрелигиозных, межэтнических, межкультурных моделей, которые требуют большого такта. В одном случае надо поступить по одному, а в похожем случае, но в другой ситуации по-другому. В этом и заключается управление сложным обществом.

Кстати, Россия часто давала примеры того, как различные конфессии и различные этносы могут гармонично уживаться в рамках единого стратегического пространства. У нас есть некоторый волшебный рецепт строительства империи - и Западу этого не хватает. Ислам и христианство смотрели друг на друга только через Крестовые походы или Реконкисту, битву при Пуатье или Реконкисту Испании - это была война: либо ислам, либо христианство. Россия умудрялась идти по совершенно тонкому и деликатному пути. У нас было православное государство, православное общество, которое не репрессировало, не притесняло в нормальном случае другие конфессии, никогда не навязывало одну-единственную культурную форму другим народам, помогая им сохранить их идентичность. Этому пути и надо следовать, этим традициям, которые стали органической составляющей нашего наследия, и надо оставаться верными. Поскольку на Западе не работает и никогда не работала их модель, основанная на конфликтности, эксклюзивности, а сегодня - на эксклюзивном навязывании индивидуальной идентичности, то есть просто либеральной диктатуре, которая становится более и более тоталитарной, то тем более нам не надо применять это к нашей стране.

Д. НАДИНА: Подведу итоги голосования: 88% наших слушателей поддержали Вас, 12% против, и полагают, что во всей ситуации с акцией «Бессмертный полк» виновата массовка.

Прошли переговоры Сергея Лаврова и Джона Керри, Владимира Путина и Джона Керри, он приехал в Сочи. Западные СМИ, в частности, телеканал Fox, назвали это унижением для Керри, сказали, что его приезд в Сочи - это уже поражение. Если оценивать этот визит, какую оценку Вы ему дадите? Чего больше: плюсов или минусов? То, до чего договорились, это важно, судьбоносно?

А. ДУГИН: Мне кажется, что это не судьбоносно, это эпизод. В Америке есть две группы, они в целом идут к одной и той же цели: это американская гегемония, уничтожение любых препятствий на пути глобальной доминации США с поддержанием их мировой империалистической системы, но двигаются они к этому разными путями: одни напрямую, как правые, неоконы или тот же Fox, телеканал, который озвучивает крайне правую республиканскую позицию, а другие - более мягкие, демократические, Керри принадлежит к этой категории, которые пытаются реализовать тот же самый сценарий путём пряника, а правые - путём кнута. Нуланд, представительница неоконсервативных кругов, республиканцев, приезжает в Киев, у них война, они считают, что украинцев надо натравить на русских, русских поставить на место, и Fox озвучивает эту модель. Керри же представляет так называемых голубей, которые мягче ведут свои отношения. На мой взгляд, самые худшие - голуби, которые бросают вызов и говорят, что скрутят нас в бараний рог, они говорят правду, то, что хотят сделать и жёсткие, и мягкие. Когда к нам приходят люди и говорят, что готовы признать наши позиции, нам кажется, что это хорошо и наконец нашу правду признали, но зная упорство американской политической элиты и их единство в достижении своих целей, я гораздо больше опасаюсь голубей, чем ястребов. С ястребами всё понятно: их угрозы имеют свою собственную размерность, на неё можно найти симметричный ответ. А голуби, такие, как Керри, они скрывают.

В реальности, по отношению к Украине, между США, Западом и Россией никаких компромиссов достигнуто быть не может. Это закон переливающихся сосудов: либо наши, либо ваши, либо кто-то проигрывает. Сама Украина - объект этой политики, а не субъект. И между нами мы сделали одни жесты, Запад, именно неоконсы начали эту историю, поддержав Майдан и неонацизм украинский, они выигрывали одни шаги, мы отвечали другими. В Новороссии, на Донбассе это пришло к балансу, некому неустойчивому равновесию, которое в любой момент может скатиться в ту или иную сторону, в «Крым наш, Киев их». И этот баланс - это настоящие правила игры, и в этой ситуации, кто кого, есть сторонники называть вещи своими именами - консерваторы, которые говорят, что Россию надо победить, и русские патриоты, которые говорят, что России надо выиграть в этой ситуации, тем более речь идёт о русском мире.

Между сторонниками русского мира и сторонниками американской глобальной гегемонии идёт реальный конфликт. А всё остальное, что между этим: дипломатия, способ прислушаться к другому - это некоторое движение для отвода глаз. Если мы хорошо понимаем, что с нами Керри играет, и что главная повестка дня в США, Вашингтоне - это только ястребиная позиция, стремление укрепить свою гегемонию, а значит, никогда ни Крым, ни восток Украины не получит признание их выбора исторического, соответственно, мы можем играть в эту игру. Но, по большому счёту, ни к чему она не приведёт, потому что в реальности этот конфликт путём мирных переговоров, гибких дипломатических ходов, разрешён быть не может, он может быть смягчён, отложен, перенесён для того, чтобы решали это следующие администрации. Уходящая администрация Обамы уже не способна решить этот конфликт. Они просто откладывают, а мы соглашаемся. Керри хочет отложить эту проблему до следующих выборов.

Д. НАДИНА: А есть ли шанс у нас выиграть? Ведь Советский Союз проиграл в Холодной войне США, а это было большое государство, с 70-летней историей.

А. ДУГИН: Есть в нашей нынешней слабости по сравнению с Советским Союзом наша сила. Мы перестали быть по-настоящему опасным для многих наших соседей, Турции и Европы, которые вступали под ядерный зонтик США, укрепляя тем самым мощь жуткой, бесчеловечной, тоталитарной американской империи от страха перед нашим могуществом. Сегодня мы слабее, но у нас нет тоталитарной идеологии, которую мы всем навязывали, у нас есть больше гибкости, и мы можем нашу слабость и наши недостатки, по сравнению с Советским Союзом, которые, безусловно, очевидны, использовать нам во благо, если будем действовать гибко, авангардно, строить не биполярный мир, над которым мы надорвались, мы не можем быть вторым полюсом, а многополярный мир, предоставив право полюса новым игрокам, таким как Европа, Китай, может быть, Исламский мир, Индия.

У нас нет шансов восстановить биполярную систему, сопротивляясь в одиночку американскому империализму, но у нас открылся новый шанс в этих условиях - это построение многополярного мира, который точно также должен обрушить американскую гегемонию, но только не единолично, потому что мы прямой конфронтации не выдержим, а с помощью перераспределения центров принятия решений в глобальном масштабе на несколько игроков. Отсюда возрастает значение БРИКС, российско-европейских отношений. Может, стратегия наша, почему мы остановили наше необходимое наступление, к которому, я думаю, ещё вернёмся, на западном фронте в противостоянии американскому империализму, только потому, что мы хотим донести нашу позицию до Европы.

Европа должна быть как минимум нейтральной силой в этом конфликте, а желательно, конечно, чтобы они прислушивались к нам и были на нашей стороне. Это очень серьёзная игра. В этом отношении у нас есть абсолютный неснимаемый противник - США, и есть потенциальные союзники, чей потенциал мы ещё не выбрали, потенциал дружбы, ни с Европой, ни с Китаем, ни с Индией, ни с Исламским миром, ни с Латинской Америкой, ни с Африкой. Все эти большие пространства сегодня тоже хотят того суверенитета, которым американская гегемония не позволяет им обладать. У нас союзников больше, чем у Советского Союза. Мы должны только выбрать этот потенциал дружбы, чтобы отстоять наши собственные интересы.

Д. НАДИНА: Давайте проголосуем: вы за многополярный мир, вы поддерживаете Александра Дугина или вы за однополярный мир, и главным полюсом должна стать Россия?

А. ДУГИН: Смешное голосование. Лучшее - враг хорошего. Я сам за такой однополярный мир, в котором полюсом будет Россия, но он невозможен. Поэтому сегодня полюс однополярного мира - США, и люди, которые голосуют за однополярный мир, голосуют за американскую гегемонию, за американский империализм.

Д. НАДИНА: Вы влияете на моё голосование. 10% слушателей верят в однополярный мир с Россией впереди, 90% за многополярный.

А. ДУГИН: Молодцы, это реалисты, патриоты.

Д. НАДИНА: Доброй ночи.

Источник