Считается, что Османская империя пала в результате кровопролитных русско-турецких войн, восстаний балканских народов и общеевропейских противоречий, вылившихся в конечном итоге в Первую мировую войну. Это в значительной степени верно, но в падении империи Османов сыграл свою роль ещё один фактор. Дипломатические донесения из Стамбула, поступавшие в европейские столицы в предвоенные годы, били тревогу не только из-за событий на Балканах, но и по причине резкого обострения обстановки в Йемене, напрямую угрожавшего интересам великих держав - Англии и Германии.
1 часть
Входившие в состав Османской империи йеменские территории пользовались значительной самостоятельностью и подчинялись, в частности, имаму Саны. Йеменский имам возглавил самое мощное массовое антитурецкое восстание, вспыхнувшее в 1904 году и продолжавшееся вплоть до начала Первой мировой войны. К этому же времени относится знаменитое высказывание начальника германского Генерального штаба Гельмута Мольтке-младшего, адресованное его австрийскому коллеге Конраду фон Гетцендорфу: «Турция в военном отношении нуль. Если мы раньше говорили о Турции как о больном человеке, то теперь следует говорить как об умирающем. Она стала нежизнеспособной и находится в состоянии агонии».
В 1918 году тогдашний Северный Йемен с центром в Сане стал независимым. Османская империя окончательно распалась. Спустя 10 лет власти Йемена заключили всеобъемлющий договор о дружбе с Советским Союзом, сыгравший значительную роль в политической и торгово-экономической жизни страны.
Если СССР с самого начала выступал в поддержку Йемена, то главный сосед йеменцев - Саудовская Аравия заняла враждебную молодому государству позицию. И определялось это в первую очередь территориальными спорами: Эр-Рияд претендовал на значительную для небольшого Йемена часть его территорий. Первый, но далеко не последний вооруженный конфликт между независимым Йеменом и Саудовской Аравией вспыхнул уже в 1934 году.
Саудиты в своей политике по отношению к соседу не ограничивались военными экспедициями, а периодически брали на себя функции регулятора внутриполитической жизни в Йемене. В 1962 году после смерти йеменского короля Ахмеда новым монархом был провозглашен принц Мухаммед аль-Бадр. Спустя неделю в стране произошел антимонархический военный переворот, однако на сторону свергнутого монарха встали Вооруженные силы Саудовской Аравии. Характерно, что в то время им противостояли не только отряды йеменской гвардии, но и элитные подразделения египетской армии, выступившие против сторонников монархии.
Провозглашение в 1967 году независимости Южного Йемена еще больше осложнило геополитическую обстановку в юго-западном районе Аравийского полуострова. Территориально-племенные противоречия усугублялись различной внешнеполитической ориентацией Северного и Южного Йемена. Последний стал всецело ориентироваться на Советский Союз, что, в свою очередь, придало внутрийеменскому конфликту идеологическую окраску.
В 1990 году произошло объединение двух йеменских государств, но противоречия внутри теперь уже единой страны и вокруг неё никуда не исчезли. И все более активную роль в региональных процессах стал играть Эр-Рияд. На Западе не любят об этом вспоминать, но именно Саудовская Аравия в значительной степени профинансировала военную операцию США в Персидском заливе.
А в 2000-2003 годах Йемен выступил ареной вооруженной операции под кодовым названием «Интифада Аль-Акса», проведенной израильскими спецслужбами с одобрения США. Тогда в результате ракетного удара по целям на йеменской территории погибли гражданские лица. А сам этот удар, произведенный в разгар тогдашней президентской кампании в США, призван был, по словам американской правозащитницы Сьюзан Носсель, оказать поддержку Джорджу Бушу, «представить американского лидера во всеоружии накануне президентских выборов», а также «наглядно продемонстрировать всем врагам Израиля и Америки, что произойдет с ними в скором будущем».
Стоит напомнить, что именно в Йемене прослеживаются корни семьи Усамы бен Ладена. Отец будущего «террориста номер один» Мухаммед бен Ладен покинул район Хадрамаута в конце 1920-х годов и отправился на заработки опять-таки в Саудовскую Аравию, где уже в 1931 году основал собственную компанию. По свидетельству очевидцев, Мухаммед бен Ладен на всю жизнь сохранил привязанность к йеменской родине.
В пору «арабской весны» противостояние различных политических, родоплеменных и религиозных сил внутри Йемена и активная вовлеченность в него внешних игроков вылились в «цветную революцию». Она растянулась на несколько месяцев и в конце концов привела в феврале 2012 года в президентское кресло Абдураба Мансура Хади. Однако смена власти не принесла спокойствия, а, наоборот, послужила катализатором нового противостояния, поскольку свергнутый президент Али Абдалла Салех продолжал пользоваться поддержкой йеменских шиитов - хуситов.
Конфликт между сторонниками Салеха и Хади имеет несколько измерений. Прежде всего, это внутрийеменский конфликт. Один из ведущих турецких экспертов в области экономической истории и политологии Мехмет Али Киличбай ставит «межйеменскую резню» в один ряд с другими кровопролитными конфликтами в мусульманском мире - ирано-иракской войной, гражданскими войнами в Афганистане и Алжире, кровавыми столкновениями в Индонезии и на Филиппинах. Эксперты Разведывательного совета США в докладе, подготовленном к началу первого президентского срока Барака Обамы, отнесли Йемен наряду с Палестиной, Афганистаном и Пакистаном к категории стран «с наивысшими рисками».
Геополитические риски, проистекающие из многолетнего внутрийеменского конфликта, многократно усиливаются вмешательством внешних сил, и в первую очередь Саудовской Аравии, стремящейся поставить Йемен под свой контроль и превратить его в зону своего исключительного влияния. И столкновение на данном направлении с Ираном - не единственное следствие этой саудовской стратегии. Цели Эр-Рияда простираются гораздо дальше нейтрализации йеменских шиитов. Саудовская Аравия видит себя ведущей державой «региональной НАТО», роль которой предлагается играть Совету сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ).
Эскалация йеменского конфликта и придание ему международного характера были использованы Соединённым Штатам в качестве рычага на проходивших в Швейцарии переговорах шестёрки международных посредников и Ирана по иранской ядерной программе. В свою очередь достижение администрацией Барака Обамы договорённостей с Тегераном станет важным козырем Демократической партии США в грядущей борьбе за Белый дом на выборах 2016 года. Наконец, судя по имеющейся информации, Вашингтон попытается использовать нормализацию отношений с Ираном и вовлечение иранских энергоресурсов в трансконтинентальные проекты в качестве оружия энергетической войны с Россией.
В последние дни йеменский кризис стал своего рода фокусом целого ряда религиозно-политических и геополитических противоречий Ближнего Востока, и значение этого кризиса, учитывая стратегически важное положение Йемена, выходит далеко за региональные рамки.
2 часть
Военно-воздушная операция Саудовской Аравии и ее союзников в Йемене - это признак перехода всего Ближнего Востока в новое геополитическое измерение. Основными элементами новой ситуации являются активное участие различных региональных сил в перекройке существующих государственных границ, гонка вооружений в регионе и постепенное размывание прежних стратегических союзов государств региона с Соединёнными Штатами и другими западными державами. Все это придает ближневосточным конфликтам ещё большую сложность и многоплановость. На очереди - образование новых альянсов и игра на региональной шахматной доске с периодической сменой фигур и сторон.
В новой обстановке Саудовская Аравия, Турция, Иран, Катар всё чаще будут прибегать к пресловутым «гуманитарным интервенциям», отрицая принципы территориальной целостности и государственного суверенитета в том виде, как они сформулированы в основополагающих документах международного права.
Вспоминать в связи с этим про Устав ООН стало уже бесполезным делом. Однако применительно к Ближнему Востоку можно напомнить принятую в 1960 году Генеральной Ассамблеей ООН Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам. Ее основной смысл заключался в том, что документ лишал смысла «рассуждения об иерархическом сообществе государств, в котором права членства и участия предоставлялись в зависимости от степени развития и особенностей того или иного общества». [1]
И Устав ООН, и Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам являются препятствием для архитекторов «Нового мирового порядка», стремящихся как раз утвердить в мире иерархическую (колониальную) структуру международных отношений.
Размывание представлений о государственном суверенитете на Ближнем и Среднем Востоке (а это не только Йемен, Афганистан или Ирак, но и Турция, Сирия, Бахрейн) обычно связывают с колониальным наследием и происками террористов «Исламского государства» (ИГ). Однако этим происходящее не объяснить. Ответственность за перекройку карты «Большого Ближнего Востока», начатую вторжением в Афганистан в 2001 году и затем в Ирак в 2003 году, лежит прежде всего на Соединённых Штатах.
Сегодня этот процесс принял угрожающий характер. Эксперты и дипломаты уже подсчитали, что Ливия, Ирак, Сирия, Йемен и даже Саудовская Аравия могут распасться по меньшей мере на 14 государств, которые затем могут объединиться в «Суннитстан» и «Шиитстан».
Показательно, что грядущая перекройка ближневосточной политической карты по лекалам исламистов особенно популяризуется англо-саксонскими авторами. Французские эксперты более осторожны в оценках. Например, Мишель Фуше, отмечая появление «зон, в которых отсутствует государственная власть», утверждает, что радикалы из «Исламского государства» являются поборниками государственных институтов. «В числе первых шагов, которые они предпринимают - установление классических государственных институтов, введение паспортов, валюты, всех тех вещей, которые мы ожидаем от государств, окруженных границами», - напоминает Мишель Фуше.
Кстати, и арабская коалиция, возглавляемая Саудовской Аравией, ведет войну в Йемене не против трансграничного «Исламского государства», а на стороне одной из внутрийеменских политических сил против их противников. Схожим образом развивается ситуация в Бахрейне, где суннитская власть противостоит шиитскому большинству населения. И там, и там «Исламское государство» выступает лишь пропагандистским прикрытием планов расширения военно-политического влияния Саудовской Аравии и просаудовского Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива.
Представляется, что дальнейшее развитие событий здесь будет определяться в первую очередь не военными успехами саудовской коалиции в Йемене, а наметившимся на переговорах в Лозанне сближением США с Ираном и одновременным ростом внешнеполитической экспансии Турции. И для Тегерана, и для Анкары Эр-Рияд - конкурент и противник. Очень многие сегодня в Турции думают так, как писало на днях тамошнее интернет-издание Taraf: «На примере Йемена видно, что Турция, бросившая якорь в суннитский лагерь, увы, не может избавиться от роли третьесортного тылового отряда Саудовской Аравии».
Турецкое интернет-издание Yenicag считает, что заявление президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана о поддержке действий Саудовской Аравии в Йемене не отвечает интересам Турции. «Важно понимать, что арабо-иранский конфликт - это борьба за интересы и региональное лидерство, а суннизм и шиизм - это инструмент и предлог во внешней политике этих стран... Очевидно одно: Иран напугал арабов. А Турции следует помнить о своих интересах и занимать нейтральную позицию в этом арабо-персидском споре».
У Турции и Ирана наработан определенный опыт двустороннего взаимодействия, в том числе в плане урегулирования иранской ядерной проблемы. И если внешнеполитическая и энергетическая смычка США - Иран - Турция станет реальностью, от Саудовской Аравии можно ожидать самых непредсказуемых действий, включая разработку собственной ядерной программы по иранскому образцу.
[1] Bain W. The Political Theory of Trusteeship and the Twilight of International Equality // International Relations. Vol.17. №1. 2003. P.66.
[2] AFP 110325 GMT DEC 14
.jpg)
