Новый секретарь по отношениям Святого престола с государствами архиепископ Пол Галлахер выступил в Братиславе на встрече юридических консультантов европейских епископатов и посвятил свою речь Европе. Это была во многом необычная речь. «Министр иностранных дел» Ватикана указал на происхождение Европы, вспомнив легенду о похищении финикийской царевны Зевсом, который принял облик белого быка и перенес азиатскую красавицу на Крит, передало Radio Vaticana. В этом мифе заложена историческая правда: колыбель европейской культуры действительно находится в Азии. Сегодня в современном мире бык стал символом экономического богатства, продолжил Галлахер. Достаточно вспомнить бронзовые скульптуры перед Нью-Йоркской фондовой биржей: медведь - символ экономической рецессии - лапой понижает курс акций, а бык рогами поднимает его вверх, обещая богатый доход. Даже в наши дни, подчеркнул ватиканский дипломат, этот бык все еще может соблазнить и похитить Европу: деньги стали важнее людей. Именно об этом предупреждал папа Франциск членов Европейского парламента и Парламентской ассамблеи Совета Европы. 25 ноября 2014 года понтифик предпочел выступать не в Брюсселе, а в Страсбурге, так как это позволило ему обратиться к Совету, в котором представлены все европейские страны, в том числе Россия и Украина, Армения и Азербайджан. Он хотел подчеркнуть, что наш континент больше, чем Европейский союз. Франциск призвал членов Европейского парламента строить Европу не на основе экономики, а на «грунте» святости человека. Там, где царят экономические интересы, прибыль и рынок, бык Европы превращается в «золотого тельца», идола ложных ценностей и стремлений, заметил архиепископ.
Битва «золотого тельца» с божественным быком не является сугубой прерогативой христианского мира. История знает пример такой схватки не на жизнь, а на смерть. О нем в своем эссе писал выдающийся католический мыслитель XX века Гилберт Кийт Честертон, рассказывая о сражениях молодого Рима с «городом, называющимся Новым. Он был старше, и много сильнее, и много богаче Рима, но был в нем дух, оправдывавший такое название. Своей жизнью он был обязан энергии и экспансии Тира и Сидона - крупнейших коммерческих городов. И, как во всех колониальных центрах, в нем царил дух коммерческой наглости». Это был Карфаген, который должен был быть разрушен. Вероятно, карфагеняне были намного цивилизованней римлян, отмечал Честертон. Однако их цивилизация стояла на поклонении «богам богатства» Ваалу и Молоху, которым бросали сотни детей в пылающую печь, «чтобы это понять, попытайтесь себе представить, как манчестерские дельцы, при бакенбардах и цилиндрах, отправляются по воскресеньям полюбоваться поджариванием младенцев». Рассказанная английским писателем история, возможно, грешит научными неточностями, но она передает дух отвращения пред «золотым тельцом», который должен испытывать добрый католик. Этот дух руководит Франциском, который за два года своего понтификата неоднократно и без богословских двусмысленностей говорил о том, как он относится к культу денег. На недавней встрече с представителями Конфедерации итальянских кооперативов папа со ссылкой на слова Василия Великого и святого Франциска Ассизского и вовсе назвал деньги «опорожнением дьявола», призвав бороться с «культурой расточительства», которая царит в нашем глобализирующемся мире.
Вопрос в том, слышат ли понтифика в самой Католической церкви. Когда он делал демонстративные жесты, отказываясь от положенной папе роскошной квартиры или омывая ноги заключенным, многие «князи церкви» относились к этому спокойно, воспринимая это как неизбежность игры на публику. Однако постепенно, шаг за шагом Франциск выстраивал новую систему координат, расставляя приоритеты и акценты. Мировые медиа тиражировали некоторые «экстравагантные высказывания» папы, особенно в отношении проблем брака и семьи или сексуальных меньшинств. Они радикализировали позицию, хотя в его действиях прослеживалось нечто другое - попытка объяснить миру, что в христианстве главное не то, кто с кем спит, а то, есть ли у вас крыша над головой, мирное небо и достаточно ли еды, чтобы накормить свою семью. Печальнее всего, что это разделение понтификом сути вещей на первостепенные и второстепенные оказалось непонятным для части церковной полноты. Раскол прошел по границам Запада и периферии. Повестка дня для западных католиков и католиков периферийных попросту не совпадает. Если, как пишет польский портал Polonia Christiana, «воздаяние кесарю кесарева стало приоритетом немецких епископов (на втором месте стоит участие в Таинствах разведенных и гомосексуалистов)», то для Ближнего Востока - это вопросы физического выживания древних христианских общин. Когда африканский католический епископат со скепсисом смотрит на битвы своих западных католических братьев по вопросам финансирования государством абортов, причащению разведенных или однополым бракам, это не просто потакание, как считают иные «прогрессивные журналисты», настроениям своей паствы. Епископы знают, что лихорадка Эбола лечится дорогостоящими лекарствами, хорошим питанием и чистой водой, а не битвами за или против гей-парадов.
Поэтому «реформы папы Франциска», под которыми следует понимать не просто административные изменения структуры Святого престола, но весь комплекс того, что делает понтифик, воспринимаются периферией, но зачастую удивляют Запад. Водораздел между ними хорошо иллюстрирует беседа, состоявшаяся недавно между авторами англоязычного католического блога Rorate Caeli и известным «консервативным» оппонентом папы кардиналом Раймондом Берком. Блог делает подачу, констатируя, что после восьми лет понтификата Бенедикта XVI духовенство, миряне и даже медиа «привыкли к ясности», так что с таким количеством «недоразумений, идущих от ежедневных заявлений папы Франциска, из Синода и так далее, не лучше ли больше сосредоточиться на местном и приходском уровне и на традиции Церкви, чем искать особого ответа от Рима на вопросы настоящего». Кардинал ее принимает: «Да, и, кстати, мне кажется, что сам папа на это намекал... Сегодня я говорю людям, что если вы чувствуете некоторое недопонимание от учения Франциска, то важно обратиться к Катехизису и тому, чему Церковь всегда учила, и учить это, распространять на приходском уровне, начиная, прежде всего, с семьи. Не следует тратить энергию на разочарование тем, что мы не получаем того, что, как думаем, должны получать. Вместо этого будем знать наверняка, чему Церковь всегда учила и на это должны полагаться и на этом сосредотачивать свое внимание».
Выраженные тонким церковным языком намеки кардинала Берка внимательно прочитываются всеми заинтересованными лицами. Американский архиепископ, сосланный Франциском представлять интересы Ватикана в Мальтийском ордене, дает понять, что в Католической церкви есть разные мнения. Дело не только в противопоставлении «консерваторов» и «либералов», Запад силен, одна лишь Кельнская митрополия в Германии богаче Святого престола, ибо ее «стоимость» составляет 3,35 млрд евро в отличие от 2,64 млрд ватиканских активов. И если церковная фронда в условиях жесткой католической вертикали пока еще вынуждена лавировать, светской прессе нет нужды скрывать мысли. «Папа явно вытягивает нас из европоцентризма, показывая, как наше мышление им глубоко ограничивается, только таким образом можно сделать реформу Церкви, - отмечает в недавней публикации польская газета Rzeczpospolita. - Если Франциск будет настаивать на изменениях, „сопротивление" может парадоксальным образом вырасти и стать очень сильным в Польше, где папство до сих пор - из-за привязанности к Иоанну-Павлу II - пользуется большим уважением. Предлагаемая Франциском „революция" - как ее можно интерпретировать - прямо противоречит учению польского папы. А это может означать, что новый раскол начнется на Висле». Может ли такое быть? Как говаривал в подобных случаях упомянутый нами выше Честертон, следует отличать невероятное от невозможного. Появление двух католических Церквей, западной и периферийной, на первый взгляд, кажется неслыханным событием. Однако совсем исключать того, что в мировой церковной истории Варшава будет вписана рядом с Константинополем, пока еще рано.
