После уничтожения 12 ноября азербайджанской армией выполнявшего учебно-тренировочный полет вертолёта МИ-24 Армии обороны Нагорно-Карабахской республики внимание мирового сообщества вновь приковано к карабахскому конфликту. Следует отметить, что это первый случай уничтожения летательных аппаратов после заключения соглашения о перемирии в 1994-м году. Есть большая вероятность того, что ситуация обострится как летом, когда её удалось немного стабилизировать только благодаря организованной президентом России Владимиром Путиным встрече в Сочи.
Курс Баку на обострение
Инцидент со сбитым вертолётом произошел на фоне самых крупных в истории Армении и НКР военных учений «Единство-2014», что создавало опасность немедленного ответа армянской стороны и скатывания ситуации к полномасштабной войне.
О размахе оперативно-тактических учений армянской стороны свидетельствовало то, что в них участвовало 30 тыс. военнослужащих и резервистов НКР (фактически половина личного состава ВС республики) и 17 тысяч военнослужащих Вооруженных сил Армении. Со стороны НКР в них участвовало 600 единиц бронетехники, более 1550 единиц артиллерийской техники, 300 систем ПВО, 1300 единиц противотанковой техники, 160 машин спецтехники и более 3000 автомашин. Со стороны Армении участвовали 250 единиц бронетехники, 550 артиллерийских систем, 150 систем ПВО, 300 единиц противотанковой техники, 100 машин спецтехники и более 1200 автомашин.
Не будем забывать также, что президенты Армении и Азербайджана в ходе встреч в Сочи, Ньюпорте и Париже выразили свою приверженность решать конфликт мирным путем и декларировали отказ от нагнетания ситуации на передовой. Вряд ли посредники думали, что спустя всего две недели после встречи в Париже одна из сторон пойдет на столь агрессивный шаг.
А о том, что это не просто случайная инициатива простого азербайджанского солдата (откуда бы ему взяться у границ НКР со снаряженным ПЗРК «Игла»?) свидетельствует то, что министр обороны Закир Гасанов наградил солдата медалью. Тем самым министр фактически одобрил действия своего подчиненного и дал сигнал азербайджанской армии на продолжение подобных действий.
Остается лишь догадываться, что стоит за подобными шагами азербайджанских властей. Одной из версий может быть желание «поиграть мускулами» в ответ на армянские учения или стремление вновь напомнить миру о карабахской проблеме, которая, на фоне украинских событий, стала не столь заметной.
Однако не исключено, что за действиями азербайджанской стороны стоит желание спровоцировать Армению и НКР на ответные действия с целью возобновления войны. Ведь некоторым «ястребам» в Баку может показаться, что пока Запад и Россия заняты Украиной, сейчас самое время для попытки решить конфликт силовым путем.
Или же им «кто-то» со стороны посоветовал усилить напряженность в регионе, создав новые проблемы для России, и вынудив её так или иначе отреагировать на угрозу в адрес своих союзников.
В ожидании шагов Еревана и Степанакерта
В ответ на сбитый вертолёт Армения и НКР предупредили, что своими действиями Азербайджан игнорирует призывы сопредседателей Минской группы ОБСЕ, действует в пику им, «неся всю ответственность за обострение ситуации». Президент Армении Серж Саргсян сразу же прибыл в Степанакерт, где обсудил с президентом НКР Бако Саакяном ситуацию и дальнейшие совместные шаги.
Примечательно, что президент прилетел на вертолёте в аэропорт Степанакерта спустя всего несколько часов после того, как МИД Азербайджана объявил воздушное пространство Нагорного Карабаха закрытым для всех типов воздушных судов. Хотя рельеф местности и не даёт возможности азербайджанским СМИ сбивать вертолёты, летящие в НКР, однако данный шаг президента Армении выглядел очень символично.
Особенно с учётом того, что аэропорт Степанакерта хотя и полностью готов, однако так и не введён официально в эксплуатацию (очень вероятно, что под давлением посредников, не желавших провоцировать Баку).
Что касается реакции мирового сообщества на инцидент, то посредники, различные международные структуры, в том числе ОБСЕ, ОДКБ и НАТО, выразили свою обеспокоенность инцидентом и угрозой нового витка эскалации конфликта, призвав стороны воздержаться от дестабилизации ситуации. Однако все заявления по обычаю носили общий характер, без какого либо конкретного осуждения действий азербайджанской стороны (в том числе и заявление союзника Армении РФ), что создает предпосылки для повторения подобных случаев.
В связи с этим в армянском обществе все громче и громче звучат голоса, что мировое сообщество не в состоянии или просто не желает принуждать Баку соблюдать взятые на себя обязательства, и этого нужно добиваться ответными действия - с помощью аналогичных действий или нанесения ему значительно больших потерь в живой силе.
Подобных же взглядов придерживается и военное руководство Армении и НКР, которые соблюдают принцип обязательного жёсткого ответа на любые действия противника на передовой.
В этой ситуации политическое руководство Армении находится перед сложной дилеммой. Первый вариант: попытаться использовать инцидент в дипломатической борьбе (без аналогичных ответных силовых действий) что, однако, может быть расценено противником, да и собственным обществом, как признак слабости. Или же дать армейскому руководству приказ на жёсткие ответные действия на передовой, чего ожидает общество страны. Однако это даст международному сообществу повод обвинить в обострении ситуации обе стороны.
Есть основания полагать, что руководство Армении пойдёт на открытие аэропорта в Степанакерте (при всей опасности полётов туда в нынешней обстановке), и полёт президента был сигналом готовности к такому шагу.
Предотвратить подобные инциденты могло бы конкретное осуждение виновной стороны со стороны стран-сопредседателей и международных структур, принуждение сторон к созданию механизмов расследования инцидентов и отвода снайперов с передовой. Армянская сторона неоднократно заявляло о готовности к этому, однако вопрос стопорится из-за позиции Баку. И судя по глубоким противоречиям среди стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ по другим вопросам международной повестки, вряд ли им удастся объединиться свои усилия и добиться успеха хотя бы в этом конкретном вопросе переговорного процесса по карабахской проблеме.
