БОЛЬШАЯ ИГРА: О РАЗВЕДКЕ В ВЫСОКОГОРНОЙ АЗИИ
П. Хопкирк HOPKIRK P. THE GREAT GAME: ON SECRET SERVICE IN HIGH ASIA. L.: JOHN MURRAY, 2006. XXVI, 562 P.
Большая Игра (Great Game) - это название прочно закрепилось за борьбой Российской и Британской империй в Центральной Азии и на Кавказе в 1830-1900-е годы с легкой руки Редьярда Киплинга. Это словосочетание из романа «Ким» (настольная книга Аллена Даллеса), посвященного мальчику-шпиону. Но придумал термин не Киплинг, а британский разведчик и аналитик капитан Артур Конолли, работавший по Ирану и Центральной Азии в 1830-е годы. В 1842 году его по приказу бухарского эмира обезглавили вместе с полковником Стоддартом, которого он приехал выручать; предварительно британцев подержали в яме со змеями и скорпионами. К казни эмира подтолкнуло известие о серьезных проблемах британцев в Афганистане, и переставший опасаться возмездия Насрулла разнуздался.
Современником Конолли, но в отличие от него ярым русофобом был британский разведчик Дэйвид Уркварт. На Кавказе он в основном работал с адыгами, организовал им контрабанду оружия и даже написал им конституцию. Именно Уркварт заложил на Кавказе - на много лет вперед, чуть ли не до наших дней - фундамент агентуры глубокого залегания, а также действий британской разведки на Северном Кавказе и использования англосаксами выходцев из этого региона. В своем русофобском раже он доходил до того, что обвинял в прорусской политике русофоба лорда Пальмерстона.
Британский истеблишмент рассчитывал, что после Крымской войны России будет не до Средней Азии, однако события развивались в противоположном направлении. На подрывные действия британской агентуры в Польше и англо-французский ультиматум России во время польского восстания Россия ответила асимметрично - экспансией в Среднюю Азию. «Средняя Азия, - заметил военный министр генерал-фельдмаршал Д.А. Милютин, - это узда, которая сдерживает Англию, и потому ее необходимо натягивать». Несмотря на сопротивление уже впадавшего в старческую сверхосторожность А. Горчакова, победила позиция сторонников активных действий. В 1864 году русские заняли несколько небольших городов на севере Кокандского ханства. В 1865 году генерал-майор Михаил Черняев без приказа из Петербурга, но зная, что победителей не судят, отбил у Коканда Ташкент. После победы Черняев постарался заручиться поддержкой населения: заверил, что позволит старейшинам управлять городскими делами, как прежде, и не станет вмешиваться в религиозную жизнь; зная недовольство населения высокими налогами в пользу хана, провел популярную меру - освободил людей от налогов на год. Великодушие Черняева привлекло к русским многих из тех, кто прежде смотрел на них враждебно. Как он и ожидал, в Петербурге простили неповиновение и щедро наградили победителей. Лондон, конечно, протестовал, но никто всерьез не ожидал, что Россия покинет Ташкент. Было образовано Туркестанское генерал-губернаторство. Первым генерал-губернатором был назначен ветеран Кавказской войны генерал Константин Кауфман - блестящий военный, получивший от Александра чрезвычайные полномочия. Он стал главным архитектором Российской империи в Средней Азии.
К смятению «ястребов» в Лондоне и Калькутте реакция британского правительства, прессы и общества на все это была удивительно сдержанной. Русофобы так часто кричали «Волки, волки!», что не могли больше ждать поддержки. В 1865 году ветеран Большой Игры, член парламента от консерваторов сэр Генри Роулинсон в статье в Quarterly Review проанализировал положение Британии и России в Азии, указав, что с начала XIX века оно кардинально изменилось. Причины британской апатии он объяснял памятью об афганской катастрофе 1841-1842 годов и распространенным убеждением, что помешать аннексии Россией среднеазиатских ханств все равно невозможно.
Роулинсону и другим «ястребам» противостоял кабинет вигов во главе с лордом Расселлом, которого поддерживал вице-король Индии сэр Джон Лоуренс; он считал, что Афганистана на пути возможной русской армии достаточно: она потерпит такое же поражение от племен, как британцы в 1842 году. Между тем с приездом в Туркестан Кауфмана дни независимых ханств были сочтены.
Недосягаемым за своими пустынями оставался лишь хан Хивы. Чтобы включить Хиву в новую империю России в Средней Азии, сначала требовалось улучшить пути сообщения в регионе. Начало этому положили в 1869 году, когда небольшой отряд высадился на восточном берегу Каспия и основал крепость в Красноводске. До этого времени Лондон ограничивался протестами в отношении поступательного движения России в Средней Азии. «Экспансионистская школа» (Forward school), главным оратором которой был Роулинсон, требовала от правительства отказаться от политики «искусного бездействия». Роулинсон даже предложил сделать Афганистан квазипротекторатом, чтобы не пускать туда Россию. Вскоре начались переговоры министров иностранных дел лорда Кларендона и князя Горчакова о разграничении сфер влияния в Азии. Однако они сильно затянулись из-за разногласий по вопросу о точной северной границе Афганистана. К этому времени британцы начали активно использовать для картографирования индийцевразведчиков - пандитов.
«Идея использовать для тайного картографирования неподвластных никому районов за границами Индии туземных исследователей возникла в результате строгого запрета вице-короля ездить туда британским офицерам. Из-за этого топографическая служба Индии... оказалась в весьма затруднительном положении, когда пришло время составлять карты Северного Афганистана, Туркестана и Тибета. Тогда работавший в этой службе молодой офицер, капитан Томас Монтгомери из службы королевских инженеров, выдвинул блестящее предложение. Почему бы, спросил он свое начальство, не отправлять в эти запретные районы исследователей-туземцев, обученных тайным приемам картографирования? Разоблачить их было намного труднее, чем европейца, как бы хорошо тот ни маскировался. Если бы все же они были достаточно неудачливы и подверглись разоблачению, для властей это представляло бы менее серьезную политическую проблему, чем если бы за руку схватили британского офицера, составляющего карты в этих весьма секретных и опасных местах» (с. 329-330). Смелый план Монтгомери был одобрен, и в учреждении топографической службы Индии в Дехрадуне в предгорьях Гималаев он стал обучать индийских разведчиков.
Пандиты отправлялись в путешествия, которые длились месяцы, иногда годы. Один из них был первым азиатом, которому присудили золотую медаль Королевского географического общества. По меньшей мере двое других так и не вернулись, а третьего продали в рабство, хотя он бежал. В целом пандиты внесли значительный вклад в расширение географических представлений о Центральной Азии.
В 1874 году к власти в Британии вернулись тори во главе с Бенджамином Дизраэли. Он верил в имперское предназначение Британии и стоял за энергичную внешнюю политику. Вице-королем Индии новый премьер-министр назначил лорда Литтона. Он активизировал пограничную политику и заставил хана Келата в Белуджистане сдать британцам в постоянную аренду Боланский проход и Кветту.
Обеспокоенность амбициями России увеличилась благодаря изданию в 1875 году книги Роулинсона «Англия и Россия на Востоке». Автор мало добавил к тому, что уже было сказано о положении двух держав, но эта книга (как и прежде с литературой, посвященной Большой Игре) вышла вовремя и оказала влияние на кабинет. В следующем году в Калькутте был опубликован английский перевод русского классика Большой Игры полковника М.А. Терентьева «Россия и Англия в борьбе за рынки». Автор обвинял британцев в тайном распределении ружей среди туркменских племен и утверждал, что индийское восстание 1857-1859 годов провалилось лишь потому, что у повстанцев не было плана и помощи извне, но теперь они ждут «хирурга с севера». В случае новой англо-русской войны Терентьев призывал воспользоваться близостью Индии к Средней Азии.
Между тем в отношениях Британии и России вновь наступило ухудшение. В 1875 году вспыхнуло восстание против османского владычества в Герцеговине, которое перекинулось на Боснию, Сербию, Болгарию; турецкие иррегулярные войска (башибузуки) вырезали 12 тыс. болгар. Европу охватило негодование, началась очередная русско-османская война, русская армия вновь перевалила через Балканы. Королева Виктория призвала Дизраэли действовать, и тот прислал в Дарданеллы эскадру.
Между тем началась вторая англо-афганская война. Казалось, возвращается кошмар первой войны. Однако в отличие от некомпетентного генерала Элфинстона командующий Ф. Робертс оказался блестящим полководцем, у него было больше войска (6,5 тыс. человек) и современное вооружение - заряжающиеся с казенной части винтовки, 2 пулемета Гатлинга, 12 полевых и 8 горных пушек. Утром 23 декабря 1879 года афганцы совершили массированное нападение, но благодаря шпиону Робертс точно знал час и место атаки. Афганцы были наголову разбиты, потеряв не менее 3 тыс. человек (британцы - всего 5) (с. 395). Однако в стране по-прежнему не было правителя, а британская оккупация продолжала вызывать раздражение.
Русские воспользовались занятостью британцев в Афганистане, чтобы присоединить туркменские земли. В декабре 1880 года выдающийся русский генерал Михаил Скобелев, отличившийся в недавней войне с турками, подступил к главному оплоту враждебных России туркмен крепости Геок-Тепе и осадил ее. Русские саперы подвели подкоп под стену, и войска Скобелева взяли крепость. Туркмены, которые два столетия грабили русские караваны, нападали на аванпосты и угоняли в рабство царских подданных, больше проблем не создавали. В 1884 году в состав России добровольно вошел Мерв.
Неудивительно, что в 1885 году Британия и Россия оказались на грани войны из-за Центральной Азии. Горячей точкой стал отдаленный оазис Панд ждех на полпути между Мервом и Гератом. Британцы и афганцы считали его принадлежащим Афганистану, но русские считали иначе и придвинули войска. Афганцы - частично по совету британцев - укрепили гарнизон Панд ждеха. Русский командующий генерал А. Комаров обратился к члену Афганской пограничной комиссии генералу сэру Питеру Ламсдену, чтобы тот советовал афганцам покинуть оазис. Не встретив понимания, Комаров предъявил афганцам ультиматум и по истечении срока велел войскам наступать на Пандждех, но не стрелять первыми. По версии губернатора Мерва Алиханова, огонь открыли афганцы, ранив лошадь одного из казаков. Русские получили предлог и в ходе боя выбили афганцев из оазиса.
Многие в Лондоне считали, что война между двумя державами неизбежна. Новый премьер-министр У.Ю. Гладстон добился выделения парламентом военного кредита 11 млн фунтов стерлингов - крупнейшая сумма со времени Крымской войны. Форин-офис подготовил официальное объявление о начале военных действий. Королевский флот был приведен в боевую готовность; рассматривалась возможность ударов по Владивостоку и Кавказу (последнее предпочтительно с турецкой помощью). Вице-король Индии собрался передвинуть в Кветту 25 тыс. солдат (с. 429). В New York Times вышла статья, начинавшаяся словами: ≪Это война≫. Британские газеты требовали преподать русским урок, а русские - аннексировать Герат и посоветовать Британии держаться подальше. Однако воевать за сам Пандждех никто не хотел; Герат - дело другое. На этот раз русские увидели, если они двинутся дальше, британцы готовы воевать, даже с либеральным правительством у власти. Было решено, что русский гарнизон выйдет из оазиса и судьбу Пандждеха решит совместная Афганская пограничная комиссия. Ее работа продолжалась до лета 1887 года. Согласно окончательным протоколам, Россия удержала Пандждех за собой, обменяв его у афганского эмира Абд-ур-Рахмана на стратегический перевал к западу. Однако дальше к востоку, на Памире, границу еще предстояло прочертить. Именно в этот пустынный район на следующие 10 лет переместился центр Большой Игры.
Между тем еще в 1880 году по приказу генерала Скобелева началось строительство железной дороги из Красноводска на восток. В 1888-м ее дотянули до Бухары и Самарканда. Реагируя на действия русских, генерал Робертс требовал от вице-короля строительства дорог, включая железных; правда, не все члены Совета по делам Индии были убеждены в необходимости столь крупных расходов. Обеспокоенный освоением Россией Средней Азии, в 1888 году поездку по региону совершил Джордж Керзон - амбициозный член парламента от партии консерваторов. Вернувшись на родину, Керзон издал книгу ≪Россия в Средней Азии и англо-русский вопрос≫. Он был вынужден признать, что русское правление принесло мусульманским народам Средней Азии значительные блага, а новая железная дорога способствует экономическому развитию региона. Однако Закаспийская железная дорога резко изменила стратегический баланс в регионе в пользу России.
С урегулированием на Памире Большая Игра не завершилась, а вновь сместилась на восток - на сей раз в Тибет, который долго был закрыт для иностранцев и защищен высочайшими горами в мире.
В 1893 году бурят Петр Бадмаев представил Александру III амбициозный план. Средством достижения цели он видел торговую компанию, которая служила бы ширмой политическим планам. Однако Александр отклонил план как несбыточный. Его преемник Николай II имел другое мнение, и компания Бадмаева с капиталом 2 млн рублей была создана, а царь выразил военному министру генералу Куропаткину желание добавить к своим владениям Тибет. Калькутты стали достигать сведения о тайных агентах России, обычно бурятах, которые ездили между Петербургом и Лхасой.
Вице-королем Индии в конце 1890-х годов был назначен лютый русофоб Керзон. Вести о русских агентах в Тибете сильно встревожили его, особенно тот факт, что дважды в течение года царь тепло принял посланца от далайламы бурята Агвана Доржиева.
Русские настаивали, что его поездки носили чисто религиозный характер, но Керзон считал, что Доржиев работает на царя в ущерб британским интересам в Азии. Окончательно истина едва ли когда-нибудь станет известна, хотя большинство современных историков считают, что опасения британцев были по большей части безосновательны.
После окончания Русско-японской войны британские страхи перед Россией несколько улеглись, тем более что появилась угроза экспансии Германии на Ближнем Востоке. 31 августа 1907 года министры иностранных дел сэр Эдуард Грэй (через посла в Петербурге сэра Артура Николсона) и граф Александр Извольский заключили тайную конвенцию об Иране, Афганистане и Тибете. ≪Англо-русская конвенция 1907 года наконец привела Большую Игру к завершению. Две противоборствующие империи достигли пределов своей экспансии. Тем не менее в Индии и дома (в Британии. - Реф.) еще сохранялись подозрения относительно намерений России, особенно в Персии, которую Санкт-Петербург продолжал сжимать жесткой хваткой. Однако этих опасений было недостаточно, чтобы власти Индии почувствовали серьезную угрозу. Русское пугало наконец положили отдыхать. Большая Игра заняла бoльшую часть столетия и стоила жизни многим смельчакам с обеих сторон, но, в конце концов, была разрешена посредством дипломатии≫ (с. 522).
Разрешена ли? Так казалось в августе 1914 года, когда британцы и русские оказались союзниками в Азии и Европе. Однако время Николая II истекало. Октябрьская революция привела к краху всего Восточного фронта от Балтики до Кавказа, большевики разорвали договоры своих предшественников, превратив в пустую бумажку и англо-русскую конвенцию 1907 года. Когда Ленин поклялся зажечь Восток с помощью марксизма, Большая Игра возобновилась с новой энергией.
