Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова отмечает рост в российском обществе запроса на процессуальную справедливость, под которой понимается в том числе защита от незаконного уголовного преследования, передает ТАСС.
«В диапазоне общественного запроса на справедливость, как показывает социология института уполномоченного по правам человека в РФ, социальная справедливость как явление, представляющее особую значимость для человека в системе социальных и экономических прав, несколько уступила место процессуальной справедливости», - отмечается в докладе о деятельности омбудсмена за 2019 год, текст которого публикует «Российская газета».
По мнению Москальковой, «люди боятся необоснованных уголовных преследований и провокаций, применения к ним насилия, назначения несоразмерных содеянному наказаний, отсутствия возможности доказывать свою невиновность».
«Высказывается мнение, что быть бедным не так страшно, как невинно осужденным. Восстановить социальный статус при поддержке государства, как считают многие, проще, чем потерянную репутацию в результате признания человека обвиняемым или осуждения, и даже снятая судимость или опровержение в СМИ о необоснованном привлечении к уголовной ответственности не дают возможности вернуться к полноценной жизни», - обращает внимание омбудсмен.
В связи с этим, полагает уполномоченный, «все большую актуальность приобретают осмысление категории "процессуальная справедливость" в современной России и выработка позиции прокуратуры, руководства следственных органов и органов дознания в отношении этого явления».
«Надеемся, что прокуроры, руководители органов предварительного расследования будут нетерпимы к негативным фактам и используют все предоставленные им законом средства, чтобы потребовать от следователей и дознавателей строгого соблюдения законности при расследовании по уголовным делам, собирании доказательств, ориентируясь на закрепленные в УПК РФ (Уголовно-процессуальном кодексе - прим. ТАСС) принципы уважения чести и достоинства, презумпции невиновности, охраны прав и свобод личности в уголовном процессе», - подчеркивается в докладе.
При этом Москалькова отмечает, что в этом сегменте защиты прав граждан в большинстве случаев встречает «максимальное понимание и стремление оказать помощь в восстановлении справедливости и законности по конкретным делам со стороны судей, прокуроров, руководителей органов дознания и следственных органов всех ведомств».
Свыше 4 тыс. участников уголовного процесса получили в прошлом году правовую поддержку, положительных результатов удалось достичь по 620 жалобам.
«Самое заметное количество обращений, по которым оказано содействие в защите нарушенных прав, приходится на сферу уголовного судопроизводства. Положительных результатов удалось достичь по 620 жалобам, оказана правовая поддержка 4 055 участникам уголовного процесса. Среди этих лиц 134 подозреваемых, обвиняемых и подсудимых, 3 921 пострадавший от преступлений», - говорится в докладе.
Также отмечается, что по вопросам соблюдения и защиты жилищных прав положительного результата удалось добиться по 153 жалобам, оказано содействие в реализации своих прав более 25 тыс. лиц.
«Содействие в реализации права на охрану здоровья и медицинскую помощь граждане получили по 56 жалобам, в том числе по пяти обращениям в отношении неопределенного круга лиц», - подчеркивается в документе.
Добавляется, что трудовые права защищены по 40 заявлениям, юридическую помощь получили свыше 15 тыс. граждан. Образовательные права граждан защищены по 22 жалобам, соответствующая помощь оказана 380 гражданам. Кроме того, положительный результат у 47 жалоб на нарушения прав граждан в сфере экологии и природопользования.
«Во взаимодействии со своими коллегами из других государств, в рамках совместной работы с МИД России компетентными органами зарубежных стран оказана помощь 57 российским гражданам, находящимся за границей», - говорится в докладе.
О запросе на «процессуальную справедливость» рассуждает в телефонном интервью «Русской народной линии» полковник милиции в отставке, кандидат юридических наук, заведующий сектором МВД в Синодальном отделе по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными органами протоиерей Александр Шестак:
Татьяна Москалькова болеет за справедливость и правильно ставит вопрос о «процессуальной справедливости». Всегда были несправедливые приговоры. Только 5-10% заключенных согласятся с правомерностью решения суда. В чём причина подавляющего несогласия с вердиктом суда? Кадровая политика и кадровый состав судей и следователей не соответствуют предъявляемым народом требованиям к суду и правоохранительным органам.
Приговоры суда часто повторяют обвинительное заключение прокурора. Попытки адвокатов каким-либо образом повлиять на вынесение приговоров редко заканчиваются успешно. Только политически известные и уважаемые адвокаты, члены общественных советов в МВД и Общественной палате, имеющие солидный опыт и высокую квалификацию, такие как Анатолий Кучерена и Генри Резник добиваются справедливости и оправдания подсудимых. А рядовые адвокаты редко имеют успех, несмотря на дела, которые вопиют к справедливости, когда нет никаких доказательств и самого состава преступления, а их всё равно судят…
С одной стороны, ныне правильно ужесточают законы для борьбы с коронавирусом, а с другой стороны, при расширении полномочий должностных лиц граждане обоснованно беспокоятся о соблюдении гражданских прав. Ведь никто не проверяет должностных лиц на злоупотребление ими своих служебных полномочий. Прокуратуре необходимо усилить работу по контролю за законностью их действий.
Также сегодня возникает вопрос: насколько правомерны принятые постановления? Мне кажется, что во время коронавируса принятые законы справедливы. Вспомним, что когда в Царской России бушевали эпидемии, город окружали плотным кольцом солдат и с помощью полной изоляции побеждали инфекцию.
Нынешняя самоизоляция рассчитана на правосознание граждан, которые понимают опасность ситуации. В первое время, когда говорили о том, что коронавирусом болеет в основном старшее поколение людей, молодежь высыпала на улицу и свободно гуляла по городам. Но в результате оказалось, что и молодые люди тяжко болеют коронавирусом. А если бы изначально постановили всем соблюдать режим самоизоляции, то было бы меньше пострадавших и зараженных людей.
Признаюсь, в окружении четырёх стен квартиры испытываю не очень приятные ощущения и живо представляю, как в тюремной камере живут люди. Правда, у заключенных есть прогулки на свежем воздухе, а здесь нет. Но, тем не менее, мы понимаем и соглашаемся с так называемым ущемлением прав, ведь государство беспокоится о нашем здоровье.
Перед Россией стоит двуединая задача: Государство стремится сохранить жизни людей и одновременно соблюсти закон.
Нужно принимать минимальные санкции в отношении людей, должен быть применен принцип экономии уголовной и административной репрессии. Применение санкций к гражданам – крайняя мера.
Отсутствие «процессуальной справедливости» - это болезнь не конкретных правоохранителей и судей, а всего нашего общества. Есть такое понятие, как «уголовная политика», которую реализует государство и в значительной мере должностные лица. Как только Президент, премьер или министр МВД призывают усилить борьбу, так сразу «уголовная политика» работает в этом направлении. Призыв к соблюдению законности и гражданских прав также является «уголовной политикой». Именно в высших эшелонах власти формируется «уголовная политика».
Есть ли политическая воля на восстановление в России «процессуальной справедливости»? Неплохо было бы дать понятие «процессуальной справедливости». Тогда, быть может, появились бы оправдательные приговоры в большем числе, хотя бы 15-20%. Почему судьи не всегда выносят вердикт по закону? Потому что оправдательный приговор является недостатком следователей и судей. И совершенно неправильно, что именно по этому показателю, вынесению оправдательных приговоров, оценивается деятельность суда и судьи. Наоборот, судья должен стоять над правоохранительными органами и решать: кто прав.
Почему введены суды присяжных заседателей? Они спокойно могут вынести приговор, хотя и над ними иногда довлеет чьё-то мнение. Однако присяжные судьи могут решить, что подсудимый прав, даже если какие-то были нарушения. Они принимают решение с человеческой точки зрения, что подсудимый не должен сидеть в тюрьме. И судья ничего не может сделать, как только принять сторону присяжных заседателей. Народ должен почувствовать, что суд изменился. И тогда появится доверие к суду. А затем появится и доверие к правоохранительным органам, и что очень важно – доверие к власти. В этом случае граждане поймут и примут ужесточение мер, ограничивающих свободу.
