Вчера по инициативе турецкой стороны состоялся телефонный разговор Президента России Владимира Путина с главой Турецкой Республики Реджепом Тайипом Эрдоганом, сообщает пресс-служба Кремля.
Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган подробно рассмотрели ситуацию в Сирийской Арабской Республике. Выражена обоюдная обеспокоенность обострением обстановки в Идлибской зоне деэскалации.
Владимир Путин обратил внимание на резкую активизацию террористических группировок, атаки которых привели к многочисленным жертвам среди мирного населения.
Подчёркнута необходимость неукоснительного выполнения российско-турецких договорённостей по Идлибу, предусматривающих наращивание совместных усилий по нейтрализации экстремистов.
Условлено принять безотлагательные меры, прежде всего по линии министерств обороны России и Турции, в целях дальнейшего повышения эффективности координации действий в Сирии.
Подтверждена поддержка межсирийскому диалогу в рамках Конституционного комитета в Женеве.
При обмене мнениями по проблематике ливийского урегулирования акцентирована важность соблюдения установленного в стране с 12 января текущего года режима прекращения боевых действий и реализации итогов Берлинской международной конференции 19 января.
Также вчера министр иностранных дел Российской Федерации Сергей Лавров ответил на вопросы «Российской газеты», сообщает пресс-служба внешнеполитического ведомства.
В частности, глава МИД ответил на вопрос по ситуации в Идлибе.
«В одиночку помочь никто не может, - заявил Сергей Лавров, - даже Россия с ее существенно возросшими за последние годы возможностями в том, что касается сирийского урегулирования. С тех пор, когда вокруг Дамаска сжималось кольцо террористов, законное правительство Сирийской Арабской Республики (САР) обратилось к нам с просьбой о военной помощи, и по решению Президента России В.В.Путина мы на нее откликнулись, ситуация кардинально изменилась».
Он напомнил, что «в тот период, летом 2015 г., никто из западных и других наших внешних партнеров даже не упоминал о необходимости политического процесса. Все ожидали военной победы над, как они выражались, "режимом Б.Асада". Когда этот "режим", который на самом деле является законным правительством страны, – полноправного члена ООН, при помощи, прежде всего, России, но также и Ирана (туда тоже была направлена соответствующая легитимная просьба) не только выстоял, но и отвоевал подавляющую часть утраченной территории, тогда разговоры о политическом процессе стали звучать более настойчиво оттуда, где их раньше никто даже не затевал. Понятно, что ситуацию "на земле" это меняет. Напомню, решающую роль в том, чтобы был завязан какой-то политический процесс, сыграли Россия, Турция и Иран».
«Предыдущий Специальный посланник Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистура под колоссальным воздействием западных стран затягивал начало справедливых, равноправных переговоров между правительством и оппозицией, пытаясь выторговать для противников Б.Асада более благоприятные условия на "женевской площадке", - сказал российский министр. - В 2016 г. переговоры переносились несколько раз. Начиналось с апреля, затем все это "сползло" на май, потом на август, сентябрь, октябрь».
«В итоге по линии "женевской площадки" ничего не произошло. Тогда в конце 2016 г. Россия, Турция и Иран взяли на себя инициативу, создали Астанинский формат, который впервые был нацелен на то, чтобы свести за столом переговоров правительство Б.Асада не с зарубежной оппозицией, которая никого особо не представляет и живет весьма припеваючи в столицах стран региона и в Европе, а с представителями вооруженной оппозиции. То есть за один стол переговоров впервые сели те, кто смотрят друг на друга через прицелы "на земле"», - продолжил дипломат.
«Астанинский процесс доказал свою состоятельность – уже через год после его "завязывания" резко снизился уровень насилия "на земле", состоялся Конгресс сирийского национального диалога в Сочи, по итогам которого были приняты документы, ставшие основой того политического процесса, который мы сейчас наблюдаем, включая его 12 принципов. Именно Астанинский процесс помог новому Спецпосланнику Генсека ООН по Сирии Г.Педерсену сформировать работоспособные структуры из оппозиции, правительственной делегации и представителей гражданского общества, согласовать порядок работы, правила процедуры и так далее».
Он подчеркнул, что «это делалось при постоянной, последовательной поддержке России, Турции и Ирана и вопреки действиям западных стран, которые пытались сорвать формирование Конституционного комитета, в результате чего его работа началась на год позже, чем могла бы начаться в случае выполнения нашими германскими, французскими коллегами договоренностей, достигнутых на саммите России, Турции, Франции и Германии в Стамбуле 27 октября 2018 года».
«Тем не менее, Комитет начал работу. Параллельно с этим Астанинский процесс, как Вы знаете, дал старт концепции зон деэскалации. Были согласованы четыре таких зоны. Все они были сформированы. В трех бывших зонах деэскалации уже восстановлена власть законного правительства. Вооруженная оппозиция присоединилась к политическому процессу. Те же, кто представляет террористические структуры, квалифицированные в этом качестве Советом Безопасности ООН, сгрудились в последней зоне деэскалации – Идлибе, а также в близлежащих Алеппо и Хаме. По этой зоне есть отдельные договоренности, достигнутые Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом», - констатировал Сергей Лавров.
«Эта тема рассматривалась дважды – в сентябре 2018 г., затем в октябре 2019 г. В обоих случаях приняты конкретные документы, предполагающие обязательства России и Турции как кураторов этого "идлибского" формата, прежде всего в том, что касается обеспечения безопасности гражданских лиц, доставки гуманитарной помощи – продовольствия, медикаментов и других гуманитарных грузов – и обеспечения безопасности в целом с точки зрения прекращения конфликта. Было заключено соглашение о том, что там объявляется перемирие, прекращение огня с оговоркой, что террористические группировки из списков СБ ООН под режим прекращения огня не подпадают и подпадать не могут. Одновременно была достигнута договоренность, что внутри этой зоны деэскалации будет создана 10-20-километровая демилитаризованная полоса. Это было сделано для того, чтобы сократить риски атак со стороны радикальных элементов изнутри идлибской зоны по сирийским военным и гражданским объектам и по российской военно-воздушной базе Хмеймим, которая становилась объектом нападений с использованием ударных беспилотников десятки раз».
Министр посетовал, что «на данном этапе турецкая сторона не смогла выполнить пару ключевых обязательств, которые были призваны разрешить проблему Идлиба в корне. Первое – отмежевать ту вооруженную оппозицию, которая сотрудничает с турками и готова к диалогу с правительством в рамках политического процесса, от террористов "Джабхат ан-Нусры", которая мимикрировала в "Хейят Тахрир аш-Шам". Обе эти организации включены в террористические списки Совета Безопасности ООН, поэтому ни "нусровцам", ни их новой инкарнации в виде "Хейят Тахрир аш-Шам" в Идлибе делать нечего. Максимум, о чем мы договаривались уже в 2019 г., – режим тишины, если он будет уважаться всеми, должен соблюдаться. Но даже после третьего напоминания по линии России и Турции в адрес всех, кто находится в идлибской зоне, бандиты, о которых я упомянул, не прекращали своих провокационных действий. Буквально позавчера была очередная попытка атаки ударным беспилотником на нашу базу в Хмеймиме. Она была пресечена имеющимися на базе средствами ПВО. А обстрелы сирийских позиций и гражданских объектов за пределами идлибской зоны проводятся регулярно».
«Еще одна причина такого положения заключается в том, - пояснил он, - что внутри идлибской зоны не была создана 10-20-километровая демилитаризованная полоса. Об этом мы тоже напомнили нашим турецким партнерам. Будем продолжать добиваться выполнения всех пунктов тех решений, которые принимали Президенты России и Турции. Поступает информация о развертывании турецких войск в идлибской зоне, о начале боестолкновений между ними и подразделениями сирийской армии. Наши военные отслеживают эту ситуацию. По нашим данным, о которых уже сообщал Генеральный штаб, турецкие военные выдвигались на определенные объекты внутри идлибской зоны деэскалации, не предупредив об этих передвижениях, поэтому мы не смогли сообщить об этом сирийской армии Удары были нанесены, турецкая сторона грозит ответными мерами. Это все весьма печально. Мы призываем строго выполнять сочинские договоренности по Идлибу 2018 и 2019 гг.».
«Второй аспект, связанный с рисками и угрозами, проистекающими из идлибской зоны деэскалации, заключается в перемещении оттуда сотен боевиков, включая "нусровцев" и бойцов "Хейят Тахрир аш-Шам" (запрещенная в России террористическая организация. - РНЛ), в Ливию для участия в наращивании боевых действий в этой стране. Еще раз подчеркну, с учетом всех факторов, о которых я упомянул, Россия не может решить эту проблему в одиночку, но может добиваться безусловного, добросовестного выполнения в полном объеме договоренностей, существующих по Идлибу. Об этом мы говорим с нашими турецкими партнерами», - заключил Сергей Лавров.