В последнее время Голливуд проявляет повышенный интерес к Ватикану и к папству. За несколько лет выпущено несколько фильмов, в том числе в виде сериалов, посвященных католицизму, как то: «Молодой Папа», «Новый Папа», «Два Папы», «В центре внимания» и др.
О природе интереса голливудских кинодеятелей к Ватикану рассуждают заместитель главного редактора «Русской народной линии» Александр Валентинович Тимофеев и помощник главного редактора РНЛ Павел Вячеславович Тихомиров.
Александр Тимофеев: Характерно, что российское кино, напротив, не проявляет никакого интереса к Русской Православной Церкви. Даже «Левиафан», захваленный либералами, имеет весьма отдалённое отношение к жизни Церкви и по сути является карикатурой, представляющей собой плод невежественного и злобного разума.
Приходилось слышать два объяснения. Первое — благородное. Согласно ему, игнорирование нашим кино религиозной жизни и жизни Церкви в частности есть проявление т.н. культуры молчания, свойственной русскому миросозерцанию. Многие проявления русской жизни носят сокровенный характер, отсюда особенность русской исповеди, которая разительно отличается от латинской исповеди, фактически превратившейся в искусную технологию по выбиванию из человека потаённых мыслей. Эту особенность католицизма в своё время обстоятельно проанализировал Мишель Фуко. Русские умеют молчать, им чужды многие западные практики пустословного разглагольствования и праздного интереса к сакральному и интимному. А жизнь Русской Православной Церкви — прежде всего опыт молитвы и покаяния, а не администрирование и отношения господства и подчинения.
Отсутствие вышеназванного интереса объясняют и иными причинами. Мол, русскому кинозрителю религиозная жизнь, тем более, жизнь Церкви безразлична. Деятели кино не создают глубоких религиозных фильмов не потому, что не могут, а потому что нет соответствующего спроса. Налицо действие пресловутого закона спроса-предложения: нет спроса — нет и предложения.
Высказывается и третья точка зрения. Российские кинодеятели разучились создавать такие фильмы. «Левиафан», «Поп», «Раскол» и т.д. и т.п. — предел их возможностей.
Какое объяснение ближе к истине?
Павел Тихомиров: Во-первых, не нужно забывать, что кино существует сейчас по законам рынка. Проблема финансирования. Приведу фрагмент переписки с человеком, близким к «кухне», с которым мы обсуждали вопиющую бездарность продукции т.н. «доброго кино»:
«Никто не рискнёт дать денег на фильм с нешаблонной заявкой, потому что не будет гарантии "возврата средств" (часто повторяющийся термин). В этом смысле топорный социальный ролик в разы выгоднее, - им можно отчитаться. Т.о. любой чиновник сегодня в своих решениях исходит из вопроса "возврата средств", либо "оправданного освоения средств".
Других критериев нет.
Поэтому, когда заходит вопрос о неких программах "культурного влияния", или, особенно, "пропаганды ценностей", первое, о чём он подумает, это о возврате (оправданном освоении) средств.
Причем, это не зависит от уровня интеллекта чиновника, который, теоретически, может где-нибудь оказаться и умным, и даже со вкусом (гипотетически), но сама система продиктует ему эти вопросы.
И тогда максимум, но что он сможет раскошелиться, это ТВ-формат. А там уже есть сложившиеся известные форматы, и ни один телевизионщик не допустит ничего неформатного.
Либо на фестивали "доброго кино". Так рождается "Юшка". Быстро, дёшево и для широкого зрителя. Хотя даже "Юшка" делался на народном финансировании, а не на государственном, но по той же логике».
(«Юшка» - это такая студенческая короткометражка, снятая по известному рассказу Платонова).
Вторая проблема – проблема вкуса. Доводилось общаться с чиновниками разного уровня, искренне считающими себя православными и культурными людьми. Ну, тут, как говорится, «о вкусах не спорят».
Третья проблема – автоцензура. С одной стороны, мы видим христоборчество, которое проявляется не только в клевете, но, подчас, в банальном невежестве; с другой, люди, искренне верующие, полагают, что «как б чего не вышло», «как бы не ввести людей в искушение».
Приведу характерный пример.
Некоторое количество времени мне довелось заниматься изучением культурной и общественно-политической среды Югославского Королевства. (Тема межвоенной Европы у нас не особенно изучена, а зря). В результате появилась книга «Белые пятна на сербском Кресте», которую мой друг Ранко Гойкович перевёл на сербский язык и издал.Я принёс русскую рукопись в одно крупное московское издательство, где работали мои хорошие знакомые, и предложил опубликовать.
Ответ меня просто сразил наповал: «Знаешь, брат, нужно убрать острые места, добавить чудес, акафист или канон святителю Николаю, - и получится отличная книга!»
Я тогда ничего не стал говорить. Впервые в жизни не стал ни спорить, ни чего-то доказывать.Потому что единственной ценностью рукописи были как раз «острые места», которые старательно обходят авторы многочисленных предисловий. А тут предложено выбросить именно их.
Думаю, что в кино происходит нечто подобное.
Подведу итог сказанному.
Сейчас получить деньги на кино можно 3 способами:
1. Чисто коммерческим, тут всё понятно.
2. Госфинансирование на некий пропагандистский продукт.
3. Финансирование от либеральной оппозиции на некий антигосударственный культурный продукт.
Получается так, что получить финансирование на реальный фильм о проблемах духовной жизни не представляется возможным. Коммерсантам это не нужно от слова вообще. Госчиновники захотят чудес и акафистов, ибо это как бы духоносно. А оппозиции Церковь может быть интересна только в качестве союзника по борьбе с системой (как это было в перестройку).
А книги есть хорошие, для сценаристов проблем быть не должно.
А.Т.: Но «Молодой Папа» оказался популярным, коммерчески успешным проектом. Почему? Ведь он не разоблачительский, вроде фильмов «В центре внимания» и «Левиафана», в нём много богословских рассуждений и т.д. Чем ты объясняешь успех этого сериала?
П.Т.: Я не специалист по сериалам, но мне кажется, что люди тянутся к чему-то высокоэстетичному. Устали уже как от гламура, так и от антигламура. Хочется просто красивой картинки, спокойных умных разговоров, демонстрации «высоких отношений». Интерьеры в фильме безукоризненны. Операторская работа прекрасна. Ну, наверное, этого оказалось достаточно, чтобы понравиться публике. Публике, далёкой от католической церкви.
А.Т.: Если я правильно понял, ты связываешь успех «Молодого Папы» исключительно с художественными достоинствами фильма, а не с тем, что западному кинозрителю интересна религиозная жизнь?
П.Т.: Мне трудно назвать «религиозной жизнью» то, что показано в сериале. Экран заполнен людьми, которые рассуждают о Христе, но христиан там немного. Каков бы ни был процент лицемеров в среде высшего духовенства любой конфессии, какими бы ни были еретики-латиняне иезуитами и «юридистами», всё-таки они – христиане. А в сериале действуют просто представители некой политической партии, доктрина которой базируется на религиозной идеологии.
А.Т.: А как на экране показать христианскую жизнь? Ведь подлинная внутренняя жизнь, настоящий духовный опыт сокровенен. Как его вообще можно показать, сделать зрелищным? Ведь даже фильм «Излечить страх» о непростой и, казалось бы, потенциально кинематографичной жизни святителя Луки (Войно-Ясенецкого) оказался скучным и приторно-назидательным. Удивительно, но нашим кинематографистам не удалось переработать столь богатый биографический материал так, чтобы в итоге получилось захватывающее зрелище.
Может, подлинная духовная жизнь в принципе не поддаётся художественному воплощению? Может, выражаясь в произведении искусства, она неизбежно превращается в карикатуру на саму себя?
П.Т.: Можно показать, если очень аккуратно. И если сам режиссёр – человек верующий. Для начала, не нужно упражняться в «срыве шаблона». В демонстрации вещей невозможных. Я говорю не о невероятных вещах, а о невозможных. Помнишь, у Льюиса были рассуждения на эту тему: «Человек может поверить в невероятное. Но никогда не поверит в невозможное».
Невозможно поверить в то, что некто похлопывал английскую королеву по плечу. Как невозможно поверить в то, что некий человек может молиться с сигареткой в руках. Это не значит, что человек не может пытаться молиться во время курения, но невозможно курить во время молитвы.
Вот, привёл анекдот, который озвучивал кардинал Бергольо из кинофильма «Два Папы». Кстати, в этом фильме собственно духовные сцены показаны достаточно убедительно. Я имею ввиду исповедь – где «пропадает» звук и мы не узнаём тайны. Кроме того, меня впечатлил эпизод, когда после возгласа, аналогичного нашему «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы», бывшие враги заключили друг друга в братские объятия.
Можно показать и духовные вещи. Если сам человек, делающий кино, хоть какой-то опыт имеет соответствующий, и если у этого человека есть чувство вкуса и чувство меры.
А.Т.: Если в целом оценивать «Молодого Папу» и «Двух Пап», то ты, как я понимаю, больше склоняешься к мнению, что в этих фильмах показана не духовная жизнь, а скорее нарциссические рассуждения людей, не имеющих религиозного и молитвенного опыта? Другими словами, это фильмы не о христианах, а о людях, играющих в «образцовых христиан»?
П.Т.: Нет. «Два Папы» — это фильм о христианах, там много серьёзных вещей проговаривается обоими собеседниками. Снято с любовью к Церкви. Первую половину фильма я смотрел затаив дыхание. И кардинал Бергольо (будущий папа Франциск), и папа Бенедикт XVI-й в процессе жёсткой полемики проговаривают много вполне православных вещей.
Например, кардинал высказал буквально следующее:
«Таинство Причастия – это не награда для добродетельных, а пища для страждущих».
«Грех – это рана, а не пятно. Его нужно исцелить. Одного прощения мало».
Вроде бы «обновленчество»? А по сути ведь святоотеческое осмысление.
Да и папа Ратцингер тоже показан не такой уж карикатурой. Кто поспорит с таким высказыванием:
«Церковь, что венчается с веком нынешним, овдовеет в будущем».
Или вот фрагмент диалога:
Папа: «Но если не провести грань…»
Кардинал: «…Или не построить стену!»
Папа: «Но дом строят из стен».
В общем, пред тем, как смотреть «Двух Пап», я полагал, что там будут показывать некие прения между схоластиком и так сказать «харизматиком» в духе дискуссий между почитателями Фомы Аквинского и Франциска Ассизского. Дискуссий, которые были обыденностью в католической церкви до «Второго собора».
Но в фильме показана дискуссия умного консерватора с умным реформатором.
Концовка, конечно, пропагандистская, это было ясно с самого начала, что такая будет концовка, но в целом фильм, на мой взгляд, стоящий.
А вот сериал, конечно, просто убийство времени.
Тем более, что он настолько рафинирован, прямо как «Доктор Живаго». Всё развивается строго по схемам. И уже после «первого сна молодого папы» ясно, к чему был снят весь этот сериал. Показать, что каким бы ни был католический князь церкви консервативным, он всё равно должен будет примириться со всем тем, что составляет в совокупности дух мира сего.
А.Т.: Когда в прокат вышел «Молодой Папа», в православной среде возникла довольна интересная дискуссия. Спорщики задавались вопросом, а возможно ли создать подобный сериал о Русской Православной Церкви.
В частности, протодиакон Андрей Кураев тогда заявил, что «в нынешних политических и цензурных условиях невозможно снять похожий сериал о РПЦ»: «Это расколдовывание закулисы. Народ должен видеть епископа только выплывающим в кадильном облаке из глубины алтаря. Это некий небожитель, который только и делает, что молится за всех бабушек по всем деревням своей епархии. Идеал православного епископа в народе — это хворый молитвенник. Ему больно, тяжело, он старше всех прихожан, но, преодолевая свою боль, он заботится о них. Видеть в нем хотя бы менеджера, не говоря уже о чем-то больше, недопустимо».
«Когда я говорю, - продолжает блогер, - что было бы неплохо снять такой же [фильм] про нашу церковную жизнь, то исхожу из того, что наше общественное мнение во многом все еще носит розовые очки, когда глядит на Церковь. И толика трезвости ему совсем не помешала бы. А в западном мире католическая церковь уже несколько столетий подвергается постоянным нападкам со стороны прессы, поэтому такой сериал там воспринимается иначе».
Как ты считаешь, можно ли сделать такой сериал о Русской Церкви, например под названием «Новый Патриарх»? В фильме можно было бы показать последний год правления Патриарха Алексия II, его кончину и слухи о том, что он был убит, затем — выборы нового Патриарха, опять же многочисленные слухи о том, что выборы нечестные и т. д. и т.п., и в заключение первый год правления Патриарха Кирилла. Материал крайне насыщенный и любопытный.
Но нужен ли нам такой фильм? Способны ли наши кинематографисты создать сериал, не уступающий по качеству соррентиновским «Папам»?
П.Т.: Конечно же, нет. К чему? Позволю себе привести анекдотичный случай из своей жизни. Моя лучшая половина нередко подвергает меня остракизму из-за того, что я слушаю музыку. Нет-нет, не Deep Purple, и даже не «Время вперёд» Свиридова. Нечто, совершенно успокоительное, типа «Бранденбургских концертов» или «Хорошо темперированного клавира» Баха. Но она задаёт простой, но очень важный вопрос: «Ты становишься лучше после этого? Тебе становится легче теперь бороться с приступами раздражительности и уныния, а также прочими проявлениями страстей? Или труднее? Если произведение искусства не приносит человеку конкретной духовной пользы, то оно приносит ему вред!»
Вот так, прямо в духе мусульманского шейха, приказавшего сжечь Александрийскую библиотеку под предлогом того, что «всё, чего нет в Коране, может принести только вред!»
А ведь по сути она права.
Ну, какую пользу принесёт детектив о епископах православных?
Неужели о.протодиакон настолько далёк от народа, что не понимает последствий такого рода «снятия розовых очков»?
Хотим снять «розовые очки» — давайте экранизируем произведения великого нашего романиста Дмитрия Балашова. Там есть всё – и святость, и интриги, и изрядный заряд исторической гумилёвщины, небесполезный для идеологов, заинтересованных в формировании российской политической нации на основе русской православной культуры.
А призывать к выносу сора из избы могут только люди, которые несут в себе обиду, жаждут сатисфакции. Какое уж тут «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы».
Если не будет этого духа, то будет дух совершенно противоположный.
И что, кто-то в здравом уме будет потворствовать садомазохизму?
