И умным кричат: «дураки-дураки». А вот дураки – не заметны!
Б.Ш. Окуджава
Судья Конституционного суда Константин Арановский в «особом мнении» по одному из решений КС раскритиковал российскую систему высшего образования, сообщает РИА Новости.
Член судейской коллегии высказал свою позицию в комментарии к постановлению КС по делу, связанному с жалобой бывшего предпринимателя Михаила Чайковского. В 2015 году бизнесмен обратился в воронежский Центр занятости населения за помощью в устройстве на работу.
Учреждение отказалось признать его безработным и назначить пособие, так как мужчина не смог предоставить справку «о среднем заработке с последнего места работы» и документ, удостоверяющий квалификацию.
Оба требования Чайковский оспорил в суде. В 2015 году КС согласился, что гражданин может быть признан безработным и без справки с «последнего места работы» при наличии длительного перерыва в трудовой деятельности. Кроме того, Конституционный суд постановил, что организации не должны ограничивать права граждан на защиту от безработицы из-за отсутствия диплома или документов, подтверждающих квалификацию.
Арановский в комментарии предположил, что постановление КС могло бы быть иным, если бы профессиональное образование могло бы уверенно гарантировать квалификацию обладателей дипломов.
По словам судьи, в российской системе образования «столько динамики, что нельзя рассчитывать на стабильное качество образовательного продукта». Так, Арановский обратил внимание на отсутствие консенсуса по болонским стандартам, польза от внедрения которых не считается очевидной.
«Бессчетные же ресурсы, которые на это были потрачены, можно было израсходовать во благо науки и на достойную оплату преподавательского труда. Улучшения в образовании длятся лет тридцать, а результаты их все еще спорны, так что теперь, когда столько истрачено, а доверия дипломам не прибавилось, нет причин впредь полагаться на министерские решения, инициативу ректоратов и на энтузиазм активистов», — заявил он.
По данной проблеме, озвученной Арановским, высказался в интервью «Русской народной линии» экономист, доктор экономических наук, профессор Олег Сергеевич Сухарев:
Во-первых, я согласен, что Болонская система сыграла подрывную роль в российском образовании: перекройка программ, примитивизация процесса обучения привели к резкому снижению уровня знаний и качества подготовки по базовым дисциплинам. Россия взяла от СССР великолепную школу высшего образования. Какова была надобность перекройки программ в фундаментальных дисциплинах? Физика, математика, химия слагают инженерный исследовательский базис будущего, в том числе оборонно-промышленного комплекса и космоса. Поэтому внедрение Болонской системы и перекройка образовательных программ представляла собой определенную форму политической диверсии с целью ослабления перспективных позиции России. Именно поэтому было затронуто образование. Я всегда придерживался позиции, что чехарда в образовании и формализм реформ разрушают систему и понижают качество учебы.
Во-вторых, если считать, что в обозначенном споре прав работодатель, а не работник, то я на стороне работника в данном случае. Представление о том, что система образования должна дать мгновенно что-то готовое для конкретного работодателя без адаптации и обучения на рабочем месте, – это абсолютное непонимание образования и трудовой деятельности. Что мы и наблюдаем сегодня от власть имущих. Наука – должна дать! Образование - должно дать! А есть ли тот, кто хочет взять, и что давать? И почему этот кто-то не утрудит себя тем, чтобы адаптировать выпускника к работе, обучить на рабочем месте, опекать человека и выстроить ему карьеру – продвижение, создавая мотивы для этого! Институт наставничества полностью уничтожен с советских времён под видом того, что дескать советская система наплодила иждивенчество, возилась с тунеядцами, что дескать это снижало эффективность. Это полное непонимание ценности человеческой жизни, иногда болезненности состояния человека в труде и многих иных сопровождающих аспектов.
Современный бизнес часто (если не в подавляющем числе случаев) пренебрегает обучением работников на рабочем месте. Предприниматели лоббируют свои интересы и заставляют правительство ставить таким образом вопрос, чтобы именно образование поставляло готовых специалистов для работодателей, а они, в свою очередь, получали «готовый материал»!
Бизнес самообманывается. В таком случае бизнесом, видимо, руководят недалекие люди (в том случае, если они так поступают), не понимающие ни жизни, ни специфики образования, либо все разменивающие на прибыль! Будто бы они не обучались на работе в советское время, если им под 50! В области науки и образования мы видим разные передергивания с определенными разрушительными целями. Данное обстоятельство порождает такую точку зрения, которая популяризируется и подхватывается СМИ, что образование и наука должны дать готовые кадры. А кому давать? Кто хочет принять? Вот коренные вопросы. Ведь если тот, кто должен принять, не может или не хочет этого сделать или не имеет возможности или желания обучать или дообучить выпускника, это совсем не означает, что система образования должна под это подстроиться. Именно такая подстройка, под рынок и текущее потребление – и губительна образованию и науки, имеющим по своей природе и назначению долгосрочную ориентацию! Фетишизация коротких целей и подстроек фактически есть разрушение смысла образования и науки. Именно такого понимания я не обнаруживаю ни у власти, ни у большей части бизнеса. Конечно, есть виды бизнеса, которые обучают людей, в основном это делается под конкретные, иногда сиюминутные задачи, проекты, и обычно вне какой-то многоэтапной системы.
Предприниматели заявляют: мы хотели бы получить специалистов, но нужно то-то и то-то. Однако человека необходимо адаптировать на рабочем месте для выполнения конкретных задач. Образовательная система не в состоянии разместить равные типы задач, решаемые в различных видах бизнеса по этапам обучения. Такой «практицизм» опасен для фундаментального образования, так как оно должно обучить подходам, заложить опыт дальнейшего обучения и решения нестандартных возникающих задач не обязательно в узком профессиональном кругу. Образование дает общую квалификацию и стремится к выполнению квалификационных нормативов. Набор умений и решений задач должен быть передан обучающемуся. Студент подтверждает свои знания и умения государственной аттестационной комиссии при защите диплома. И выпускник демонстрирует, как и что он может проектировать (речь идет об инженере). А далее он на вольных хлебах из-за отсутствия советской системы распределения. Но эти знания могут быть применены и в сопряжённых сферах. Мой родной отец закончил факультет энергетического машиностроения, специальность «турбиностроение», но сорок лет своей жизни отдал специальной технологии в области микроэлектроники. Да, термодиффузия близка специальности «турбиностроение», но все-таки отец не проектировал турбины, а занимался разработкой спецтехнологии и специальной техники для микроэлектроники. У всех нас была практика, и предприятия нас охотно брали на практику и специально загружали работой, обучали на месте. А сегодня частник неохотно берёт дипломников, не говоря уже о студентах начальных курсов.
Человек может закончить университет по транспортному машиностроению, а устроиться на работу на приборостроительный завод или в Газпром. Конечно, общая инженерная подготовка позволяет ему что-то решать, но нужен период обучения и адаптации на рабочем месте. Именно этого, если усреднить за имеющимися исключениями, бизнес делать не хочет. Может, и не имеет средств или желания. Только вынужденно начинают проводить такую работу.
Адаптация к труду имеет серьезную психологическую основу, а обучение – это передача конкретных умений и навыков. А бизнес не берет на себя задачи обучения и адаптации, поэтому мы наблюдаем соответствующий горький результат. Требования бизнеса к образованию не адекватны и не соответствуют современным требованиям. А институциональная чехарда и подсунутые России внешние схемы «реформ» потихоньку делают своё убийственное дело! Когда в 1990-х и в начале нулевых годов на наших промышленных предприятиях шел демонтаж социальной надстройки – предприятия передавали муниципалитетам турбазы, пансионаты и дома отдыха, а компания «Самсунг», например, в этот же период открывала для своих работников библиотеку, бассейн, собственный детский сад, курсы обучения и т.д. Мы разрушали социальную инфраструктуру, а «Самсунг», наоборот, концентрировал наш социальный опыт – обучал и адаптировал работников, создавал все необходимые условия для совершенствования на рабочем месте. Вот как идеологические клише, иногда подлость, сведение счётов с прошлым, желание ужалить Россию, отомстить за какие-то свои «обидки», передёргивания и «благоглупости», наветы и допуск «мелкотравчатых» элементов до власти, а также отрицательный отбор по иерархическим линиям повсеместно, безнаказанность мошенников в интернет-пространстве - все это и многое другое аналогичное способствовали и продолжают снижать потенциал развития нашей страны.
К глубокому сожалению, многие, кто озвучивает тезис, что высшее образование должно дать, не очень понимают, что именно оно должно, озвучивая, по сути, тупиковый тезис: образование должно давать готового специалиста. Но в этом случае нужно воспроизводить советский опыт: стажировки, производственные практики. Почему бизнес столь не охотно принимает студентов на практику? Попробуйте трудоустроить студента-выпускника. Для регионального вуза пристроить студента на практику – всегда было проблемой после распада Советского Союза. И проблема до сих пор не решена. Поэтому выяснять, кто прав - работодатель или работник, – сизифов труд. Но по мне, скорее, неправ работодатель - он обязан думать о своём трудовом потенциале, своей фирме, бизнесе и готовить людей, соблюдая и даже защищая их права. Вот это будет высший пилотаж! А будет ли он?