«Уничтожить как можно больше русских»: о «героях» и элитах стран Балтии

В июне Сейм Латвии принял закон, направленный против присутствия в стране Русской Православной Церкви. Согласно этому закону, епископом входящей в Московской Патриархат Латвийской Православной Церкви (ЛПЦ) может быть только гражданин Латвии, проживший в стране непрерывно не менее десяти лет. Тем самым латвийское православие ещё крепче и надёжнее оказывается под колпаком у местных спецслужб. Всё новое, как водится, оказалось хорошо забытым старым. Оборвать связи латвийского православия с исторической Россией пытался еще довоенный диктатор Латвии Карлис Улманис.

Идеология суверенитета современных прибалтийских государств, кроме не столь длинной истории существования в виде лимитрофных буржуазных государств, базируется на чествовании местных пособников нацистов. Этот немыслимый для цивилизованного мира уродливый феномен расширяет и углубляет культ «вековой борьбы» народов Прибалтики за свою свободу и независимость. Предатели своего народа в этой отвратительной мифологии предстают защитниками свободы и независимости стран Балтии от «советской тирании». А логическое завершение сего процесса конечно же – «песенные революции» конца перестройки в Вильнюсе, Риге и Таллине. «Песенными» акции протеста местных националистов называют, потому что митингующие, взявшись за руки, пели. Например, в Латвии тогда распевали «Дорогу в Латвию» – марш 16-й латышской дивизии СС. Пока взрослые горлопанили, как идиоты, их дети, старясь не отстать от старших, избивали в школах своих русскоязычных сверстников. То же самое (с отличием разве что в мелких деталях) происходило тогда также в Литве и Эстонии. Воинствующий национализм плюс героизация нацистских палачей в сумме дают базис существования современных балтийских государств.

«В настоящее время в странах Балтии и за их пределами проживают несколько сотен человек, которые, возможно, причастны к нацистским военным преступлениям. Их преследование является важной задачей», – сказал директор фонда «Историческая память» Александр Дюков, представляя на сессии Совета ООН по правам человека доклад «Балтийские государства. Восстановление справедливости для жертв преступлений нацизма». В докладе приведены факты преступлений против человечности, доказательства современных фактов героизации нацистских пособников, насаждаемого в странах Балтии ревизионизма истории Второй мировой войны. Отдельными пунктами проходят вопросы реституции собственности жертв нацистов и другие аспекты, крайне болезненные для современных российских политиков.

Автор данной статьи приводит изложенную Дюковым фактуру и дополняет ее документальными фактами.

Эстония. 78 лет назад, в июле 1941 года обербургомистр тыла группы армий «Север» Франц фон Роке назначил руководителем оккупационной администрации Эстонии Хяльмара Мяэ – скрывавшегося в Германии руководителя эстонской ультранационалистической «Лиги ветеранов освободительной войны». Вот, что говорил советским чекистам о Мяэ и ему подобных ожидавший казни руководитель СС и полиции в рейхскомиссариате «Остланд» Фридрих Еккельн: «Эти люди нисколько не думали о судьбе своих народов. Все они были немецкими марионетками». Мяэ выполнял обязанности «министра внутренних дел» и шефа эстонских карательных соединений. В июле 1941 года, когда немцы оккупировали Псковскую, Новгородскую области и часть Ленинградской , в Эстонии под началом немцев Мяэ стал вербовать эстонцев в полицейские батальоны, позже ставшие основой для эстонских СС. Каждому полицейскому в награду за три месяца безупречной палаческой работы гарантировались в пожизненное пользование три гектара земли в приграничных с Эстонией русских областях – будущей «Великой Эстонии».

В структуре полиции безопасности и СД Таллина существовало управление «Б». Четыре отдела этого управления укомплектовали эстонцами – как правило, бывшими военными и жандармами из буржуазной Эстонии. В отдел № 5, который занимался уголовными преступлениями, набрали добровольно русских жителей Эстонии. В отделе № 4, где охотились на коммунистов и интеллигенцию, а также вели перлюстрацию писем и прослушку телефонов, ведущее положение занимала старший ассистент (следователь) Мария Николаевна Поска, до оккупации – машинистка в НКВД Эстонской ССР. Ей передавались на утверждение все дела против «врагов Рейха». При участии таллинского управления «Б» оккупированный Псков был превращен в полигон смерти. После изнурительного заключения в подвале бывшего музея Ленина осужденных на смерть либо отправляли на бессудную казнь в холмистые окраины Пскова, либо в концлагерь возле деревни Моглино.

Этот концлагерь сейчас известен как «маленькая фабрика смерти» для русских, евреев и цыган. Там от расстрелов, побоев, изнурительного труда, голода, холода и болезней в течение 1941-1944 годов погибли около 10 тысяч человек. Массовыми убийствами, а также охраной и руководством лагерем занимались целиком эстонцы – предатели в чинах «айнзатцкоманды № 3». Им ассистировали набранные из заключенных капо. Доносчиком у коменданта служил узник-цыган, которого другие узники называли «Тэсс». Плетью до полусмерти избивал бывший псковский колхозник Иван Ермолаев – за это он получал лишнюю порцию хлеба и баланды. Особенно зверствовал над узниками Иван Левченко – бывший красноармеец из Украины, в награду за зверства назначенный поваром. Кормили узников по нормативам других концлагерей, обрекая на медленную смерть от голода и дизентерии. Когда, несмотря на адские условия в лагере, «старые» узники не успевали умирать, чтобы освободить место для новых, «старых» расстреливали за пределами лагеря либо отправляли в концлагерь в «рейхе». Чаще всего – в Латвию, в лагерь уничтожения близ Саласпилса. Охрану Саласпилса несли предатели-латыши и литовцы, так что по линии уничтожения «расово неполноценных» русскоязычных граждан СССР эстонские коллаборационисты работали по одному подряду с латышскими. Целью кооперации было «очищение» от «расово чуждого» населения исконно русских земель, которые после войны должны были отойти к «Великой Латвии» и «Великой Эстонии».

В подчинении у «наместника» Эстонии Мяэ находился Юри Улуотс, номинальный «глава правительства». Вместе с бригаденфюрером СС Йоханнесом Соодлой Улуотс участвовал в формировании 3-й добровольческой бригады СС. Костяком бригады стал батальон «Нарва», приданный летом 1943 года действовавшей на Украине 5-й танковой дивизии СС «Викинг». В марте 1944 года, когда разгромленным в ходе Корсунь-Шевченковской операции немцам понадобилось «пушечное мясо», Улуотс агитировал эстонцев вступать в 20-ю гренадерскую (1-ю эстонскую) дивизию СС. В конечном счете, в результате службы этого предателя у оккупантов, немцы получили 32 000 эстонских сотрудников пограничной службы, полиции и СС. На счету завербованных Улуотсом предателей «Зимнее волшебство» - карательная акция против партизан и мирного населения в приграничной полосе Белоруссии, Латвии и РСФСР, проводившаяся с февраля по конец марта 1943 года, унесшая жизни порядка 12 000 советских граждан. Маленьким детям вырезали на теле звезды, бросали их живыми в костры… В октябре – декабре 1943 года в ходе «Экспедиции "Фриц"» эстонские каратели расстреливали и отправляли на каторжные работы в «рейх» мирных жителей огромного района от Полоцка в Белоруссии до Себежа в Псковской области. Юри Улуотс умер в 1945 году в Стокгольме. В 2008 году его торжественно перезахоронили в его родной деревне Кирбла близ Пярну, возле лютеранской кирхи. На его могилу эстонские политики возлагают живые цветы и венки.

Биография Улуотса запечатлена на сайте президента Эстонии в списке руководителей государства. Посмертные почести в честь Улуотса «гармонируют» с тем, что на плитах «мемориала жертв коммунизма» в Таллине выбиты имена эсэсовцев из 1-й эстонской дивизии СС и личного состава эстонских карательных батальонов. «Признание Эстонией Юри Улуотса как законного в президента республики создают возможность юридической квалификации независимой Эстонии сателлитом нацистской Германии в войне против СССР и страной-соучастником нацистов в преступлениях против человечности», – сказал на сессии Совета ООН в Женеве Александр Дюков.

К словам эксперта стоит добавить, что в конце июля 2019 года эстонское издательство «Matrix Kirjastus» выпустило перевод на эстонский язык книги Адольфа Гитлера «Майн кампф». В отличии от издаваемых в той же Германии тиражей, эстонский вариант не содержит никаких редакторских упоминаний о том, какое зло принес человечеству нацизм. Изданную в Эстонии «Майн кампф» можно смело считать пропагандой нацизма на государственном уровне.

Латвия. 16 марта каждого года по Риге проходят торжественные шествия в честь легионеров из 15 и 19 латышских дивизий СС. Куда более уместно было бы провести дряхлых эсэсовцев по шоссе Рига – Даугавпилс до бывшего лагеря смерти Саласпилс…. В охране Саласпилса любили проводить свой фронтовой отпуск бандиты из карательной команды Виктора Арайса. Той самой, которая 4 июля 1941 года сожгла заживо в хоральной синагоге Риги 600 евреев. Саласпилс строился руками узников-евреев из Латвии и оккупированных немцами стран Европы. Он – одно из самых крупных мест массовых убийств евреев. Здесь убивали и не покорившихся агрессору латышей. Узником Саласпилса был дальний родственник автора этих строк – замечательный советский латышский поэт и журналист Карлис Сауснитис, большой друг русского народа.

После 1942 года значительный контингент в этом адском месте составили русские и белорусы, согнанные на медленную смерть в ходе карательных операций латышских полицейских батальонов против партизан. Массовые убийства в России, на Украине и Белоруссии трактовались латышскими карателями не как ликвидация партизанского элемента, а как война на уничтожение русского народа. Достаточно хорошо известны выдержки из доклада поручика власовской РОА В. Балтиньша – латыша по национальности, представителю РОА в Риге полковнику В. Позднякову. Балтиньш докладывал, что 23 апреля 1944 года находился по служебным делам в деревне Морочково в Витебской области.

«Вся деревня была сожжена. В погребах жили (латышские – В.С.) эсэсовцы. (…) Мне удалось поговорить на латышском языке с несколькими эсэсовцами, фамилий которых я не знаю. Я спросил у одного из них, почему вокруг деревни лежат трупы убитых женщин, стариков и детей, а также убитые лошади. Ответ был таков: «Мы их убили, чтобы уничтожить как можно больше русских». После этого сержант (так в тексте – В.С) подвел меня к сгоревшей хате. Там лежало несколько обгорелых полузасыпанных тел. «А этих, - сказал он, - мы сжигали живьем»… Когда эта латышская часть уходила, она взяла с собой в качестве наложниц несколько русских девушек».

Для этих выродков «русскими» были и их собратья по палаческому ремеслу из числа украинцев и белорусов, с которыми латышские предатели были вынуждены вместе «работать» за пределами Латвии, и коих более «расово чистые» прибалты презирали. К примеру, за день службы в РСФСР или Белоруссии латышу и литовцу полагалось 3 рейхсмарки 80 пфеннигов, а украинцу и белорусу всего 80 пфеннигов. Прибалты, по оценке немцев, были куда надежнее славян в том смысле, что куда реже уходили с оружием к партизанам.

Как боевая сила против советских войск латыши были признаны немцами полностью негодными. Их использовали по другому назначению. В 1943 году 19-я латышская дивизия СС участвовала в карательных акциях против советских граждан на территориях Ленинградской, Псковской и Новгородской областей. Возле Пскова было расстреляно 560 человек мирных жителей. Возле деревни Заля-Гора близ Новгорода 18 декабря 1943 года рота латышской эсэсовской жандармерии расстреляла более 250 человек. В январе 1944 года, в разгар освобождения Ленинграда, рота из 19-й дивизии СС провела массовые расстрелы жителей города Чудово в Ленинградской области. Всего с 1943 по 1944 годы – в период «авральной работы» латышских карательных соединений за пределами Латвии – предателями латышского народа были полностью уничтожены как минимум 25 сел и деревень только на территории РСФСР. В Белоруссии только за 20 дней с января по февраль 1943 года (операция «Зимнее волшебство») было сожжено 150 сел, убиты тысячи женщин, стариков и детей. В придачу к этому с конца 1941 года немцы охотно привлекали латышей к расстрелам евреев в гетто Белоруссии. К примеру, в начале февраля 1943 10 латышских эсэсовцев под началом унтерштурмфюрера Пирре стояли в оцеплении территории «переселения» (эсэсовский эвфемизм слова «уничтожение» – В.С.) гетто города Слоним. Оккупированная Латвия стала рынком рабов из Белоруссии. За одного взрослого «раба» вне зависимости от пола давали две рейхсмарки.

В селе Акнисте в 151 км к югу от Риги возле здания государственного почтамта стоит памятник «лесным братьям», где отдельно выбито имя некоего Вилиса Тункелиса. Этот Тункелис был членом карательной банды бывшего айзсарга Балтманиса, которая 18 июля 1941 года в Акнисте расстреляла в доме лавочника-еврея Берковича 175 местных евреев. Дом Берковичей после расстрела был отдан – как компенсация за ранение рикошетом – участнику расстрела Буйкису. Здание почтамта в Акнисте – как раз бывший дом Берковича. Ни на его стенах, ни вообще в селе нет ни единого упоминания о массовом убийстве евреев Акнисте в июле 1941 года.

В Саласпилсе в июне 2007 года власти начали бесплатно раздавать бывшим эсэсовцам землю музея-мемориала под строительство коттеджей. При президенте Вайре Вике-Фрайберге было решено построить на части бывшего лагеря смерти комплекс коттеджей «Солнечный поселок», а другую часть отдать под музей советской оккупации.

«Идея о превращении Саласпилсского мемориала в памятник жертвам сталинских репрессий принадлежит государству. Мы ее разделяем. В нашем городе нет ни одного памятника, ни одного музея советской оккупации», – заявил в 2007 году мэр города Саласпилс Юрис Путниньш. Традиционно 8 мая (9 мая, День Победы в Латвии не отмечают – В.С.) у подножия памятника «Мать Латвия» в Риге кладут цветы к могилам Рудольфа Бангерскиса и Волдемара Вайса. Бангерскис, бывший офицер царской армии, при нацистах стал группенфюрером СС, инспектором латышских СС. Вайс штандартенфюрер СС, участник «Зимнего волшебства», первый латыш – кавалер Рыцарского креста, а в начале нацистской оккупации Латвии – начальник полиции безопасности Риги.

«Фашизм в Латвии страшнее и опаснее германского, – говорил осужденный в 2003 году в Латвии ветеран КГБ СССР Николай Тэсс, борец с латышским послевоенным бандподпольем. – Те – за колючую проволоку и пулю в лоб, чтобы не мучился. А тут полный садизм. Москве все равно: ну, посадят там в Латвии десяток стариков. Мы, увы, и близко не стояли около Георгия Димитрова, который смог выиграть суд у фашистов. Но тогда на его стороне был Советский Союз. А нас Родина, которую мы защищали, предала. Так что будем защищаться сами и вести себя достойно».

Президент России Владимир Путин, упростивший летом 2019 года получение российского гражданства жителями Украины, не дал пока аналогичного права русским Балтии. А если бы и дал, то Москва в этом плане безнадежно запоздала. Привыкшие с 1991 года, что Москве они не нужны, русские из стран Балтии сейчас не очень-то рвутся на историческую Родину. Они скорее поедут со своими паспортами «неграждан» на поденную работу в Западную Европу.

Не хотят оставаться в экономически деградирующей Латвии и латыши. Сегодня Латвия – единственная страна в составе Евросоюза, в которой президент, премьер-министр, спикер парламента и лидеры парламентских партий отмечают официально и день памяти жертв Холокоста 4 июля, и день легионеров СС 16 марта. Игнорируя при этом 9 мая – День Победы. Парадоксальность ситуации вызвана маргинальной стратегией государства, где Латвия декларирует себя как член антигитлеровской коалиции и одновременно является сателлитом нацистской Германии.

Литва. Не так давно на домах в Вильнюсе стали рисовать нацистские свастики и писать снизу «Литва – литовцам!». Суд не счел это пропагандой нацизма, так как левосторонняя свастика, по мнению суда, это «древний символ балтов».

Официальный Вильнюс посмертно наградил Юозаса Амбразявичюса – «премьер-министра временного правительства Литвы» после нацистской оккупации Литвы - Большим крестом ордена Витиса. В реестре кавалеров того же ордена значится Бенито Муссолини. Именно по приказу Амбразявичюса, а не немцев, с 29 июня 1941 года евреев Литвы стали сгонять в гетто и концлагеря. Самый известный символ уничтожения литовского еврейства – село Панеряй (Понары о котором можно прочитать в «Черной книге» Василия Гроссмана и Ильи Эренбурга.

Верхушка «Третьего рейха» в 1940 году санкционировала создание в Берлине «Фронта литовских активистов» («Lietuvių Aktivistų Frontas», LAF). Член президиума LAF Ляунас Прапоуленис заверял нацистов, что LAF берет начало с 1926 года – даты установления в Литве профашистского режима Анастаса Сметоны. Инициатором создания LAF как раз был Юозас Амбразявичюс. 23 июня 1941 года активисты LAF захватили радиостанцию Каунаса и поблагодарили по радио Адольфа Гитлера за «освобождение Литвы». Инициатором создания LAF был как раз Амбразявичюс.

23 июня 1941 года журналист и одновременно деятель националистического бандподполья Альгирдас Климайтис поднял по боевой тревоге активистов LAF в Каунасе в количестве примерно 600 человек. До вторжения нацистов в Советский Союз эти боевики только ждали сигнала от главарей, которые были заранее предупреждены из Берлина, что Германия нападёт на СССР в конце июня. 25 июня литовские националисты начали массовое истребление евреев Каунаса. Евреев сгоняли на окраины Каунаса – в гаражи, крепостные сооружения, сараи – и подвергали жесточайшим способам убийства. Схваченным вставляли в глотку подключенные к водопроводу шланги и включали напор на полную мощность. Направленная струя воды разрывала внутренности человека на части… Один боевик LAF натренировался убивать людей ударом железного лома. За неполный час он убил 50 человек. В период с 25 по 27 июня LAF-овцы убили около 3 тысяч каунасских евреев. В современной литовской историографии, где LAF представлены «борцами за свободу и независимость Литвы» этот акт геноцида представлен местью возмущенных литовцев за пытки и истязания мирного населения Литвы в подвалах НКВД Литовской ССР. Естественно, что этот кощунственный маразм не выдерживает никакой критики.

Жертвами палачей из LAF оказались религиозные евреи. Их бы не приняли на службу в НКВД при всём их желании. Раввины, меламеды, канторы и старосты синагог ранее были недовольны тем, что светски ориентированная еврейская молодежь увлекается идеями Карла Маркса – не только безбожника, но и еврея-вероотступника. Отношение иудеев к Льву Троцкому, который открыто издевался над верой своих предков, и комментировать не стоит… В общем, в НКВД Литовской ССР и другие советские органы власти было принято весьма малое количество молодых просоветски настроенных евреев. В первый день войны эти советские работники еврейской национальности уже находились вне пределов досягаемости боевиками LAF. На растерзание нацистам-литовцам достались люди, которые, возможно, в других условиях не стали бы чинить препятствий шествию нацизма по Литве. Это так. Помня опыт Первой мировой войны, литовские евреи ожидали погромов от литовцев, поляков, украинцев, русских, но никак не от немцев. Немцы в первое время играли с бесплотными надеждами евреев, разрешив в гетто Варшавы и Лодзи совершать иудейские обряды и практиковать Каббалу. Агентуру гестапо в гетто Варшавы в 1940 году возглавил религиозный еврей Абрам Ганцвайх. Литовские нацисты не утруждали себя такими лицемерными выдумками и предпочитали сразу убивать.

Не менее зверски, чем с евреями, литовцы расправлялись с русскоязычным населением оккупированной республики. В июле 1941 года среди узников концлагеря, разместившегося в каунасском форте N VII, были около 200 русских. Установка на уничтожение русских следовала из доктрины «если русский, значит большевик». Но она также проистекала из доктрины «Литва – только для литовцев», сформировавшейся в Литве задолго до вторжения нацистов. В лагере смерти возле местечка Панеряй, кроме тел расстрелянных евреев, впоследствии были найдены несколько сот убитых священников в рясах, с наперсными крестами и образами Божьей Матери в руках. При Сметоне православные приходы Литвы окормлял митрополит Елевферий (Богоявленский) – соратник митрополита Сергия (Страгородского), сторонник единства литовского православия с Русской Православной Церковью. Как и митрополит Рижский Иоанн (Поммер) в Латвии, владыка Елевферий пытался духовно взбордрить и объединить русскоязычное население Литвы, впадавшее в жесточайшую депрессию и топившее безысходность в спиртном. Русские стали объединяться и заявлять о своих правах решать политическое будущее Литвы. Учитывая, что в Каунасе, Тракае и других крупных городах русскоязычные составляли большинство населения, русская активизация была воспринята литовскими националистами в штыки. Противники многонациональной демократической Литвы начали рассчитываться с русскими после нацистской оккупации.

Литовские нацисты совершали свои преступления против человечности в Белоруссии, Польше, Латвии. Весной 1944 года в концлагерь Саласпилс немцы отправили бывшего литовского генерала Повиласа Плехавичюса. Плехавичюс ранее был лоялен нацистам, а провинился перед ними тем, что в феврале 1944 года стал перетягивать на свою сторону «Литовскую местную дружину» (Lietuvos vietinė rinktinė, LVR). LVR, созданная в 1944 году, по приказу немцев совершала массовые убийства мирного населения в Польше, Белоруссии, западных районах РСФСР. Руки у будущих «освободителей» Литвы были по локоть в крови. Весной 1944 года, когда близилось освобождение Литвы Красной Армией, Плехавичюс дал приказ дружинникам уходить от немцев в леса и там начинать «независимую» борьбу с большевизмом. В глазах немцев это было неподчинением их приказам. Примкнувших к генералу боевиков LVR немцы расстреляли в Панеряе. Плехавичюса заточили в Саласпилс, но немного позже оттуда отпустили на свободу.

Интерес вызывает, что на охрану Саласпилса немцы к тому времени уже вовсю отряжали литовцев. В том же 1944 году отделение литовских охранников отказалось совершить массовый расстрел узников. Но ранее шуцманы-литовцы все приказы концлагерного начальства выполняли исправно, прилежно охраняли периметр лагеря и конвоировали узников на непосильные работы. Иначе было никак. Это только Советская власть в 1940 году оставила Литовскому стрелковому корпусу собственное обмундирование, сохранила там старую систему субординации и право офицерам давать команды личному составу на родном языке. У «местных дружинников», переформатированных потом в служащих вспомогательных полицейских батальонов СС, обмундирование, оружие, денежное довольствие и т.д. было немецким. В документах СС коллаборационисты значились как «Litauische Sonderverbände» (Литовское особое соединение). Служишь немцам – обязан убивать беззащитных людей. Отказался – получи пулю в лоб. Чаще всего литовцы выполняли приказы. Повязанные кровью жертв, они не видели для себя выбора…

Прах умершего в 1974 в США Амброзявичюса в 2012 году был торжественно доставлен в Литву. Сейчас он покоится в раке католического кафедрального собора Каунаса. В 2019 году в Вильнюсе хотели установить мемориальную доску на доме, где жил коллаборационист и массовый убийца Йонас Норейка (генерал Ветра), ныне кавалер литовского Большого креста Витиса. В ночь с 12 на 13 июля 1941 года боевики LAF под командованием Норейки расстреляли все еврейское население города Плунге. «Я отдал приказ расстрелять всех до одного», – вспоминал потом Норейка. По воспоминаниям очевидцев, лично он на курок не нажимал, предпочитая быть кабинетным убийцей. В братских могилах возле Плунге покоятся 1800 замученных евреев. Норейка был схвачен советской госбезопасностью, осужден и расстрелян в 1947 году. Действия литовских властей по отношению к нему после распада СССР поражают своей двоякостью. В конце июля 2019 года мэр Вильнюса распорядился убрать из города памятную табличку в честь Норейки. Еще раньше руководство Литовской академии наук демонтировало в здании академии памятную доску в честь Норейки. При этом, стоило внучке палача Сильвии Фоти начать писать книгу о преступлениях своего деда, в политических и общественных кругах Литвы началось давление на Фоти. Установка властей была такова – «Руки прочь от героя Литвы!». В конце марта 2019 года суд в Литве отклонил частный иск с требованием признать Норейку виновным в массовых убийствах.

Экс-президент Литвы Витаутас Ландсбергис насчет Норейки сказал: «Осуществление здесь гитлеровской доктрины уничтожения еврейского народа, очищения, якобы, от евреев – это не было политикой ни Литвы, ни сопротивления. Человек погиб за Родину. Военный. Мученик. Был в сопротивлении антигитлеровском, антисталинском. Есть желающие копаться в ситуации генерала Ветры. Он выполнял обязанности во время немецкой оккупации, получал приказы и передавал их подчиненным. Были такие порядки жизни. Если осуждать людей за эту работу как коллаборантов, тогда должны осуждать и каждого, кто исполнял оплачиваемые государством обязанности во время советской оккупации».

Мораль сей басни такова. Под давлением общественности литовский истэблишмент нехотя снимает памятные доски в честь предателей своего народа. Но осуждать их преступления отказывается до сих пор, тем самым оставляя их в статусе народных героев. Более того, с 2013 года президент Литвы и мэр Вильнюса разрешили литовским неонацистам проводить в столице Литвы свои марши. Типичные кричалки таких маршей: «Один с половиной, два с половиной, красивая Литва без русского!», «Возьмите, дети, палку и убейте этого жидёнка!». Среди литовской правой молодежи популярно творчество группы «Диктатура». В 2011 году «Диктатура» выступила с песней, от которой волосы встают дыбом и седеют:

В Российской Федерации автора и исполнителя такой песни быстро бы отправили в тюрьму за призывы к массовым убийствам, а песню включили в Федеральный список экстремистских материалов. Группа «Диктатура» живет и здравствует. В 2012 году, год спустя после дебюта песни, «Диктатура» выступила на вильнюсском рок-фестивале «Рок против коммунизма».

Заигрывание литовских властей с неонацистами объяснимо. На бритоголовую молодежь политики старой формации возлагают надежду как на свой электорат и продолжателей националистических традиций начала 90-х. В Литве, как и в Латвии – кризис национальной идентичности. Активисты «Саюдиса» сейчас состарились, а набрать новую смену из вменяемой молодежи проблематично. Молодые литовцы, которые хотят состояться в жизни, ориентируются не на престарелых нацистов, а на работу и карьеру в толерантной Западной Европе, где за «зиг хайль!» сажают в тюрьму.

Любому смышленому юному литовцу понятно: у Литвы нет перспектив стать развитым государством европейского типа. Литва наравне с Латвией и Эстонией оказалась в интересном положении как субъект международного права. Формально входя в Евросоюз и признавая себя частью цивилизованного мира, она де-факто признает себя страной – сателлитом гитлеровской Германии.

«До 1991 года Латвия, Литва и Эстония успели получить в составе Советского Союза компенсацию за ущерб от войны и оккупации от Германии и ее союзников по блоку «оси» Рим-Берлин-Токио. Но после реставрации независимости в регионе, легитимизируя действия национальных коллаборационистов, все три бывшие советские республики оказались рядом со странами "оси". Почему в таком случае Рига, Вильнюс и Таллин не выплачивают компенсацию жертвам нацизма, как страны нацистской коалиции? Например, за операцию "Зимнее волшебство" 1943 года, в которой латвийские, эстонские и литовские полицейские батальоны под общим руководством обергруппенфюрера СС, генерала полиции Третьего рейха и главы рейхскомиссариата «Остланд» Фридриха Еккельна, сожгли сотни деревень от Полоцка до Себежа? Пример частичного, фрагментарного ревизионизма: о преступлениях национальных полицейских карательных сил в годы Второй Мировой войны политики молчат. Эта тема закрыта для местных историков и журналистов, как в Литве сегодня на уровне государства не говорится об участии местных коллаборационистов в программе "Judenfrei". Больше 200 тысяч убитых людей для прибалтийских официозов как бы не существуют», - сказал в Женеве Александр Дюков.

И напоследок. Современная Литва, как и во времена Сметоны, не может похвастаться успехами в экономике. Впрочем, кое-какие достижения есть. К примеру, Литва – единственная страна ЕС, где есть украшенная балтийским янтарем книга Адольфа Гитлера «Майн кампф». Легальных нацистских Интернет-порталов на душу населения здесь больше, чем во Франции или Германии. А это значит, что для литовского официоза актуален девиз гитлеровских вояк образца июня 1941 года: «Русский должен умереть, чтобы мы жили».