Мир спасет концепция, некогда предложенная Николаем II

Запрет использования технологий, обрушенный президентом США на китайскую компанию HUAWEI, является маркером, обозначающим невоенное развитие противостояния двух супердержав.

Военное противостояние с Китаем - дело для США вообще не непредсказуемое!

Вот с Россией США могут пикироваться, так как есть опыт мирного, более полувека, военного противостояния посредством угроз и соперничества. Можно доводить весь белый свет до жути, повышая уровень смертей от инфаркта среди доверчивого населения своих и других стран, при практически полной гарантии того, что система взаимного сдерживания и контроля окажется реальным регулятором уровня напряженности и сроков течения любого конфликта.

Если две мировые войны в двадцатом веке являлись продолжением экономической борьбы за международный рынок, то уже давно наступило время, когда такой способ определения победителя не приемлем.

Мир вошел в эпоху парадоксального противоречия. С одной стороны, основными двигателями экономик являются военно-промышленные комплексы ведущих стран мира, а с другой, массовое применение продукции этих моторов экономик все менее возможно.

Чтобы, в сравнении с колоссальными войнами-бойнями двадцатого века, хоть чуть-чуть повоевать и потратить устаревшие боеприпасы, что существенно дешевле процедуры их мирного уничтожения, и просто опробовать на поле боя новые вооружения, обладатели мощных ВПК изловчаются в раздувании всегда присутствующих в мире мелких конфликтов, в разогреве застарелых проблем между народами.

Сегодняшнему руководству ведущих держав приходится проявлять чудеса политической эквилибристики, чтобы проводить политику практического выживания на фоне реализации военных бюджетов в условиях присутствия постоянной угрозы ядерного конфликта.

Таким образом, экономические санкции, все шире применяемые в последние несколько лет и уже ставшие ведущим инструментом международных торговых войн, в которых конфликт с HUAWEI уже частный случай, похоже, открыли новую эпоху в международных отношениях.

Итак, теперь объявляются не войны, а экономические санкции!

Изменит ли это стандарты действий участников мирового сообщества в решении конфликтных ситуаций?

Дело в том, что государства всегда воспроизводят сами себя. Российская империя, распавшись в результате свержения царя, вскоре практически восстановилась в виде СССР. В то же время СССР, распавшись в 1991 году, идет по той же программе, исторически медленно, по крохам собирая утерянное, пока в виде РФ и ее приграничных сателлитов.

Примерно тот же процесс восстановления утраченного, не в территориальном, но экономическом плане происходит с Америкой, в которой президентом Трампом объявлена программа восстановления положения успешной страны, поколебленное статусом крупнейшего мирового должника и утратой роли экономического лидера мира.

Та же Германия, после поражения во Второй мировой войне, начатой ею в качестве лидера Европы, посредством военной силы подчинившего себе потенциал практически всех европейских стран, сегодня уже мирными, чисто экономическими методами - вновь крупнейшая экономика Европы, локомотив Европейского союза.

То есть страны, так или иначе, в той или иной форме, восстанавливают себя уже преимущественно мирными средствами ввиду неперспективности применения современного оружия в широких масштабах.

Чем заняты Китай и Япония? Реализуют свои программы восстановления территорий в прежних границах: это Тайвань и Курилы, в частности.

Всякая уступка или утрата для государства запускает программу восстановления прежнего положения, потому как ни один живой организм никогда ни по каким уважительным причинам не согласится с лишением себя частей собственного тела. А государство, как живой организм, имеет еще то преимущество, что в отличие от организмов биологических может в исторической перспективе регенерировать свои некогда утраченные части территории или сферы влияния.

Эти цели создают смыслы существования государств и оправдывают колоссальные военные бюджеты, громадные затраты на вооружения, применить которые сами обладатели оружия уже боятся и категорически не хотят и, соответственно, как всеми подразумевается, никогда широко и масштабно применять не должны и не будут.

Но всем уже становится понятно, что развитие экономик на основе военно-промышленных комплексов, существование которых оправдывается наличием нерешенных межгосударственных противоречий, за которыми стоят нерешенные экономические противоречия, - этот путь развития тупиковый. Маневрировать в политическом поле громадам военизированных субъектов международных отношений в бесконечной перспективе невозможно. Конец таким танцам со смертью наступит неизбежно. Других же концепций устроения международного мира, а в первую очередь мира экономики, явно не просматривается.

Когда В. В. Путин обронил общеизвестную реплику о последствиях военного конфликта с применением оружия массового уничтожения, в том смысле, что мы - россияне, как жители страны, подвергшейся нападению, попадем в рай, а жители стран агрессоров, т.е. стран НАТО, после ответного удара - просто сдохнут, то это не было неудачной шуткой, либо непродуманной репликой. Это было ясным выражением общей для всех концепции международных отношений, которой руководствуются на сегодня все ведущие страны мира, являющиеся таковыми именно в силу наличия основных блоков своих экономик в виде национальных ВПК.

Поменять приоритеты в развитии экономик, сделать ведущими в государствах не ВПК, а, скажем, здравоохранение или сельское хозяйство не получается, так как нет такой прибыли от этих видов деятельности, как от производства вооружений. Очевидно, что при смене приоритетов должна была бы присутствовать жесточайшая синхронность, так как оставление ВПК кем-то одним делает мир вновь неравным в смысле безопасности. Практически такие схемы не реальны, именно по причине высокой прибыльности производства вооружений. Как это ни парадоксально, но мир развивается за счет развития сферы собственного уничтожения.

Когда император России Николай II в 1899 г. на созванной по его инициативе конференции в Гааге впервые в истории поставил вопрос о приостановке вооружений, то он практически поставил вопрос о сворачивании капитализма как способа производства, основанного на погоне за прибылью, при котором золотым дождем на предприятия национальных ВПК осыпались военные бюджеты их государств.

Не случайно свержение монархии в 1917 г. было делом рук буржуазии, а вовсе не маргинальных партий, которые появились на политической сцене только благодаря результатам действий крупного капитала, так и не простившего императору его мирных инициатив 1899 г. и ощущавшего его как своего потенциального и опаснейшего врага, не приемлющего практическое управление экономикой и, соответственно, всей общественной жизнью комплексом военно-промышленных предприятий и их финансовых учреждений. Историк А. Фурсов открыто утверждает, что на излете первой мировой войны была уже очевидна необходимость следующей войны, в связи с чем к русскому царю поступали предложения военных о перестройке промышленности после ожидаемой и близкой победы. Очевидно, это было предложение не сколько военных, сколько владельцев ВПК и не имеющих национальных интересов финансовых магнатов. Предложения царю не понравились. Надо полагать, своим отказом от подготовки к следующей войне, препятствующим получению мировым ВПК и его финансистами колоссальных прибылей, он и подписал себе приговор...

Потому Николай II и по сей день самый актуальный и самый востребованный руководитель в мировой политике. Не случайно проявление всемирного общественного интереса к его личности и обстоятельствам его гибели. Не случайна и реакция Церкви на его личность и обстоятельства ухода из жизни вместе со всем семейством.

Потому как император России пал жертвой интересов производителей вооружений, интересов, которые, как показывает исторический опыт, если и имеют национальную окраску, то лишь в силу необходимости ее принять, но в сути остающиеся бесстрастными финансово-экономическими машинами по извлечению из государств и наций колоссальных суперприбылей.

И предпринятый в 1899 г. Николаем II вариант обращения к государствам, как выразителям интересов народов, а не только крупной военно-промышленной и финансовой буржуазии, - этот вариант остается на сегодня единственно концептуально возможным для остановки гибельного развития мира.

Только волей и силой государственной власти, действующей во всем мире синхронно и повсеместно, можно практически остановить мировые и национальные военно-промышленные и финансовые центры, наживающиеся на гонке вооружений.

В условиях, когда конка вооружений становится практически бесцельной, но прекратиться не может, ввиду подстроенности под нее всей мировой экономической, политической и общественной жизни; в этих условиях только общая воля государств, принявших концепцию прекращения вооружений, предложенную некогда страстотерпцем Николаем II, с поправками на современность, новые возможности и проблематику, в развитие идей и действий Николая II, может изменить картину мира и дать ему перспективу существования.

Павел Иванович Дмитриев, юрист, публицист, Санкт-Петербург