Председатель Конституционного суда России Валерий Зорькин выступил на юридическом форуме. В частности, он высказался о кризисе правовой демократии, отметив не только «усталость от демократии в ее постмодернистских вариациях, но и о кризисе политической эффективности, с которым столкнулись современные демократии».
Председатель КС считает, что такой кризис проявляется в ряде характерных черт. В их числе «все большее давление на партии: в современном государстве партиям подчас просто невозможно сохранять свою традиционную идеологическую базу. Если, скажем, пятьдесят лет назад было понятно, что консервативные партии будут всегда выступать за понижение налогов на бизнес, меньшие социальные гарантии, приоритет традиционных и семейных ценностей, в то время как социалистические партии придавали большое значение социально-экономическим правам, выступая за прогрессивную шкалу налогообложения, то сегодня нередко консервативные партии ратуют за либерализацию семейного законодательства, а социалистические партии требуют ограничить внешнюю миграцию».
«Проблема эффективности связана и с такой серьезной проблемой современных политических систем, - продолжил юрист, - как кризис легитимности, наиболее выразительными проявлениями которого являются:
- абсентеизм избирателей. Все меньше людей заинтересованы в участии в выборах и в реализации своего активного избирательного права. Многие полагают, что их голоса ничего не решают, что выбор в итоге делают лоббисты, корпорации, какие-то группы влияния во власти;
- отсутствие у избирателей политических предпочтений, определенной ценностной или идеологической базы, с которой они могли бы себя ассоциировать;
- отсутствие приверженности политическим партиям. Особенно сильно эта тенденция проявляется в посткоммунистических государствах, где историческая память народа служит своего рода прививкой от идеологической связанности граждан с определенной политической партией - вот еще один негативный подарок советского прошлого».
Высказывания Валерия Зорькина комментирует в телефонном интервью «Русской народной линии» политолог, д.филос.наук, профессор Сергей Лебедев:
Председатель Конституционного суда Валерий Зорькин является юристом, привыкшим к чеканным формулировкам, поэтому просто так он ничего не скажет. При этом у него есть черта кота Леопольда. Весной 1993 году при первой попытке государственного переворота он был посредником и смог помирить стороны, предотвратив кровопролитие.
Эпоха партий явно уходит в прошлое, ибо она дотелевизионная и доинтернетовская. В те времена были четкие идеологии, а люди всё свое свободное время проводили на улице. Ныне партии – свет угасшей звезды, комитеты по выдвижению кандидатов. Идеологии перестали играть главную роль. Сейчас уже не понятно, что хотят либерализовать либералы, а что хотят законсервировать консерваторы и кого стремятся освободить социалисты. В результате партии продолжают существовать как обыкновенные клубы избирателей. Не более того. Ныне нет жестких идеологий. Коммунисты кое-где есть, но коммунизм разветвлен на разные направления – троцкисты, новые и левые – все заняты борьбой друг с другом.
Какие еще есть идеологии? Феминизм и экологизм. Но в этих вопросах можно дойти до абсурда, что мы и наблюдаем. Есть еще особенность кризиса легитимности: в САШ давно было ясно, что республиканские и демократические партии отражают интересы определенных фракций, но они полностью просистемные. В странах Европы, которые отдали часть своего суверенитета структурам Евросоюза и НАТО, местные национальные правительства утратили смысл своей деятельности и своего существования.
Дональд Трамп выступает от республиканцев, но с таким же успехом он мог бы представлять любую иную политическую силу. Хотя и говорят, что республиканцы – это партия белой одноэтажной и провинциальной Америки, но не забывайте, что за Джорджа Буша-младшего проголосовала значительная часть латиноамериканцев. Буш говорил по-английски, как Черномырдин по-русски, неоднократно выступал на испанском языке. Поэтому значительная часть латиносов, особенно мексиканцы, голосовали за него. Первое и главное – привлечение избирателей, а идеология – дело десятое. Она существует как дань традиции: надо же найти красивое оправдание своим поступкам.
Кризис государственности в Европе и мире проявляется в том, что значительная часть экономических, информационных и политических полномочий переходит в руки никем не выбранных наднациональных структур – трехсторонних комиссий, бильдербергских клубов и давосских форумов. Я не буду влезать в конспирологию и ссылаться на масонов, но теневые структуры – это реальность. Это не могло не вызвать такой кризис.
Еще одна причина кризиса политических институтов – невероятный рост безответственности самих политических деятелей. Они сформировались в эпоху виртуальной реальности. Среди политических деятелей первой половины 20 века было много отъявленных негодяев, но все они лично участвовали в войнах, почти всем пришлось посидеть в тюрьме. Все свои речи и книги они писали самостоятельно, все имели жесткий практический опыт. Опыт ефрейтора мировой войны, как у Гитлера, или опыт подпольной борьбы, как у Сталина, или опыт окопной деятельности профсоюзной организации и парламентской трибуны, как у Мориса Тореза.
Сейчас такого нет, поэтому мы наблюдаем безответственность. Например, британский брексит, который использовали для извлечения преференций от Евросоюза для Британии – детский уровень: раз не хотите – уйду от вас.
Никто не ожидал такого поворота событий – англичан достала миграционная политика. Никто не собирался по-настоящему проводить брексит - и вдруг он случился.
Когда те же самые европейцы, особенно французы полезли в Ливию, у Саркози стало преобладать элементарное стремление не отдавать деньги Каддафи, выданные ему на избирательную кампанию. А теперь Европа, включая Францию, взвыла от нашествия беженцев, которых раньше не пропускал полковник. Полная безответственность политиков! Самое восхитительное заключается в том, что это просто наивные люди. Они напоминают малыш, который сунет палец в розетку и искренне удивляется: надо же, оказывается, мама была права, говоря, что этого не надо было делать.
Валерий Зорькин профессионально определил правду, как оно есть на самом деле. В России граждане требуют высокой морали от политиков. Причем данная тенденция идет не от Советского Союза, где нужно было клясться в верности ленинскому курсу. Консерватизм не как идеология, а как менталитет крепко в нас сидит.
Наши консерваторы опираются на классическое наследие 19 века. Но так, извините, классика – есть классика. Она должна остаться навсегда, хотя бы в виде теории. Разумеется, рассуждения о самодержавной монархии с ее замечательными институтами ныне, мягко говоря, не актуальны. Самодержавие как независимая страна, где вся власть сконцентрирована в одном центре, – это одно. А самодержавие как монархия – это другое.
В России уже строили передовое общество, пытались тупо, по-обезьяньи копировать западные достижения. То и другое противоречит нашим устремлениям. По этой причине был совершен естественный откат в сторону наших старых, добрых православных монархических ценностей. В европейских странах евроскептики стоят если не за выход своей страны из Евросоюза, то за пересмотр его основных условий в пользу расширения суверенитета своих стран, в пользу упора на христианские ценности и борьбы за идентичность. В наше время эти устремления могут считаться консерватизмом. Но тут я боюсь влезть в туманно-теоретические рассуждения, но скажу вот что: поскольку старые добрые идеологии 19 и 20 века не состоялись, то в условиях глобализации господствуют два основных направления идеологии – сторонники глобализации (либералы-западники) и сторонники самостийности (самобытности, славянофилы). В России доминирует «славянофильство» - упор на развитие самобытности. И то, что идеология славянофильства не отображена в программе какой-нибудь политической партии, – недоработка наших патриотов.
Когда Трамп призывает сделать Америку снова великой, то он тем самым предлагает вернуться к старым добрым ценностям, когда американцы честно работали и не были народом гей-активистов.
Хочется надеется, что мировой политический кризис легитимности вызван кризисом идентичности. И когда-нибудь ситуация должна вернуться в нормальное состояние. Хотя тонко расписанных доктрин, как в 20 веке, уже не будет.
Господство доктрин и идеологий в 19 веке было связано с отсутствием телевидения и СМИ. Доктрины выполняли роль СМИ. Раньше некоторые мыслители говорили, что политическая партия – это гражданская церковь. Раньше Церковь как институт, ее доктрина как идеологическая основа, определяли жизнь общества. В 19-20 вв. эту роль стали играть политические идеологии и партии, а теперь – средства массовой коммуникации заняли место Церкви и политических партий.
Но заметьте, что уже сейчас возникают сетевые структуры, которые сближаются по идейным интересам. Грядет эпоха постпартийных структур.
1. человек религиозен, а значит идеологизирован