«Исламская умма в XX-XXI вв.: идейно-политические течения и группы в религиозной жизни мусульман»

29 ноября 2018 года в Казани прошла Всероссийская научно-практическая конференция «Исламская умма в XX-XXI вв.: идейно-политические течения и группы в религиозной жизни мусульман» и круглый стол «Профилактика межэтнических конфликтов и снижение межнациональной и межрелигиозной напряженности в Приволжском федеральном округе». Организаторами мероприятия выступили Центр исламской культуры «Иман» (г. Казань) и Приволжский миграционный центр (г. Нижний Новгород). Круглый стол проводится в рамках реализации проекта Фонда Президентских грантов «Территория Согласия: профилактика межэтнических конфликтов и снижение межнациональной и межрелигиозной напряженности в молодежной среде в Нижегородской области», сообщает наш корреспондент, принявший участие в конференции.

Вот уже последние 28 лет в столице Татарстана есть добрая традиция: ежегодно 29 ноября Местная общественная благотворительная организация «Центр исламской культуры «Иман» г. Казани проводит конференцию, посвященную тем или иным аспектам ислама. 29 ноября - это день рождения Центра исламской культуры «Иман»: именно в этот день в 1990 году еще в СССР произошло учредительное собрание организации, которая стала первым общественным объединением мусульман Татарстана. Ее основателем и первым председателем был крупный мусульманский религиозный деятель, богослов и историк Валиулла Якупов (1963-2012). И после этого каждый год Центр исламской культуры «Иман» проводит конференцию в этот день как часть своего ежегодного собрания (съезда).

По традиции мероприятие началось с молитвы, которую прочитал нынешний председатель Центра исламской культуры «Иман» Наиль хазрат Гарипов. Модератором конференции был эксперт Института национальной стратегии, главный редактор журнала «Мусульманский мир» Раис Сулейманов, который отметил, что целью конференции является обсуждение особенностей развития исламской уммы в XX-XXI вв. в контексте появления в ее среде идейно-политических течений и групп, их влияния на религиозную жизнь мусульман, отношение к этим объединениям со стороны государства и светского общества.

Первым из участников выступил научный сотрудник Центра этнорелигиозных исследований Владимир Коваленко (г. Санкт-Петербург), представив доклад на тему «Дискурсивные практики в ретроспективе исламистских общественно-политических движений». Специфика политического ислама как общественного движения, считает исследователь, связана с тем, что «ислам по сравнению с другими религиозными учениями имеет наиболее тесные и глубокие связи с политикой и властью». В докладе Коваленко упор был сделан на анализе деятельности организации «Братья-мусульмане» *, которая в России и ряде других стран признана террористической. Проанализировав дискурс, с которым выступают «Братья-мусульмане», политолог пришел к выводу, что организация заимствовала ряд идеологических установок из коммунистического учения о социальной справедливости, что позволило ей расширить число своих сторонников. «Пример «Братьев-мусульман» исключителен, ввиду того, что эта группа первой смогла создать высоко функциональную и действенную структуру, создать собственную экономическую сеть и систему социального страхования, оказывая при этом мощное давление на систему власти», - делает вывод Владимир Коваленко.

Эксперт Института национальной стратегии, главный редактор научного журнала «Мусульманский мир» Раис Сулейманов (г. Казань) представил доклад «Салафизм в Поволжье и на Урале в XX-XXI вв.: этапы распространения». По мнению религиоведа, представление о том, что салафизм как идеологическое течение в исламе проникло в татаро-башкирскую среду лишь в постсоветский период, начиная с 1990-х годов, не совсем верно, поскольку имелись примеры из начала ХХ века и советского периода, когда осуществлялась популяризация идей салафизма среди мусульман Урало-Поволжья. Более того, дажебыли представители мусульманского духовенства, которые симпатизировали салафизму, разделяли определенные положения его доктрины.

Раис Сулейманов предложил свою периодизацию истории распространения салафизма среди мусульман Поволжья и Урала, которая, по его мнению, состоит из четырех этапов:

1) Начало ХХ века: знакомство мусульман Урало-Поволжья с салафизмом через труды джадидистов;

2) Советский вариант салафизма: движение «Саф Ислам» в 1970-1980-е годы;

3) Постсоветский период 1990-х годов: экспансия салафизма через активную миссионерскую деятельность арабских проповедников и сети ближневосточных благотворительных фондов;

4) Появление джихадистских групп в среде салафитов Поволжья и Урала (с 1999 по 2010-е годы).

Так, изучая труды татарских богословов Ризаэтдина Фахретдина (1859-1936) и Шахара Шарафа (1877-1938), можно встретить в них на редкость комплиментарное отношение к салафизму. Более того, отметил Сулейманов, написанная в 1911 году Фахретдином книга «Ибн Таймия», посвященная крупнейшему идеологу салафизма Такиуддину ибн Таймии (1263-1328), была написана с откровенной апологией этого средневекового богослова. Религиовед даже отметил тот факт, что недавнобыла переиздана именно эта книга Фахретдина на русский и современный татарский язык. Характерно, что если Ризаэтдин Фахретдин с симпатией пишет об Ибн Таймии, то современник Фахретдина крупнейший суфийский шейх Зайнулла Расулев (1833-1917), живший на Урале, пишет сочинение «Об Ибн Таймии» с критикой его взглядов. Тот факт, что в начале ХХ века татарское духовенство спорило об Ибн Таймии - кто-то симпатизировал, кто-то критиковал - свидетельствует о том, что идеи салафизма постепенно проникали в среду мусульман Поволжья и Урала, находили как сочувствующих им, так и противников.

Сулейманов привел даже такой любопытный факт: в ранний советский период (1920-1930-е годы) большевики симпатизировали ваххабитам Аравийского полуострова, воспринимая ваххабизм как идеологию национально-освободительного движения. Характерно в этой связи то, что на организованный лидером ваххабитов Абдул-Азизом ибн Саудом (с 1932 года - король Саудовской Аравии) в 1926 году в Мекке Всемирный исламский конгресс была приглашена делегация мусульманского духовенства СССР во главе как раз с Ризаэтдином Фахретдином, к тому времени ставшему муфтием ЦДУМ. Более того, Фахретдина избрали вице-президентом Всемирного исламского конгресса, а в данном им интервью по поводу съезда в Мекке он рассыпался в комплиментах к саудитам и даже оправдывал уничтожение ими мавзолеев членов семьи и сподвижников пророка Мухаммеда при захвате Мекки и Медины.

В позднесоветский период в 1970-1980-е годы возникло неформальное движение «Саф Ислам», объединяющее мусульманское духовенство, среди которых были те, кто по взглядам был близок к салафизму (Нурулла Мофлюханов и др.).

Распад СССР и начало религиозного возрождения в России стали благодатной почвой для духовной экспансии салафизма (ваххабизма) из стран Ближнего Востока. Многочисленные арабские благотворительные фонды, деятельность миссионеров-проповедников, массовый выпуск переводной салафитской литературы, организация обучения татарской и башкирской молодежи в исламских вузах Саудовской Аравии привели к тому, что сторонники салафизма появились среди мусульман Поволжья и Урала. Их численность стала заметной на фоне остальных мусульман, однако в виде серьезной проблемы салафизм обозначился в 1999 году, когда с началом Второй чеченской войны стали появляться джихадистские группы в среде салафитов, наибольший пик появления которых пришелся на 2000-х - началу 2010-х годов («Кукморский джамаат», «Рыбнослободской джамаат», «Исламский джамаат» в Набережных Челнах, «Чистопольский джамаат», «Стерлитамакский джамаат»). Попутно на этом фоне происходил отъезд части салафитов Поволжья и Урала в Афганистан и Сирию для присоединения их к международным террористическим организациям.

Сулейманов отметил, что на сегодняшний момент власти Татарстана стараются максимально контролировать ситуацию вокруг салафитов: профилактическая работа ведется в мечетях; поставлена работа как с заключенными-мусульманами, отбывающими наказания в тюрьмах, дабы в их среде не распространялись радикальный исламизм, так и после их освобождения из мест лишения свободы;профилактика осуществляется с семьями осужденных исламистов. Большая часть салафитов, отказываясь придерживаться традиционного ислама, все же стараются не впадать в крайность, хотя по-прежнему остаются группой риска. С теми же салафитами, кто встал на путь экстремизма и терроризма, естественно, правоохранительные органы регионов Поволжья и Урала борются.

Доцент кафедры философии и социально-политических дисциплин Казанского инновационного университета им. В.Г.Тимирясова Александр Овчинников рассказал о том, что сегодня представляет собой «татарский ислам» в интерпретации региональных властей. Историк сконцентрировал свое выступление на анализе принятой в 2013 году концепции «Ислам и татарский мир» (документ был принят на Всероссийском съезде татарских мусульманских деятелей в Казани). Он предлагает именовать традиционные религии в современной России «корпоративными религиями», поскольку они, по его мнению, все больше напоминают черты политико-идеологических доктрин, которые духовно обслуживают власть имущих. При этом в ряде регионов эти «корпоративные религии» начинают этниизироваться, т.е. в них «национальное» начинает превалировать над общемировым. Такое происходит, считает Овчинников, с исламом в Татарстане: происходит конструирование мифологемы «Татарский мир» в пику «Русскому миру», только в «Татарском мире» религиозной основой является ислам, причем не просто ислам, а «татарский ислам». Как полагает Овчинников, мифологема «татарский ислам» конструироваться начинает с конца 1980-х годов, когда начала оформляться в трудах татарской национальной интеллигенции, в первую очередь, историков, концепция о «единой татарской нации» (т.е. без разделения на казанских, сибирских, касимовских татар). И при конструировании мифологемы «татарский ислам» происходит подстраивание религиозных догматов под идеологию татарского национализма.

При разборе текста концепции видно, отмечает Овчинников, что историческому нарративу уделяется много внимания, причем в нем некоторые исторические факты либо искажаются, либо умалчиваются. Так, например, указывается, что предки казанских татар - волжские булгары - приняли суннитский ислам ханафитского мазхаба. Однако историками доказано, что часть булгар исповедовали ислам шафиитского мазхаба (в частности, жители средневекового булгарского города Сувар). Этот факт не упоминается. Или, к примеру, сакрализация даты 922 года будто бы года официального принятия ислама в Волжской Булгарии: посольство Багдадского халифата, посетившее Волжскую Болгарию в том году, просто лишь признала факт того, что в Поволжьеуже исповедовали ислам. Все специалисты-историки, в том числе и татарские археологи, до 2010 года в своих работах писали, что никакого официального принятия ислама в 922 году не было, однако после 2010 года (год, когда ушедшим в отставку первым президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым, но сохранившем свое положение в руководстве региона в качестве госсоветника республики, началась масштабная реконструкция Болгара - древней столицы Волжской Булгарии) эти самые же татарские археологи стали менять свои взгляды и уже утверждать о том, что именно с этой даты можно говорить об официальном принятии ислама. Т.е. местные ученые «переобулись» и стали «научно» обосновывать новые политические установки применительно к историческому прошлому. «Я даже специально опубликовал статью с таблицей, где показал, что татарские археологи до 2010 года утверждали одно о 922 годе и что они же писали после 2010 года. Вот такая политическая конъектура», - рассказал Овчинников.

Говоря о золотоордынском периоде, в концепции «Ислам и татарский мир» заявляется о том, что будто бы существовал единый средневековый татарский этнос на всей территории Золотой Орды, а официальное принятие ислама Золотой Орды в XIV веке привело к расцвету толерантности и уважительному отношению правителей этого государства к другим конфессиям, хотя достоверно известно, что и в XIII веке в Золотой Орде, когда ислам не был государственной религией, сохранялась веротерпимость.

Подобные ляпы в тексте концепции можно встретить и в других местах, считает Овчинников. Важно понять, что любая мифологема строится на вольной интерпретации исторических фактов, практикуется подгонка их под заданную идеологическую концепцию. Поэтому «татарский ислам», как полагает историк, - это пример «корпоративной религии», где его основные догматы обусловлены местной региональной идеологией этнонационализма, которые динамично могут изменяться в зависимости от переменчивости политического курса.

Научный сотрудник Отдела Кавказа Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН Танзиля Чабиева рассказала про становление новых джамаатов в ингушском исламе. По ее словам, когда мы говорим о традиционном исламе применительно к Ингушетии, то мы имеем в виду всегда суфизм. Однако сегодня исламское сообщество в Ингушетии представлено не только суфизмом, но и салафизмом. Возникновение салафитских групп в Ингушетии связано с двумя факторами: зарубежным религиозным обучением ингушского духовенства и влиянием салафитов из соседней Чечни и Дагестана. В первом случае, возвращавшиеся из арабских стран ингушские имамы принимались проповедовать ислам в салафитской доктрине. Во втором случае, ингушская молодежь попадала под идеологическое влияние со стороны дагестанских и чеченских ваххабитов. В итоге возникла ситуация, при которой суфийско-салафитское противостояние в большей степени напоминало конфликт отцов и детей, когда родители и более старшее поколение были суфиями, а молодежь придерживалась салафитских взглядов. И такое наблюдалось в некоторых семьях порой наиболее явно.

Говоря о салафитских джамаатах в Ингушетии, Чабиева предлагает рассматривать двух духовных лидеров Хамзат Чумаков, который построил свою проповедническую деятельность не только на популяризации салафизма, но и критике общественно-политической и социально-экономической ситуации в Ингушетии, и Иса Цечоев.

В своем выступлении этнолог не обошла вниманием и чечено-ингушский территориальный конфликт, вспыхнувший осенью 2018 года: несмотря на этноконфессиональную близость двух народов, ситуация продемонстрировала огромный раскол между ними. Примечательно, что даже те чеченцы, которые находятся в оппозиции к главе Чечни Рамзану Кадырову и вынуждены по этой причине находится в зарубежной эмиграции, даже они солидаризировались по территориальному вопросу с официальным Грозным.

Религиозный же фактор в этом территориальном конфликте, по мнению ученого, ушел на третий план. Так, ингушские салафиты и суфии в основной своей массе оказались едины по неприятию передачи части территории Сунженского района Ингушетии Чечне (19 октября 2018 года в Магасе даже прошел совместный намаз обоих этих групп мусульман, на котором приняло участие 12 тысяч человек).

Правда, любопытной оказалась позиция духовных лидеров обоих групп мусульман Ингушетии. Муфтий Ингушетии Иса Хамхоев (суфий) во время территориального конфликта встал на сторону широких слоев протестующего населения республики, чем удивил и даже разозлил руководство Чечни, поскольку в 2016 году в период открытого противостояния с главой Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым, который хотел примирить суфиев и салафитов, Хамхоев ездил в соседнюю Чечню, где нашел поддержку у Рамзана Кадырова (Кадыров известен своим неприятием салафитов). После этого Хамхоева воспринимали как прокадыровскую креатуру. Однако осенью 2018 года муфтий Хамхоев резко осудил действия Евкурова и Кадырова, поддержав массовый протест ингушского населения, вызвав возмущение у обоих.

Духовные лидеры салафитов Ингушетии Иса Цечоев и Хамзат Чумаков осудили протест, чем разочаровали своих сторонников: «Ингушские салафиты хоть и салафиты, но в первую очередь, это ингуши, а потому они также против передачи части Сунженского района Ингушетии Чечне», - считает Чабиева.

Затем были представлены докладырелигиоведов из Уфы.

Так, кандидат философских наук Марина Бигнова занимается изучением деятельности такого нового религиозного движения исламского происхождения как «Ата Жолы» (в СМИ его еще именуют как «Орда»), проникшего в Россию с территории Казахстана. Общины последователей этого религиозного движения появились на территории Оренбургской, Челябинской, Курганской областей и Башкортостана. В основе религиозного учения «Орды» лежит синкретизм отдельных суфийских ритуалов, шаманизма и так называемого «народного целительства». Последователями этого нового религиозного культа становятся зачастую люди, которые страдают какими-нибудь заболеваниями (например, раком), чем и злоупотребляют лидеры общин, которые предлагают адептам излечение от болезней путем участия в обрядах и паломничествах этой религиозной группы. К сожалению, оказавшись в сложной ситуации, не всегда найдя спасение в медицинских учреждениях, люди начинают искать выход у разных «народных целителей», полагая, что те им помогут избавиться от недуга. Исследователь подробно остановилась на происхождении «Ата жолы», проанализировала ритуальную практику, разобрала особенность вероучения, привела примеры, когда люди, вовлекаемые в эту группу, страдали от нее.

Младший научный сотрудник Института этнологических исследований им. Р.Г. Кузеева Айрат Баимов выступил с докладом, в котором рассказалпро положение духовенства в современной российской армии, в том числе и мусульманского. По его мнению, эксперимент, который начал осуществляться с созданием военного духовенства десять лет назад, пока не позволяет судить о нем, как об успешном проекте. Основная проблема - это отсутствие четкого статуса у военного духовенства, поскольку их деятельность де-факто и де-юре является работой на общественных началах. «Военное духовенство не имеет статуса военнослужащих, по сути это гражданские лица, которые присутствуют на определенных мероприятиях с участием военных: у них нет выслуги лет, зарплату в армии ни не получают, нет никаких военных пенсий, более того, нет четкого регламента их деятельности в армии с перечислением прав и обязанностей», - делает неутешительные выводы исследователь, добавляя, что даже элементарное нахождение священника или имама на территории воинской части часто зависит исключительно от позиции ее начальника: он может допускать священнослужителя в казарму, а может не допускать.

Присутствовавший на конференции имам села Кызыл-Байрак Камско-Устьинского района Республики Татарстан Тимур Ибрагимов, отвечающий в Духовном управлении мусульман Республики Татарстан за работу с военнослужащими, подтвердил эти слова: если в прежние годы он приходил на территорию Казанского танкового училища, встречался, беседовал и духовно окормлял курсантов-мусульман, то после смены начальника учебного заведения ситуация изменилась - его перестали пускать имама в училище. Причем без всяких объяснений причин, хотя именно этот имам от ДУМ Татарстана имеет все полномочия осуществлять духовное окормление военных-мусульман.

Конфликтолог Владимир Иванов (г. Казань) представил доклад «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами»: особенности финансирования организации», в котором поведал о том, каким образом эта запрещенная в России террористическая организация находит источники финансирования своей деятельности.

Круглый стол «Профилактика межэтнических конфликтов и снижение межнациональной и межрелигиозной напряженности в Приволжском федеральном округе» был представлен двумя основными спикерами.

Председатель Комиссии по межэтническим и межконфессиональным отношениям Общественной палаты Республики Татарстан, профессор Олег Агапов рассказал о социокультурных практиках межнациональных и межрелигиозных отношений.

Директор Приволжского миграционного центра Алмаз Чолоян подробно и с примерами поведала как осуществляется преодоление межнациональных и межконфессиональных конфликтов в молодежной среде в Нижегородской области.

Участникам конференции и круглого стола была представлена выставка работ фотоконкурса «Взгляд со стороны», которые отражали культурные и национальные особенности представителей разных этносов, проживающих в регионе.

Координатор проекта «Территория согласия» Мелина Озманян рассказала о том, как реализовывался данный проект в Нижегородской области: проводились выездные лекции в вузах, оказывалась юридическая и психологическая помощь мигрантам, проводились акции, направленные на знакомство с культурой диаспор, которые проживают на территории Поволжья.

В ходе прошедшей конференции каждое из выступлений спикеров сопровождалось ответами на вопросы, переходящими нередко в дискуссию. Это свидетельствует о том, что каждая тема, поднимаемая в докладах участниками, вызывала неподдельный интерес. Подобные интеллектуальные площадки для обсуждения актуальных проблем в исламской среде крайне необходимы и полезны, поскольку те процессы, которые происходит в мусульманском сообществе влияют не только на самих мусульман, но и на все остальное общество в России. А поэтому сохраняется необходимость в ходе дискуссий осмыслить изменения и пертурбации в религиозной жизни верующих, ибо религия становится сегодня заметным общественно-политическим фактором.

*«Братья-мусульмане», «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами» - запрещенные в России террористические организации.