Столица Дальней России

Столицу Дальнего Востока России переносят из Хабаровска во Владивосток. Президент одобрил. Но разве Дальний Восток – это отдельное государство, у которого своя столица? Перенос административного центра – это совершенно функциональная затея. Переедет аппарат Полпреда Президента, переедут окружные ведомства… Однако заявления о переносе столицы Дальнего Востока воспринимаются весьма двусмысленно. Недавно в состав Дальневосточного федерального округа было включено Забайкалье, ранее относящееся к Сибирскому округу. Укрупняется Дальний Восток, обретает новые территориальные границы – от Тихого океана до самого Байкала. Вся граница с Китаем, после добавления к Дальнему Востоку Забайкалья, теперь в одном федеральном округе – Дальневосточном.

Новая столица – Владивосток - предварительно был сделан свободным портом с особо благоприятным режимом для экономической деятельности иностранцев. Свободная столица «свободного Дальневосточья»... Кто-то уже задается вопросом: «Не готовят ли наши политические комбинаторы Дальний Восток к свободному плаванию?» Такие предположения лежат на поверхности, судя по активности, развернутой в сторону иностранных инвесторов и всего Азиатско-Тихоокеанского мира. Судя даже по тому, что провластная газета «Взгляд» ведет информационную компания, которая рисует совершенно космополитский образ Дальнего Востока, где в то же время живут особые люди, не похожие на обыкновенных русских. Особое племя, особый этнос – «дальневосточники». И эта информкомпания делает Дальний Восток еще более особым, еще более обособленным.

Дальний Восток все больше обращается к Азии. И это обращение происходит с каким-то отрывом от всей России. Как из табакерки выскакивают эксперты, писатели, сомнительные историки, рисующие космополитский образ Владивостока и всей Дальней России. Заявляют о том, что бухта Золотой Рог изначально называлась Порт-мэй. Что первыми сюда пришли англичане. Кто-то утверждает, что Россия утвердилась на «исконно китайских территориях», а Владивосток – это вообще Хэньшеньвэй – «бухта трепангов».

Историки из МГУ им. М.В. Ломоносова написали учебник, который был издан огромными тиражами издательством «Просвещение» для российских общеобразовательных школ. В учебнике сообщаются заранее ложные исторические сведения о том, что якобы в середине XIX века, используя сложное внутреннее положение Китая, «Россия захватила Амурскую область». Авторы учебника Медяков и Бовыкин, преподаватели Московского государственного университета. Медяков специализируется на истории Германии, имеет стипендии и гранты немецкого фонда Фридриха Эберта и Австрийской службы академических обменов. Бовыкин – специалист по французской истории, певец Французской революции, стипендиат и грантополучатель американского фонда миссис Джайлз Уайтинг и французского Дома наук о человеке. Эти откровенно прозападные авторы, прикормленные западными грантами, трудятся в МГУ и пишут историю России для наших восьмиклассников. И, повинуясь русофобским требованиям французских, американских, немецких и австрийских спонсоров, они выдумывают провокационные тезисы, сеющие семена вражды между Китаем и Россией.

В реальности никогда Россия не претендовала на китайские территории. Еще в XVII веке русские пришли на Амур и основали там свои поселения. Приамурье и Приморье пребывали тогда в диком, заброшенном состоянии, никаких границ здесь не было. Китай тогда спокойно жил и развивался на землях, которые находились значительно южнее современного Приамурья. Границы Китая, по сути, были очерчены Великой Китайской стеной. Видя уверенное продвижение России на восток, к Океану, большое беспокойство стали испытывать отнюдь не китайцы. Истерика началась в рядах наших западных завистников. Они и стали проводить работу с китайскими правителями, настраивая Китай на необходимость провести границу, которая была зафиксирована Нерчинским договором в 1689 году. В соответствии с договором, земли Приамурья, которые Россия уже стала осваивать и засевать хлебами, были переданы Китаю. Китай в общем-то не имел интереса к холодным северным землям вдоль Амура. Поэтому никакого цивилизационного развития, никаких постоянных поселений там не появилось. В 1858 году в соответствии с новым Айгуньским договором между Россией и Китаем, Приамурье законно вернулось в состав нашего Отечества. В том же году генерал-губернатором Восточной Сибири Николаем Николаевичем Муравьевым-Амурским по благословению святителя Иннокентия, митрополита Московского, был основан Богоспасаемый град Благовещенск на Амуре. А в 1860 году, в год подписания Пекинского договора, появляется на берегу залива Петра Великого великий порт будущего, новый Константинополь Святой Руси на Тихом океане – Владивосток.

Надо бы вспомнить свою историю. Вспомнить, что Владивосток создавался с христианскими идеями и смыслами, подобными тем, на которых возрастал византийский град Константина Великого. Удивительно, что даже Цесаревич Николай Александрович Романов, будущий Российский Император, совершая великое Восточное путешествие, вошел на фрегате «Память Азова» в бухту Золотой Рог во Владивостоке 11 мая (по ст.стилю) 1891 года. В День рождения в 330 году Константинополя. Во время посещения Владивостока Цесаревич делал записи в дневник, где назвал город «великим портом будущего».

Призвание этого «великого порта» - быть духовным, культурным символом истинной Руси на берегах Тихого океана. Владивосток – это крепость, каменная твердыня, напоминающая нашим соседям о мощи и обороноспособности России. И попытки сделать град Владивосток открытым для всего мира безликим портовым мегаполисом выглядят нелепо. Выглядят так, словно вы пытаетесь надеть колпак Санта-Клауса на голову тигра.

Владивосток – великий порт. Владивосток – город-символ Православия и русской культуры на берегу Босфора Восточного. Таким он виделся отцам-основателям, генерал-губернатору Муравьеву-Амурскому и нашим царям. Однако не так легко втиснуть большой столичный град в скалистые сопки полуострова, на котором расположен Владивосток. Даже для административного центра всего Дальнего Востока Владивосток вряд ли подойдет. Это город - морская крепость по своей изначальной сути. Город на тесном полуострове, где нет больших запасов пресной воды. Хотя также было и в Константинополе, где пресная вода подавалась в город по акведукам, проложенным от далеких источников.

Трудно представить себе, как будет справляться Владивосток со «столичной нагрузкой». Город-крепость, город на сопках. Постоянные транспортные пробки и невероятная теснота в строительстве домов, магазинов и офисов.

Может быть, стоит отступить от Владивостока на сотню километров севернее? Туда, где открываются большие просторы, пригодные для застройки малоэтажными домами, удобные для создания крупного поселения. Это широкие плоскогорья напротив Уссурийска, изначально именуемого Никольск-Уссурийским. Второй по масштабам после Владивостока город Приморья. Напротив Никольск-Уссурийского, за рекой Суйфун, ныне Раздольной, тянется до самой китайской границы Борисовское плато. В средневековье на этой земле жили чжурчжени. А до появления Золотой империи Чжурчженей здесь находились поселения государства Бохай. Чжурчжени, пришедшие на смену бохайцам, оказались разгромлены могучими войсками монголо-татар. Потомки чжурчженей разбрелись по тайге, образовав небольшие племена в диких надолго забытых землях Приморья и Приамурья.

Никольск-Уссурийский основан русскими в 1866 году как село, которое стало городом по указу Царя Николая II Александровича в 1898 году. Город расположен так, что оказывается на пересечении всех основных международных путей. Отсюда прямые дороги на Корейский полуостров, и к китайским приграничным городам. В районе Борисовского плато большие запасы пресной воды – подземные линзы. Скорее всего, современный Уссурийск станет частью большого столичного проекта, именуемого «Владивосток – великий порт будущего».

Только не урбанистические идеи нужны здесь, а русская деревня. Не японские проекты, которые уже навязывают Владивостоку банкиры, наподобие Шувалова.

Никогда Россия не была городской страной. Даже в советское время, когда мощная урбанизация коснулась земли Российской, село оставалось основой нашей жизни. С развалом Союза русские люди могли бы с большей силой устремиться в село, ближе к земле и хлебу. Но люди устремились в города. Из далеких городов они поехали в ближние. Поближе к Европе, к «цивилизации». Они поехали в столицы, в Москву и Петербург. Стали селиться вокруг них, вкушая сомнительные «блага» европейской жизни. Кто-то улетел из России. В Европу, Америку, Австралию, Новую Зеландию… В большие города и в города поменьше, но с комфортом…

Мы научились жить в городах. Еще три-пять поколений назад мы были деревенскими людьми. Мы жили на земле наших прадедов и прапрадедов. Мы вдыхали ароматы спелых хлебов и осенних яблок, видели синее небо в глубоких озерах. Мы трудились. Мы пахали землицу родную. Почти вся Россия была такой еще сто лет назад. Крепкая Россия, мощная Держава, которой правил Русский Царь. Еще сто лет назад мы держались в седле. Мы вышибли из седел всех, кто грозил Руси и хотел запоганить ее землю. А как пошли в города, так сами с седла сползли. В больших городах погибель России. В крепкой деревне христианской – ее спасение. Города нужны Руси и всегда они были. Но скромные, не кичливые, не европейские и американские, где уже давно ставятся памятники люциферам и всякой нечисти, грозящей из преисподней хвостами в небо.

России, Дальнему Востоку особенно нужно возрождение русского села.И малоэтажные городские поселения. Зачем нам лезть на головы друг другу в небоскребах? Ведь на просторах всего Зауралья земли много, есть где построить дом и огород вскопать. Для кого-то это фантазия. Но время такое наступает, что жить захочешь – поневоле крестьянином станешь.

…В будущем, России надо иметь главную дальневосточную опору и административный центр не во Владивостоке и его окрестностях. Все-таки центр Дальней России должен быть не в морской крепости на границе с Китаем, Японией и Кореей. Чтобы уверенно контролировать весь Дальний Восток и Сибирь, России нужен новый город. Такой город, из которого «виден» и Владивосток, и Благовещенск, и Магадан, и Петропавловск… И Север, и Арктика.

Сегодня России как никогда нужны Север и Арктика. Без мощной опоры на эти земли весь наш Дальний Восток вместе с Владивостоком могут далеко отчалить от родных берегов. Китайский кормчий великий не спит. Он лишь прищурил глаз, чтобы не слепило солнце. Он смотрит на свободный порт Владивосток, называет его «Ханьшеньвэнем», и тихо-тихо осваивает нашу землицу российскую, беря в аренду миллионы «дальневосточных гектаров». И старый Киссинджер не дремлет. Его ученики и последователи в США и в России чертят новые границы на дальневосточных и сибирских картах.

Россия должна твердо стоять в Сибири и на берегу Океана Великого. И нужен здесь город крепкий, опорный для подъема всей Сибири и Дальней России, для освоения и защиты Севера и Арктики. Северный город – Арктическая столица Руси. Без небоскребов кичливых, с невысокими домами, с традиционной отечественной архитектурой, близкой по духу русскому народу.

Конечно, город должен иметь хорошие дороги, связь с другими городами. Нужна главная, связующая нить - Северная железная дорога от Санкт-Петербурга до Охотска и других далеких северо-восточных портов России. Нужен второй Северный Транссиб, который станет еще одним крепким канатом, стягивающим восточные и западные земли России, связующие их с Северным морским путем.

Управление Дальней Россией нужно передать генерал-губернатору, который должен не выбираться, а назначаться Главой государства. Новый город будет резиденцией генерал-губернатора. При этом для упрочения российского Дальневосточья обязательно надо отказываться от национального критерия в установлении внутренних границ между краями и областями. Пока на территории Дальнего Востока, как и во всей России существуют как бы обособленные национальные республики-государства. Такая ситуация отнюдь не способствует укреплению национального единства России. Отказ от этнокультурной обособленности, от выделения республик по национальному критерию можно начать с Дальнего Востока.

Для таких решений нужна крепкая державная рука. И новые люди. Из глубин России, из толщи народной. Не столичные сынки и сладкоежки, а великие мужи, истинные сыны своего Отечества Российского.