Разоблачение социологии

Трое учёных - Джеймс Линдси, Хелен Плакроуз и Питер Богоссян - провели масштабный эксперимент, который обернулся скандалом. Впрочем, вероятно, эффект скандала закладывался изначально. Эти люди, будучи сами довольно статусными учёными, писали статьи под вымышленными именами, каждая из которых была осознанно ущербна - не имела никакого научного смысла или даже содержала очевидно ложную идею (выдвинутые идеи намеренно доводились до абсурда). Такие статьи рассылались в научные (рецензируемые) журналы. С августа 2017 года, когда начался эксперимент, было разослано 20 статей. 7 из них получили надлежащие рецензии и были опубликованы. Одна такая статья даже получила награду, что привлекло дополнительное внимание читателей. Автора подняли на смех. Журналисты стали докапываться, кто же автор, и ситуация вскрылась. 2 октября 2018 TheWallStreetJournal публикует разоблачительную статью. На этот момент ещё семь статей находились на рассмотрении. Т.е. отклонено было всего лишь 6 статей (меньше, чем опубликовано).

Научное сообщество оказалось неспособным распознать намеренный обман. Почему так? Ответ кроется в том, что это за наука. Речь идёт о социальных науках. Более того, темы для статей-провокаций намеренно избирались самые горячие. Они были посвящены вопросам социальной несправедливости, борьбе за права женщин и людей черной расы, сексуальной идентификации, бодипозитиву и т.д. Иными словами, говорилось о том, что сейчас принято говорить и с тех позиций, которые принято считать правильными. Этого оказалось достаточно, чтобы отключить фильтры, определяющие качество материала.

Экспериментаторы во все свои статьи включали недопустимые вещи, которые почему-то пропускали и редакторы, и рецензенты.Так, в одной статье предлагалось дрессировать мужчин как собак. В другой предполагалось, что белые студенты смогут лучше оценить недопустимость поведения их предков, если будут слушать лекции, сидя на полу закованными в цепи. Третья воспевала крайнюю степень ожирения как свободный выбор здорового человека. Ещё одна статья, посвященная феминизму, называлась «Наша борьба - это моя борьба» и представляла собой переложение одной из глав гитлеровской MeinKampf («Майн Кампф»). Показательно и название работы, получившей награду, на которой эксперимент пришлось закончить - «Реакция людей на культуру изнасилования и проявления нетрадиционной сексуальной ориентации в собачьих парках Портланда, штат Орегон»: собачье поведение здесь возводилось в какую-то «культуру изнасилования».

Т.е. мы видим, что подача материала была достаточно жёсткой. Бескомпромиссность позиции вымышленных авторов как бы поощряла редакции присоединиться. Если же статья отклонялась, то можно было задуматься: не создаёт ли это повода обвинить редакцию в попытке «зажима» темы, то есть в проявлении ретроградства и антипрогрессизма? Наука съёживается и исчезает там, где на сцену выходит идеология.

Экспериментаторы - сами люди левых, прогрессистских убеждений. Им не чужды те темы, на которые они писали, и они в целом придерживаются тех же позиций, что предписывает современная западная идеология. Но им, видимо, обидно за науку. Они принадлежат к числу научных романтиков, которые считают, что наука может и должна быть чистой... За это они сейчас пострадают. Скорее всего, они потеряют свои места и возможность публиковаться. Но они пошли на скандал, чтобы остудить идеологическую горячку в социологии. Получится у них? Вряд ли.

Наука, ещё не полностью растерявшая свой авторитет, сегодня используется как прикрытие и оправдание ожиданий и вожделений. Современный человек заранее знает, что «правильно», и обращается к науке, чтобы та подтвердила это. Качественная наука невозможна в безумном мире. И социология здесь - первая жертва. Но не последняя. Ангажированные идеологией наукоподобные парадигмы присутствуют во многих отраслях научного знания. Социология выделилась лишь тем, что в ней оказалось допустимой более высокая степень абсурда. Самое же страшное - то, что по мере возрастания абсурда будет утрачиваться способность его распознавать. Наука (прежде всего, социальная) перестаёт (уже перестала) быть объективной, но кто, кроме романтиков, готов это заметить?

Андрей Карпов, главный редактор сайта «Культуролог»