Когда же Международный уголовный суд займется Норвегией?

Наступит ли, наконец, время появления мерзавцев из норвежского правительства, из «Barnevern» и миграционной службы на скамье подсудимых в Гааге? Вопрос, на самом деле, перезревший. Ибо происходящее сегодня в королевстве иначе, как государственной политикой генетического неонацизма, назвать нельзя.

Объектами неонацизма в «стране фьордов и троллей» являются дети. Как нормальное государство решает проблемы родственной близости брачующихся и снижения рождаемости? Речь о государствах малочисленных, с отдаленными от центров регионами проживания и абсолютным преобладанием одной этнической группы. Ответ прост и отработан историей. Открываются «двери» иноземным гостям в рамках привлекательных экономических и миграционных программ.

Норвежские власти в 21-м веке пошли по пути иному - отъёму детей у родителей-мигрантов. Сначала действовали скрыто. Детей забирали (и забирают) под предлогом их защиты от неправильного воспитания. Средства массовой информации подобными историями полны. Только фактов лишения детей у выходцев из России насчитывается десятки - но тех, какие стали достоянием гласности.

В большинстве случаев родители об отъёме детей предпочитают молчать. Реальна угроза потерять вид на жительство и быть выдворенными. Поводы забрать ребенка самые невероятные, фантастические. Именно поводы - родители не дали игрушку ребёнку, не пустили на прогулку и так далее. Естественно, не всегда всё проходило и проходит гладко. Мамы иногда взывают к международным организациям, подымают шум, не желают мириться с расставанием с детьми. Это «травмирует» сотрудников «Barnevern», занимающихся изъятием детей у родителей.

Однако латентная неонацистская тактика «оздоровления нации» присутствовала до 2018 года. С сентября 2018-го норвежские власти перешли к иной, открытой форме отъёма детей. В ней родителей-беженцев принуждают отдавать своих детей. Такую форму мы вправе обозначить генетическим неонацизмом.

Для пояснения о чём идёт речь, обратимся к норвежской интернет-газете «Norway Today». Статья «Приоритет детей беженцев на всех уровнях» (Asylum children prioritised at all levels) от 24 сентября. В публикации говорится о политике норвежских властей в отношении беженцев-детей. Вот что мы в ней читаем: «Несопровождаемые несовершеннолетние будут иметь приоритет во всех миграционных разделах. Дети, которые не нуждаются в защите или имеют другие основания для пребывания в Норвегии, будут возвращаться по достижении совершеннолетия».

Что сразу вызывает недоумение при ознакомлении со статьёй - как в Норвегии смогут оказаться «несопровождаемые несовершеннолетние» беженцы? Каким образом дети из Афганистана и Эритреи, Сирии и Ирака доберутся, без сопровождения старших, до Скандинавского полуострова? «Несопровождаемый» подросток может прибыть в Норвегию исключительно из соседней Швеции. Поругается с родителями и рванёт на автобусе к другу в Осло. Но это не беженец, а беглец, которого тут же вернут к маме с папой.

Предельно ясно: за лукавой формулировкой стоит иное - принуждение беженцев отказываться от своих детей. Отказываться под угрозой возвращения назад в зону конфликтов вместе с детьми.

Для полноты картины кратко опишем текущую миграционную обстановку в Норвегии по информации из норвежских СМИ.

«В последнее время центры убежищ закрываются, поскольку число иммигрантов неуклонно сокращается с момента своего пика в 2015 году. В 2017 году Норвегия столкнулась с самым низким числом беженцев, ищущих убежища с 1997 года. Многие норвежцы считают, что это можно объяснить недавним увеличением иммиграционных ограничений».

«Почти половина всех беженцев в центрах беженцев в Норвегии часто голодают, а 90 процентов говорят, что им не хватает доступа к достаточной пище или питательной пище. Мохамед Бакр, 19-летний беженец из Сирии, который живет в миграционном центре в Хубёле к югу от Осло, сказал, что блюда, которые он делает, просты: «Томатный соус с луком, маслом и яйцом вместе с картофелем». На вопрос о том, ел ли он когда-либо рыбу или мясо, он сказал, что у него не было такой возможности, но однажды попробовал рыбу в Норвегии, заявив, что «это хорошо». Руководитель центра Рут Киелланд рассказала: большинство беженцев питаются лишь макаронами и рисом потому, что это дёшево («Refugees going hungry in Norway» - newsinenglish.no)».

На 1 января 2018 года 4,3% населения Норвегии состояло из числа имеющих статус беженца. С января по август 2018 года число заявителей получения статуса беженца в Норвегии составило 2 192 человека. Для сравнения: в Германии - 198,2 тыс; в Италии - 126,6 тыс; Франции - 91 тыс; Греции - 57 тысяч (voiceofpeople.com).

Из общего числа просителей убежища в Норвегии: женщины - 776 (человек); мужчины - 1416. Из них девочки: от 6 до 10 лет - 59 (человек), от 11 до 17 лет - 63; мальчики: от 0 до 5 лет - 144 (человека), от 6 до 10 лет - 64, от 11 до 17 лет - 234 (udi.no). Если говорить о странах прибытия, то лидируют беженцы из Сирии, Эритреи и Афганистана.

Теперь применим статистику к тому, что мы узнали в «Norway Today» - о новом изуверском направлении норвежской миграционной политики. Объектом внимания властей Норвегии являются не женщины и мужчины свыше 17 лет, а дети в возрасте от 0 до 11 лет. Низкий возрастной порог дает возможность ассимилировать детей так, что они никогда не вспомнят свою родину, язык, папу и маму. О тех, кому от 11 до 17 лет мы читаем «Norway Today», что по достижению ими совершеннолетия, они будут отправлены назад. Кому меньше - отдадут в норвежские семьи.

«Но как детей смогут забрать у родителей?» - спросит читатель. Именно в этом «зерно» норвежского генетического неонацизма. Родитель-беженец понимает, что его ждет в разрушенной и воюющей стране, откуда он прибыл, если будет отправлен назад. А депортируют абсолютное большинство - статус беженца в Норвегии получают единицы. Расчет властей - угроза депортации заставит родителя отказаться от своего ребёнка (заявит, что подобрал и передаст норвежским службам). Расчёт верный, успешно реализуемый, о чём свидетельствует публикация на «Norway Today». Как видим, подлость и цинизм норвежских властей в «льготе» для беженцев-детей запредельная!

Приведённая выше статистика о числе беженцев - свидетельство режима наибольшего неблагоприятствования для последних, созданного норвежскими властями. Нечеловеческие условия существования сопряженные с голодом, содержание в заброшенных, грязных и вонючих помещениях, предоставление единицам статуса беженца с массовой депортацией. Результат - минимум мигрантов по сравнению с другими странами и за время существования Норвегии.

Всё бы, как говорится, ничего. Да только набор бесчеловечных средств недопущения и выдавливания беженцев норвежские власти применяют для принуждения их к отказу от собственных детей. Таким изуверским способом Норвегия решает демографические проблемы. Преступный способ, какой следует квалифицировать как генетический неонацизм (пусть не во всём совпадающий со стандартным пониманием неонацизма).

А что же международные правозащитные организации, обитающие в Норвегии? В королевстве их как «собак нерезаных». В какую сторону они смотрят? Удивительным образом не замечают, что Норвегия всё больше напоминает известное в Западной Европе государство в начале тридцатых прошлого века. Тот же «Норвежский Хельсинкский комитет». Ведь его члены обязаны, по статусу, заниматься «правами человека в отдельных странах» и «выявлением нарушений или недостатков в соблюдении прав человека».

Полагаем, правозащитники комитета смотрят не в близь, а вдаль - в сторону России. И причина не в идеологии, отнюдь, а в материи. Дело в том, что персоны «Норвежского Хельсинкского комитета» живут на грантах, получаемых из Министерства иностранных дел Норвегии. Разумеется, платят им не за красивые глазки, а за лживые «продукты» антироссийского содержания в виде фильмов, специальных докладов и тому подобное. Напиши они правду о Норвегии - кто за неё заплатит? Ну, а кто платит, тот и заказывает музыку.

Руслан Устраханов, публицист, Мурманск