ДЫХАНИЕ САРОВА. Он лежит посреди средневолжской равнины как мирно спящий русский богатырь. Его могучее дыхание волнует землю и сквозь её толщу чувствуется за многие десятки километров. Саров не видишь, но каждой клеточкой безошибочно ощущаешь - этот исполинский Великан где-то здесь! Совсем-совсем рядом. Замаскировался, спрятался... Где-то увидишь мощные опоры ЛЭП, нелогично уходящие «в чистое поле» - куда, зачем? Где-то - странный непонятный железнодорожный путь, тоже - в никуда... А оживлённый поток современных, сверкающих автомашин? И где, в каком-то «Национальном заповеднике»? Ведь здесь же, по идее, «медвежий угол»... Ничего непонятно! А через какое-то время ловишь себя на мысли - ведь над всем Дивеевским районом Нижегородской области не летают самолёты. Никакие! В принципе! К чему бы это?
Даже гуляя по Дивеево и восхищаясь его прекрасным монастырём, внутренне ощущаешь, что всё это неполноценно, НЕСАМОДОСТАТОЧНО, отсутствует некая Гармония. Что в этой раскрытой Книге твои ноги перемещаются лишь по её правой, более поздней странице, однако есть ещё и страница левая, под названием «Саровская Пустынь». Они как два крыла, друг без друга не могут.
Да, незримое, сакральное присутствие Саровской Пустыни в Дивеево ощущаешь очень сильно. Во всём. Так и хочется перефразировать классика: «Мы говорим Дивеево - подразумеваем Саров. Мы говорим Саров - подразумеваем Дивеево».
А попав на источник в Цыгановке, добиваешься окончательно - это когда из-за поворота глухой лесной дороги внезапно открывается вид на белоснежные высотные дома современного города. Так и хочется воскликнуть - да вот же он, город Святого Серафима! Да - в заточении, да - автоматчики, да - колючая проволока, но колокольня-то видна! Высокая, стройная, словно перископ подводного ракетоносца, надёжно спрятанного от посторонних глаз под толщей океана.
На колокольне этой, правда, вместо креста - телевизионная антенна, но ничего, переживём. К тому же, это ещё вопрос - кто там кого больше охраняет: автоматчики монастырь или наоборот. Но об этом мы ещё поговорим...
ПЕРВЫЕ ВСТРЕЧИ. В годы Гласности и Перестройки, когда многие тайны нашей Державы начали слегка приоткрываться, внимательный советский читатель мог уже без труда, из газет, что-то узнать об академике Ю.Б. Харитоне, о Л.П. Берии и, собственно, о Федеральном Ядерном Центре в г.Арзамас-16 (Сарове).
Именно таким читателем был тогда и я. Помню, в 1991 году встречался в Ульяновске с предпринимателями «оттуда». Если помните, в России это были жуткие годы разгула бандитизма. Посетовали мы тогда на трудности движения товара через КПП «объекта». Но при этом запомнилась их мимолётная фраза: «Зато у нас нет рэкета»! И действительно, этот аргумент был тогда очень весомый.
Но, всё же, первое знакомство с этим таинственным и грозным городом (конечно, заочное) произошло у меня чуть позже, в феврале 1996 года в... Дивеево, у стойки администратора гостиницы «Московская». Местная девушка - простенькая, обычная, вдруг спросила: «А Вы приехали в монастырь или на запретную зону, в командировку?».
Спросила так деловито и буднично, что я сразу понял - сегодня, в этой гостинице, я скорее всего встречу не только православных паломников...
Так оно и случилось.
Тогда, на свою первую в жизни исповедь я приехал к преподобному Серафиму именно как паломник - понурый, растерянный и «с поджатым хвостом». Но куда денешь годы работы на военном заводе? Поэтому, присмотревшись к некоторым постояльцам, интуитивно понял - свои, оборонщики... Их почему-то безошибочно узнаёшь, выделяешь в любой толпе. Возможно, по двум приметам: особому интеллекту в глазах и по незримой печати носителя государственной тайны. Серьёзный, сосредоточенный взгляд, неразговорчивый, даже замкнутый для посторонних - таков он, оборонщик или, как говорят в войсках - заводчик (представитель завода-изготовителя). В общем - закрытая каста. Наверное, в самом Сарове гостиниц для них тогда не хватало и «Московская» была этими людьми просто переполнена...
«АВТОНОМКА» ДЛИНОЮ В СОРОК ЛЕТ. То, что в Советском Союзе настоящего, полноценного социализма так и не было построено - неправда. Он был. Правда, не в масштабе «одной, отдельно взятой страны», а в масштабе одного, отдельно взятого города. И имя его - «ЗАТО Саров». Ключевой идеологический принцип социализма «от каждого по способностям - каждому по труду» здесь был реализован полностью. Но это была его особая версия - социализм «с военным лицом»: истощённая и обескровленная войной страна-Победитель создала здесь своим учёным идеальные условия, однако и ждала от них очень и очень многого. И.В. Сталин, награждая И.В. Курчатова, потом говорил: «Если бы мы с атомной бомбой опоздали на один-полтора года, то, наверное, «попробовали» бы ее на себе».
В воспоминаниях Ю.Б. Харитона о том времени можно найти суровые и горькие строки - Л.П. Берия даже не скрывал, что в случае неудачи группы Харитона, все они будут расстреляны, а их место в Арзамас-16 займёт другая команда учёных. Она уже намечена, собрана в Москве (А.Ф. Иоффе, П.Л. Капица и др.) и в любой момент готова приступить к работе.
Поэтому, не будем удивляться, что неприятный холодок пистолета у виска здесь ощущали довольно многие - что поделаешь, ведь ставка была больше чем жизнь!..
Этот закрытый от посторонних глаз город иногда хочется сравнить с атомной подводной лодкой, которая, нырнув однажды, на долгие сорок лет полностью исчезла из вида. Ради любви к своему Отечеству, «экипаж» добровольно пожертвовал всем - порвал контакты с родителями, с малой Родиной, с друзьями, абсолютно исчез из обычного советского общества. Не забудем и об огромном риске для жизни наших «подводников» - ядерные технологии ещё только зарождались, а значит, были ненадёжны и смертельно опасны.
Однако, на этом маленьком пятачке земли государство сумело создать им прекрасную инфраструктуру - полки магазинов ломились от дефицитного в СССР товара, появились санатории, базы отдыха, больницы, школы, институт, даже свой театр. Разместился он, правда, в храме преподобного Серафима (1949-2003) и его сценой стал священный алтарь. А историческую келью Батюшки, пребывавшую внутри храма, конечно же, снесли. Помещения монастырских корпусов заняли секретные лаборатории, величественные храмы взорвали - Успенский (1951) и «Живоносного источника» (1954). Чудом уцелела лишь колокольня - говорят, что лишь благодаря негласной поддержке могущественного Б.Г. Музрукова, директора КБ-11. Сослался, что, мол, городу нужна хорошая радиосвязь. В итоге, вместо креста укрепили на ней антенну. Спаси его, Господи!
И вот, спустя сорок лет, этот секретный советский «атомоход» получил команду на всплытие. Но что он увидел на поверхности? - измену, трусость и обман. Хоть не всплывай!
Гигантская советская империя грамотно демонтировалась, извечные враги объявлялись друзьями, ядерный щит страны внезапно стал «не актуален», финансирование науки свернулось практически до нуля.
И кто же первый протянул руку помощи физикам-ядерщикам?
Русская Православная Церковь! Та самая, храмы которой были «кем-то» разрушены и осквернены. Святые источники Которой были «кем-то» залиты бетоном, а на алтарях храмов Которой десятилетиями плясали комедианты... Именно Она, в лице Своего Предстоятеля - Патриарха Алексия Второго, не поминая обид, заключила с Ядерным Центром Договор о сотрудничестве и смогла реально защитить его, достучавшись до Президента Б.Н. Ельцина.
А разве иначе могла тогда поступить наша Церковь - Мать российской Государственности? И есть ли такая мать, которая откажется помочь своему ребёнку? Пусть даже неблагодарному и неразумному...
Вскоре, в 1991 году состоялся визит в г.Кремлёв (тогдашнее название Сарова) Патриарха, а в 1992 году - приехал туда и президент России.
В итоге, финансирование понемногу возобновилось и Ядерный город выжил: сохранил кадры, научные разработки, а значит - и свою смертельную опасность для наших западных и восточных «партнёров». И это прекрасно!
Дальше - больше... В 1993 году Нижегородские областные депутаты присвоили зданиям Саровского монастыря юридический статус памятников истории и культуры. Появился тогда и музей - «Саровская Пустынь». А в 1995 году этот благотворный процесс получил и федеральное признание - Указом Президента России монастырь стал памятником федерального значения.
В самом же стотысячном городе был и остаётся образцовый порядок: дети гуляют до темноты, и родители за них совершенно не волнуются. Его жители могут совершенно спокойно покидать Саров в любое время суток, но для посторонних вход в город закрыт. Серьёзные происшествия в нём крайне редки. Но если случаются, то после отбытия срока наказания, такому жителю доступ в город закрывается уже навсегда. В основном же, местный «Канал 16» отмечает лишь кражи велосипедов и взломы садовых домиков!
Нам бы их проблемы...
О «МЕСТЕ И РОЛИ ЛИЧНОСТИ В ИСТОРИИ». Наступил Великий пост 1996 года. Меня вновь потянуло в Дивеево. Так, в апреле, я снова оказался там - у маленькой дощатой купальни Казанского источника.
Вечерело. Впереди, под красноватыми лучами заходящего солнца раскинулся красавец монастырь, а вдали, где-то за полями и лесом, словно былинный Китеж-Град, угадывался могучий Ядерный Город. Очередь в купальню продвигалась медленно, и неспешный разговор паломников зашёл тогда именно о нём.
Большинство из нас - вчерашних комсомольцев и коммунистов, были в религии полнейшими неофитами, поэтому и рассуждали мы тогда соответственно, «по рабоче-крестьянски» - прямолинейно и категорично. Например, какая-то ревностная тётечка из очереди громко проворчала: «Вот ведь куда сатана пробрался! В Святой город! Самого батюшку Серафима опорочили! Где Святость - туда бесы и лезут!!!».
Дело в том, что у многих из нас в то время прочно сидела в голове популярная пацифистская логика: атомное оружие - зло, сам факт его разработки, производства и обладания - порочен и греховен, а раз к созданию Ядерного Центра приложил руку Л.П. Берия - значит, по определению - всё в нём должно быть разрушено и переосмыслено. И - финальный тезис: с религиозной точки зрения само соседство имени святого Серафима Саровского с советским Атомградом сугубо оскорбительно.
Странно, но почему-то не было тогда у меня и мысли, что в действительности всё обстоит совсем по-другому, наоборот - пребывание Ядерного центра именно в Сарове, под незримым молитвенным Покровом самого батюшки Серафима - есть свидетельство особого Промысла Божия о нашей Родине, о России, о её защите и целостности.
Не он ли - преподобный отец Серафим, гнал от себя будущего декабриста, разрушителя монархической России? Не он ли 1000 дней и 1000 ночей на коленях вымаливал для России победу над наполеоновскими ордами?
Именно он - тихий и скромный саровский труженик.
А теперь посчитаем - сколько длилось пиковое сверхнапряжение советских ядерщиков? Когда решался вопрос - жить, пусть Советской, но всё же России или сгореть в атомном пожаре? Ответ - с 1946 по 1949 годы. Тогда, в Семипалатинске наши учёные смогли-таки взорвать первое советское ядерное устройство и этим спасти Россию уже от других орд - НАТОвских. Но, простите, это - те же самые 1000 дней и 1000 ночей!
Ничего не приходит нам в голову о «месте и роли личности в истории»?..
Так, что же - размещение Юлием Борисовичем Харитоном Ядерного центра именно в Сарове - это милость Божия, случайное совпадение или «сугубое оскорбление» великого святого? «Опорочили Батюшку» - или, сами того не ведая, вовремя спрятались под его спасительную епитрахиль?
Думаю, ответ очевиден.
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ «ВЕРБОВКА». В конце 1996 года у нас, в Ульяновске, заработала газета«Православный Симбирск», и однажды я познакомился с одной милой благочестивой бабулечкой, у которой Тихвинская икона Божией Матери ночью вдруг озарилась неизъяснимо ярким светом. Разговорившись с ней узнаю, что скоро к ней должен приехать в отпуск её сын, житель Сарова. К тому времени я уже был в курсе, что внутри города остались потрясающие по духовной ценности святыни - пустыньки, родники, сам монастырь... Как же тут устоять от «вербовки» потенциального корреспондента?
В назначенный день прихожу к бабушке и вижу перед собой пожилого мужчину, спокойного, слегка медлительного. Однако, взгляд - почти исподлобья, на лице ни тени улыбки, сплошное напряжение. Минут пятнадцать рассказывал ему о том, как нам важно знать новости о православной жизни внутри Сарова, иметь современные фотографии основных духовных памятников, тем более, что ничего противозаконного в этом не было абсолютно! Но тщетно - всё более и более напрягаясь, сын бабули чётко, чеканя каждый слог, гневно прорычал: «Я... На это... Не п-о-й-ду!!!»
О ФИЗИКАХ И... ОГНЕБОРЦАХ. А вот другая история. Зимой 1997 года привёз в Дивеево очередную группу паломников из Ульяновска. Наш видавший виды «Икарус» дорогу в Цыгановку не перенёс и предательски, посреди глухого леса, слёг в сугробах - пробило корпус двигателя!
Сорок женщин, мокрых после купания в источнике, остались греться в автобусе, а мы со вторым водителем отправились за трактором. Идти решили в ближайшее село Сатис.
Смеркалось. Километра полтора по снежной целине порядком измотали. Зато в посёлке нас ждала удача - оказалось, здесь расположена крупная часть МЧС, пожарники. Через десять-пятнадцать минут мы уже сидели в кабинете командира и терпеливо ждали, когда бойцы экстренно прогреют на морозе двигатель нашего тягача.
Из окна кабинета виднелся плац с небольшой войсковой церковью, а наш разговор плавно съехал на тему Сарова. И тут, с подачи моего собеседника, таинственный город немного приоткрыл для меня свою ежедневную и безпощадную реальность: да, дикая, буквально циклопическая мощь Атомграда всегда под надёжным контролем, но случись что «на объекте» - первыми в пламя бросятся именно они, эти простые русские офицеры и солдаты МЧС.
КОМПРОМИСС НАЙДЕН, УСТРОИТ ЛИ ОН ФСБ И РОСАТОМ? Наверное, многие верующие сейчас размышляют - как сделать так, чтобы сохранить режимное состояние жизни Сарова и его градообразующих учреждений, не нарушить секретность, и в то же время, дать возможность православным всего мира посетить Пустынь и помолиться на Святой земле преподобного Серафима? Неужели оптимального решения не существует? Но, мне кажется, нерешаемых вопросов не бывает - было бы желание их решить...
В голову, почему-то, сразу пришли воспоминания поездок на метро в Новосибирске (метромост через р.Обь) и в Москве (метромост над Москвой-рекой между Лужниками и МГУ). Также вспомнилось посещение в Ульяновске гигантского самолёта «Руслан», когда, поднимаясь сзади по рампе, входишь внутрь огромного грузового салона лайнера. Всё это дало толчок к размышлению, и нужное решение вскоре появилось.
Делюсь...
В основе моего предложения лежит принцип мостового перехода. На бетонные сваи-опоры ложится труба, имеющая в поперечном сечении форму прямоугольника. Внутри этой «прямоугольной трубы» - пешеходного коридора и будут перемещаться паломники. Размеры сторон его примерно 4x3 метра. Высота опор примерно 8-10 метров, в зависимости от рельефа городской местности.
Начало трубы находится, примерно, в районе Цыгановского источника, на общедоступной территории - просто это место географически наиболее близкое к зданиям Саровской Пустыни. Затем, поднимаясь вверх, труба преодолевает рубежи охраны и идёт непосредственно над территорией города в сторону монастыря. Миновав его, она продолжает движение к Ближней Пустыньке в районе озера Боровое, а затем - к Дальней Пустыньке. Там она завершается. У монастыря и у Ближней Пустыньки из трубы делаются боковые съезды на землю. Возможно, с использованием эскалатора.
Интернет-сервис «Яндекс» с готовностью подсказывает - общая длина перехода составит чуть более шести километров. А именно: участок «Цыгановка - монастырь» = 2 км 460 м; - участок «Монастырь - Ближняя Пустынька» = 2 км 000 м; участок «Ближняя Пустынька - Дальняя Пустынька» = 1 км 680 м. Итого = 6 км 140 м
Вопросы организации и безопасности могли бы решаться так:
1. Формируются три новые охранные зоны - территории собственно монастыря, а также площадок Ближней Пустыньки и Дальней Пустыньки. Они обносятся высокой стеной (по принципу звукопоглощающих ограждений на МКАДе в Москве), если требуется - создаётся контрольно-следовая полоса. По периметру снаружи - посты охраны.
2. Для обеспечения доступа в монастырь жителей Сарова или его гостей изнутри города, в ограждении монастыря создаётся новое КПП. Степень его «строгости» такая же, как и у остальных, действующих.
3. Вход в тоннель паломников с «Большой земли» строго фиксируется охраной в компьютерной базе данных. Стоят рамки металлоискателей. Паломники, не имеющие никаких документов, не допускаются. Заявочное время пребывания мягко и корректно, но всё же держится на контроле. Это не исключает возможность ночёвки в монастыре, но всё же, контроль не отменяется. Впрочем, для ночёвок больших групп паломников возможно строительство отдельного здания гостиницы снаружи Сарова, в районе Цыгановки.
4. На случай пожара в тоннеле предусмотрены аварийные выходы.
5. Внутри тоннеля - постоянные посты сотрудников Росгвардии, видеоконтроль и полное отсутствие наружных окон. Транспортные коридоры проектируются так, чтобы посетитель, зайдя в тоннель у Цыгановки и выйдя из него или у монастыря, или к Пустынькам, не имел возможность визуально наблюдать сам закрытый город.
6. Учитывая большую длину тоннеля, возраст паломников и их различные физические возможности, внутри транспортного коридора возможна организация регулярного движения двух микропоездов на электрической тяге (электрокары). Также, возможно перемещение по нему пешком или на велосипедах.
7. В ночное время массовое движение по тоннелю ограничивается.
Да, жёсткий контроль и ограничения будут чувствоваться, но... православные паломники всё поймут правильно.
Но есть и другой вариант - когда пешеходный коридор - труба проходит низко, буквально на уровне земли. Но это уже детали и проектировщики лучше нас определятся - какой вариант лучше.
Финансовая сторона вопроса также небезнадёжна. Особенно, при объединении усилий Росатома, городских властей, Московской Патриархии и благотворителей. Думаю, многие из них сочтут за честь помочь такому богоугодному делу.
ДОВОЛЬНЫ БУДУТ ВСЕ. Изучая странички саровских интернет-ресурсов, можно почувствовать отношение жителей Ядерного центра к религиозной проблеме города. Если грубо, то расстановка мнений следующая: воинственных, непримиримых и организованных атеистов практически нет. Атеистов спокойных и терпеливых пугает лишь перспектива массового и безконтрольного допуска в город «паломников и попрошаек». Для них спокойствие в родном городе и закрытость от внешнего мира - приоритет номер один. А появление мостового транспортного коридора НАВСЕГДА снимает для атеистов «угрозу» массового проникновения в сам город «несметных толп православных паломников» и, как следствие, ликвидацию для Сарова статуса закрытого города.
С верующими жителями Сарова всё намного проще. Да, все они тоже противники открытия города для внешнего мира, но при этом, как люди православные, прекрасно понимают всемирную духовную значимость Саровских Святынь. И, скорее всего, их не смутят те некоторые неудобства, которые возникнут с появлением непосредственно внутри города нового КПП, - православная солидарность наверняка возьмёт здесь верх. К тому же, наружные стены транспортного коридора - идеальное место для красивой городской рекламы.
Так что, предлагаемый компромисс, скорее всего, устроит все слои внутреннего саровского социума.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К СВЯТЫНЕ. Что же касается нас - людей для Сарова внешних, то нашему восторгу здесь не будет предела! Ведь соединятся два берега одной реки.
Помню гигантский Крестный Ход из Сарова в Дивеево 1 августа 2003 г.на празднике 100-летия обретения мощей преподобного Серафима. Людское море! Торжество из торжеств, но... с учётом суровых реалий особо-режимного объекта «ЗАТО Саров». Внутри него побывать удалось тогда лишь единицам. Основная масса верующих смиренно ожидала святые мощи снаружи, у КПП.
Уверен, очень быстро решился бы и вопрос наполняемости Саровского монастыря монашеской братией. В лучшую сторону изменится и финансовое состояние обители, поскольку вряд ли найдутся паломники, приехавшие в Дивеево и упустившие возможность посетить духовную родину Батюшки - Саровскую пустынь. И неизбежно, рано или поздно, оба духовных центра - Дивеево и Саров, в сознании верующих всего мира ментально сольются в нерасторжимое единое целое.
По пророчеству Батюшки, мощами своими он останется лежать в Дивеево, но что касается его личных вещей, то возможно будет принято логичное решение передать их в Саров. И как знать, если будет на то воля Божия и благословение нашего Патриарха, не вернётся ли в свою родную обитель - Саровскую Пустынь, в келью батюшки Серафима, подлинник иконы Божией Матери «Умиление», пребывающий сейчас в патриаршем храме г.Москвы, что в Чистом переулке? Дай-то Бог!
Сергей Серюбин, председатель Приходского Совета храма в честь иконы Божией Матери «Умиление», Ульяновск
Харитон Ю.Б.
_1.jpg)
