Любовь к… отчуждению?

Переосмысляя Карла Маркса, А.Г. Дугин в одном из своих ранних евразийских текстов («Цели и задачи нашей революции») пишет: «Что такое ОТЧУЖДЕНИЕ? В самом общем понимании это такое состояние человеческого (и природного) существования, когда связь явления с глубинной бытийной причиной замутняется, становится неявной и проблематичной и даже вовсе прерывается. ОТЧУЖДЕНИЕ - это потеря контакта с тайной бытия, с центром вещей и людей, с источником подлинной жизни, с духом. ОТЧУЖДЕНИЕ проявляется через пронизывающее общество чувство социальной усталости, безразличия, потери органичных и естественных, энергетически насыщенных стимулов существования. Источник Жизни в таких случаях как бы перестает бить изнутри людей, общества, государства, политических и социальных образований. Общественная и частная деятельность теряет свой животворный смысл, перестает быть чем-то само собой разумеющимся и внутренне оправданным. Между человеком и обществом, между обществом и государством, между трудом и распределением, между материальным и духовным возникают непреодолимые барьеры, и обратная связь на любом уровне и в любом направлении становится искусственной и механической. В пространстве связей неизбежно появляются новые паразитические социальные группы, которые эксплуатируют ОТЧУЖДЕНИЕ, усугубляя и канонизируя его, возводя его в высшую политико-социальную ценность... Экономическое отчуждение на практике существовало в той или иной степени во всех типах обществ, но своей канонизации, возведения в абсолют, в принцип, оно достигло только при капитализме, который положил ОТЧУЖДЕНИЕ продуктов производства и соответствующую эксплуатацию паразитарным классом реальных тружеников в основу экономической системы».

«Любовь к отчуждению» - именно так следовало бы озаглавить комментируемую статью, поскольку уважаемый Павел Дмитриев (далее - П.Д.) либо не «проходил» в школе Карла Маркса и его теорию отчуждения, либо вполне сознательно ее игнорирует, предаваясь филистерским рассуждениям о единстве власти и народа:

П.Д.: Ругая власть, что само по себе дело нужное, неплохо бы понимать ее природу - как плоть от плоти народа со всеми его недостатками. Ведь воры во власти - они из народа...

В классовом обществе, в отличие от сословного, происхождение не имеет большого значения, отчуждение самовоспроизводится социальными институтами. Любой выходец «из народа», попадая в элиту, либо встраивается в нее, либо выбраковывается. Более того, нувориши обычно святее папы римского и блюдут корпоративный кодекс элиты строже «старожилов». Смердяков - плоть от плоти русский человек, а более патентованного русофоба еще поискать!

Природу власти конституирует и институциализирует господствующий социально-экономический уклад, закрепляя господство одного класса и угнетенное, отчужденное положение другого. Диктатура может быть как мягко-демократической (как в странах скандинавского собеса), так и жестко-олигархической (как в Чили при Пиночете или в постсоветской РФ). Причем, характер власти - не злой умысел неких маньяков, дорвавшихся до власти, но следствие неравномерности доступа населения к национальному продукту. Чем неравномерность выше, тем жестче режим, охраняющий элиту от гроздьев праведного народного гнева.

П.Д.: Хочется спросить, а как на благосостоянии простого гражданина отражается правовая метаморфоза владения собственностью на средства производства? Ведь простой гражданин, как являясь при СССР собственником всех средств производства всей страны, так и не являясь их собственником в РФ, как жил в какой-нибудь своей квартирке, так и живет.

Хочется воскликнуть «O sancta simplicitas!» - вслед за приговоренным Яном Гусом... Такое ощущение, что автор не сдавал политэкономию социализма и ничего не слышал про фонды общественного потребления, составлявшие, подобно подводной части айсберга, незаметную, но львиную долю благосостояния любого советского гражданина. Советский гражданин, не являясь собственником средств производства, имел право на бесплатное жилье, здравоохранение, образование, право на оплачиваемый труд и... пенсию (!). Государство дотировало практически все товары (кроме предметов роскоши), лекарства и тарифы ЖКХ. Вот и посчитайте, получил ли нынешний россиянин хотя бы малую толику того национального богатства, каким обладали его родители лишь по праву рождения в СССР?

П.Д.: Не тот ли простой гражданин десятилетиями твердил на всех кухнях, что социалистическая система неэффективна и несправедлива, что у кого-то больше, а у кого-то меньше, что кто-то работает больше и лучше, а получает также как и тот, кто работает плохо и мало, что качество услуг никакое, что товаров нет и не было, и явно не будет, что в больницах не лечат, лучше бы брали деньги и лечили, чем просто подолгу держать на доступных койках и не лечить, не имея вообще никаких лекарств и оборудования, что квартиру в нормальные сроки получить хоть и бесплатно практически невозможно, если не работаешь на солидном предприятии или в армии, или при власти.

Было ли в СССР отчуждение? Да, безусловно было, и к сожалению, оно нарастало по мере роста неадекватности номенклатуры, переродившейся в «класс в себе». Собственно, перестройка и последующая капиталистическая контрреволюция произошли по вполне закономерному социологическому сценарию: номенклатура стала осознавать себя, как класс, и хотела закрепить свои «нажитые непосильным трудом» социальные завоевания («привилегии», как было модно говорить в перестройку), переучредившись из «класса в себе» в «класс для себя».

А «простой гражданин», брюзжавший на кухне, стал «полезным идиотом» для случившегосяв СССР «восстания элит» (по меткому определению американского социолога Кристофера Лэша), закольцевавшего и так бесславно отменившего героическое «восстание масс» Ортеги-и-Гассета.

Важно замечать «дистанцию огромного размера» между отчуждением в СССР и отчуждением в современной России. Сейчас отчуждение носит антагонистический характер, оно инкапсулировано в саму экономическую модель («периферийный капитализм») - тогда как в СССР оно носило субъективный характер и при Сталине вполне эффективно купировалось: элита была «жидкой», носила меритократический, а не квазисословный, как при Брежневе, характер.

П.Д.: Наверное, ввести прогрессивный налог, как во Франции, которая почему-то богаче нас во много раз и там богатых, и способных к оплате такого налога немеряно. Там и толк есть от такого налога бюджету, а не чувству справедливости или социальной мести: по типу - у меня нет и у тебя не будет.

Франция богаче не «почему-то», а потому что даже при нацистской оккупации не подвергалась такому чудовищному ограблению, которому подверглись страны СНГ (и Россия в первую очередь, как главный враг Запада) в 90-х со стороны пришедшей к власти «колониальной администрации».

А места «чувству справедливости или социальной мести» во Франции побольше, чем в современной России - достаточно вспомнить не столь давние всеобщие забастовки или многомиллионные митинги протеста против реформ системы образования и трудового законодательства. Так может и нам научиться брать на Западе лучшее (сильные профсоюзы, прогрессивное налогообложение), а не худшее (социальное чванство, апология наживы)?

П.Д.: Вообще-то есть один тест непроходимый для народа. Как только государство относится к нему как к родному дитя, как было при Николае II в России, как было при Каддафи в Ливии, как было при Брежневе и Горбачеве в СССР, у народа от доступа к власти на правах любимого дитя «сносит крышу»...

Вообще-то, с больной головы на здоровую... Николай II относился к народу прескверно, при нем воцарилась олигархическая монархия [понятие «олигархическая монархия» неуклюжее изобретение автора, видимо плохо представляющего себе историю царствования Николая II, достаточно сказать, что в России в царствование Николая II было самое передовое фабричное законодательство. - Ред.], его же и свергнувшая (народ хоть царя и недолюбливал, но в феврале был совершенно не при делах). Брежнев мирно почил в бозе и зените мощи СССР, Горбачев был исполнителем плана конвергенции Андропова, притом весьма неумелым. Каддафи вообще свергли «гуманитарные бомбардировки» НАТО.

Почему мы самовольно переименовали статью юриста-публициста Дмитриева в «Любовь к... отчуждению?»? Да по той простой причине, что статья является ярчайшим образчиком попытки (к слову, достаточно неуклюжей) апологии власти. Со времен Антонио Грамши хорошо известно, что по-настоящему сильная власть держится не на насилии и даже не на диктатуре закона, а на культурной гегемонии: когда народ соглашается с тем, что его угнетают и притесняют; когда он свято верит, что таков незыблемый порядок вещей и что «от добра добра не ищут»; когда в обществе торжествует консенсус за счет обывательского конформизма, наличия критической массы «молчаливого большинства», умом и сообразительностью напоминающих премудрого пескаря. И наш юрист-публицист выступает в роли добровольного адвоката «дьявола», вносящего посильную лепту в «промывание мозгов» ради укрепления культурной гегемонии правящего олигархата.

Мы не осуждаем автора за и без того весьма неуклюжую позицию - вовсе нет! Но мы обличаем его как проповедника греха, соблазняющего читателя поклониться мамоне, уверовать в ее вечность и всесилие в земном мире. Н.В. Сомин в статье «Уранополитизм и капиталофилия» предупреждал: «Капитализм в погоне за прибылью раздувает грех, делает его положительной нормой». А потому единственно верное отношение православного к капитализму и власти, его учреждающей в России, - это обличение, обнажение того факта, что «король-то голый» (т.е. капитализм не вечен и пагубен) и что у России другой путь, путь соборности, соратничества и соработничества, где меряются не мошной, а... вообще не меряются!

Андрей Костерин (Полтораки), математик, блогер, г.Владимир