Если Первая мировая война началась в условиях взаимопроникновения культур и экономик противоборствующих стран, когда идеи, движущие западноевропейскими армиями и народами, выражались в банальном захвате территорий, а в геополитике англосаксов преследовались цели распада континентальных империй, то Вторая мировая война отличалась уже целями объединившего Европу немецкого фашизма не только по переформатированию государств, но и по физическому уничтожению конкретных народов, как внутри Западной Европы (евреев, цыган), так и вне западного ареала (русского и с ним множества малых народов).
Длившаяся следующая «холодная» война отличалась не меньшим западноевропейским цинизмом.
Квалифицируемый как победа Запада конец «холодной войны», как теперь становится очевидным, не произвел коренных изменений его целей относительно России.
Банальным стало утверждение «железной леди» Маргарет Тэтчер о достаточности для России пятнадцати миллионов населения. Сегодня сотни военных баз, окруживших территорию России, предполагают уничтожение не только военной инфраструктуры, но и населения! Ведь на такое количество ударной силы никакой инфраструктуры не хватит!
Те же цели сокращения населения и установления контроля над нашей территорией предполагались в контексте проводимой Западом политики после холодной войны, только уже не посредством военной экспансии, а через контроль над страной, что выражалось в навязывании чуждой нам системы ценностей, через распад национального самосознания, падение рождаемости, утрату понимания национальных и государственных интересов, поощрение к разделу на мелкие национальные анклавы, с общими тенденциями к деградации.
Для эффективного проведения такой политики Западу был необходим свободный доступ на все российские территории, во все сферы российской экономики и культуры, науки и в политические круги страны. И такой свободный доступ ими был получен после длительной, в условиях железного занавеса, заморозки отношений вспыхнувших дружбы и доверия, сопровождавшихся колоссальным встречным взаимопроникновением друг в друга народов, стран, экономик и культур.
Если в условиях холодной войны проникнуть просто на территорию Запада как государству, так и гражданину
СССР было практически невозможно или предельно сложно, то по результатам прекращения холодной войны эти барьеры оказались сняты и проникновение осуществилось.
Ведь что такое «железный занавес»? Это явление предполагало автоматическое объединение совокупного Запада против России в целях ее уничтожения не только как государственного образования, но и населения!
Мы как-то не задумываемся над этим за политической риторикой, но основным итогом октябрьского переворота 1917 г была изоляция России.
До 1917 г Россия для Германии и Австрии была таким же противником в Первой мировой войне, как Италия и Франция. То есть противником, население которого эти страны не собирались, по результатам ожидаемой победы, уничтожать. Россию в Первой мировой войне центрально-европейские страны предполагали победить и частично подвинуть в границах, ограничить в растущем экономическом развитии, посредством приобретенных в войне политических преимуществ. Но уничтожение народов России у европейцев даже в уме не было!
Это было, несомненно, результатом широкого присутствия русских и России в Европейской культуре, экономике и политике, свободного общения народов друг с другом.
Такое общение, вследствие логики развития России в форме диктатуры пролетариата, было практически прекращено, сведено лишь к минимальному политическому взаимодействию и только необходимому экономическому обмену. За такой изоляцией последовало то, что происходит в отношении всех чужаков: тотальная, массовая ненависть к русским и России с казавшейся уже естественной идеей уничтожения не только самой страны, но и ее населения.
Развившиеся перед Второй мировой войной идеи немецкого нацизма касались не только евреев в самой Европе. Как известно, существенная часть еврейского населения, около двух с половиной миллионов, было сосредоточено на территории СССР. Но и русское население в количестве ста миллионов также планировалось к уничтожению. По результатам Второй мировой войны мы имеем небоевые потери гражданского населения около восемнадцати миллионов. Для сравнения, потери гражданского населения Германии составили менее полутора миллионов, активно воевавших против нас Венгрии – двести семьдесят тысяч, Чехословакии – триста тридцать тысяч, Румынии – пятьсот тысяч … Тогда, в составе вооруженных сил Европы, атаковавших СССР, на нашу территорию вторглись военные части, состоявшие не только из солдат Германии, но и Польши, Франции, Голландии, Австрии, Финляндии, Италии, Испании, Румынии, Чехословакии, Венгрии и др.
Вся Европа, лишившись русского государственного, культурного взаимодействия в результате железного занавеса, исторически мгновенно изменила свои представления о России, и охотно посылала свои войска будучи мотивирована не на уничтожение евреев, так как это была исключительная мотивация германского нацизма, а исходя из своего ощущения России как чуждого государственного национального, культурно-политического явления, непонятного и опасного.
Если смотреть на результат, то семьдесят один миллион людских потерь во Второй мировой войне, включая Дальневосточный ТВД, содержат двадцать семь миллионов потерь СССР, из которых небоевых, то есть потерь мирного населения – примерно восемнадцать миллионов.
Очевидно, что подобная ненависть совокупного Запада к России, выразившаяся в столь масштабных потерях населения, представляет собой не только некий исторический феномен, но и поведенческую матрицу, которой новые поколения, живущие в западных странах, в той или иной степени, в обстоятельствах в той или иной мере схожих, будут следовать.
В контексте сказанного, если говорить об итогах холодной войны, относительно которых у нас принято говорить в траурных тонах, то здесь необходимо помнить, что война, как таковая, была невозможна, так как влекла общую гибель. Но пребывание в бесконечной конфронтации было чревато углублением всемирного отчуждения России. Такое отчуждение не могло продолжаться в той же логике бесконечно долго, так как не имело перспективы ослабления противника, но несло нарастающую угрозу собственной катастрофы. В то время на стране стала сказываться не только идеологическая невнятица, но в большей степени нарастающий разрыв в уровнях потребления населения враждующих лагерей и нарастало отставание технологическое. Таким образом, в нашем поражении в холодной войне были заинтересованы в большей степени мы, чем Запад. И вся суть этого поражения была в том, чтобы лишить противника его преимуществ, которые были основаны на отчуждении России от мира.
И посредством немалых уступок и жертв результат преодоления отчуждения практически был достигнут.
Не говоря о достоинствах и способности к регенерации нашей государственно-национальной системы, что выразилось в незаметном для противника восстановлении нашего оборонного статуса, мы не можем не видеть, что Россия столь глубоко внедрилась в современный Западный мир, настолько реально присутствует в нем миллионами своих граждан, капиталами, специалистами, учеными, смешанными браками, информационно- культурным влиянием и нравственно-религиозным авторитетом, что сегодня мы вернулись к состоянию отношений между нациями, более схожему с тем, что было накануне Первой мировой войны, чем накануне Второй мировой. Ненависть к России до потребности в уничтожении сейчас уже не так выражена, чтобы быть массовым явлением. А ведь именно на массовые явления политики и те, кто ими движет, могут опираться в своих решениях и действиях.
То, к чему совокупный Запад может стремиться, укладывается в наработанные схемы экономического соревнования. Однажды, через истощение гонкой вооружений, и в результате несовершенства нашей политической системы, сдерживавшей производство товаров группы «Б» Западом уже было достигнуто преимущество в потреблении, изнутри опрокинувшее наше общество, на порядок отставшее в уровне потребления, а в ментальной сфере не обретшее образов достойного настоящего и влекущего будущего.
Но выход западного общества на позиции такого соревнования, по сути новой холодной войны, сопряженной с гонкой вооружений, требует соответствующего настроения западного общества, адекватного такому состязанию. То есть для такого воздействия на общество западным элитам необходимо довести степень отчуждения России до уровня, который присутствовал во времена «железного занавеса», в частности накануне Второй мировой войны.
А это сегодня не так просто.
Фейерверк голословных обвинений в адрес России становится обыденным в поведении западных элит. Наши настойчивые требования предъявления доказательств никого не интересуют и не волнуют. Похоже, идет системная подготовка общественного мнения Запада к резкому повороту на изоляцию России в форме нового «железного занавеса».
Что последует за тем моментом, когда общественное мнение будет в основном созревшим к принятию такой перемены западной внешней политики, думаю, объяснять не надо. Что произойдет с множеством русских, осевших на Западе на ПМж, что произойдет с правами на их имущество и имуществом Российской Федерации в юрисдикции западных государств, догадаться несложно.
Мы действительно в непростом положении. Так как ответная жесткая риторика, а тем более действия в отношении западного истеблишмента, только на руку тем, кто ведет эту игру. Если принимать такую политику как перспективно неизменную, то нашей задачей является, видимо, всемерное затягивания процесса отчуждения. Так необходимого западным «партнерам» для развертывания новой «холодной войны».
Думается, что скоро свое веское слово скажут новые формы СМИ. Традиционные средства массовой информации утратят доминирующие позиции.
СССР во Второй мировой войне потерял тридцать процентов своего национального богатства, в то время как Англия только 0,8 процента, США имели ноль процентов потерь национального богатства.
Статистики потерь национального богатства в ходе «холодной войны» как бы официально не существует, но есть серьезные основания считать, что наши потери национального богатства были не меньше, чем во Второй мировой. В то время как потери национального богатства США, как и во Второй мировой войне, также ноль процентов. О прибылях США как во Второй мировой, так и в «холодной» войне, говорить не приходится. Они огромны!
Можем ли мы переиграть США на этот раз? Мне кажется, что эти вопросы были комплексно и стратегически решены еще в 1980-х годах. Теперь мы где-то в конце дистанции…
То, что им нужно для войны, они, скорее всего, не получат. То, что нам нужно для победы или неразвязывания войны, мы уже имеем…
Читайте роман Льва Никулина «Мертвая зыбь» (х/ф «Операция "Трест"»).
Павел Иванович Дмитриев, правовед, публицист, Санкт-Петербург
9. Ответ на 7., Коротков А. В.:
8. Re: Что им нужно сегодня для войны?
7. Re: Что им нужно сегодня для войны?
6. Автору.: И читателям
5. Благодарю Павла Ивановича Дмитриева
4. Re: Что им нужно сегодня для войны?
3. Re: Что им нужно сегодня для войны?
2. Павел Дмитриев и СССР
1. Re: Что им нужно сегодня для войны?