На его месте мог быть каждый из нас

Давно слежу за делом о. Глеба Грозовского. Оно до глубины души меня огорчает, как, должно быть, и всё наше духовенство. Больше всего печалит не сам факт суда над молодым активным и когда-то перспективным священником, а молчание священноначалия. Никто его не защищает. И вот, наконец, нашёлся собрат-священник, заступившийся за гонимого! Это иерей Александр Шумский в статье «Негоже путать Гоголя с Гегелем». Браво, батюшка! Должен сказать, что далеко не со всеми мыслями, высказанными о. Шумским в его многочисленных материалах на РНЛ я согласен, но тут я обеими руками ЗА! И спешу высказать кое-какие собственные мысли по этому нашумевшему делу, хоть и с опозданием. Теперь же моя уверенность в невиновности о. Глеба лишь укрепилась, и я рискну вслед за отцом Александром высказаться в его защиту, что бы там ни решил суд.

Чисто юридический подход в этом случае не годится. Если б дело шло о преступлении, совершённом мирянином, это одно, а со священнослужителем – совсем другое. И я рассуждаю не для убеждения мирского суда, а ради верующих православных, которые соблазняются этим скандалом. Дело в том, что через каждого священника проходят тысячи людей и каждого из нас окружают дети, которых, к счастью, на приходах становится всё больше. Дети, особенно младенцы, это ангелочки: милые, чистые, непосредственные. Как радостно общение с ними и как оно вдохновляет, возвышает и лечит душу! И что? Неужели нельзя дотронуться до них, взять на руки, погладить по головке, поцеловать в лобик только потому, что каким-то извращенцам это не по нутру? Да не будет! Большинство из нас отцы не только в духовном смысле, но и в обычном: у каждого священника, как правило, есть собственные дети (часто детей много). Всем известно, что семьи у духовенства и самые крепкие. К тому же, разве вы не знаете, что все кандидаты в священство проходят тщательный психиатрический и психологический отбор? Перед поступлением в семинарию каждый абитуриент получает справку от медкомиссии о своём физическом и психическом здоровье. Это делается как раз с целью выявления любых психических отклонений, одним из которых и является педофилия. Далее кандидат в священнослужители проходит подробнейшую исповедь (за всю жизнь) у епархиального духовника и, если обнаруживаются особо тяжкие грехи, то его кандидатура не пройдёт. Столь тщательный отсев сводит к минимуму вероятность безобразий, в которых обвиняют о. Глеба Грозовского.

Конечно, стопроцентной гарантии от падения не имеет никто, но церковные каноны насчёт подобных грехов весьма суровы, и согрешивший беспощадно отсекается от служения и наказывается. И вот тут возникает следующее недоумение. Ведь есть же епархиальные суды и епархиальные духовники. Почему было не спросить прямо у подозреваемого: «Совершал ты этот грех или не совершал?» Для судейских его ответ не имеет принципиального значения, а вот для «своих» имеет, да ещё какое! Если виновен, то кайся и терпи все последствия своего падения, а мы будем за тебя молиться. Бог милостив и может простить тебя и уврачевать последствия твоего преступления. А если ты невиновен, то об этом надо кричать на всех углах и безбоязненно заступиться за оболганного. А то получается так: пока молодой активный священник развивал бурную социальную деятельность (окормлял футбольные команды, выступал на ТВ и проч.) был хорош, а чуть оступился – и не нужен!

Это урок всем нам – духовенству на тему «сидите и не высовывайтесь, а то вас «сдадут». Сейчас повальный перекос с социальным служением духовенства. Научились у Запада, у католиков и протестантов. Вон они лезли во все дырки, благословляли футбольные матчи и втирались в сообщества всяческих неформалов и что? Западное христианство в упадке, а нас толкают на ту же гибельную дорожку – «миссионерствовать», как они. Хороши учителя!

Вон либералы за своих воров и извращенцев дерзают заступаться даже перед президентом. Военные и МВД тоже «своих» не сдают. А мы, духовенство?!

Каждый священник, как правило, хороший физиономист (такая профессия). И я вам говорю: отец Глеб невиновен. По глазам вижу. И не только по его глазам, а и по выражению лица его несчастной скончавшейся матери (кстати, жены священника, матушки) и по глазам его сестры. Он же сын священника и многодетный отец…

«Дело» заказное. Кому-то до смерти хочется дискредитировать православное духовенство. Опять-таки повторюсь: это аргументы не для суда, а для верных, которые с делом Грозовского получили оплеуху от государства и, если священника осудят, сделают свои выводы не в пользу нашей юстиции.