Для зачина скажу, что не хочу омрачать предрождественское настроение. Поэтому не буду подводить итоги «Года экологии», а также отмечать спортивные достижения и успехи в борьбе с бедностью или коррупцией.
Остановлюсь только на немногих, но действительно позитивных итогах минувшего года, которые, к счастью, тоже были. Я бы назвал символом 2017 года строительство Крымского моста, который открыл путь от утопии к реальности – путь мирной цивилизационной реинтеграции российского пространства и времени. Мы еще только в начале этого пути. Но дорога проторена – наперекор природным стихиям, вражде и продолжающейся блокаде.
Есть и еще один итог, значимость которого трудно переоценить – военная победа в Сирии. В интервью об итогах 2015-го года
«Оттягивать уже некуда – впереди Семнадцатый» я предположил, что эта военная кампания станет болезненным ожогом («обожгутся по полной программе») прежде всего для наших русофобствующих партнеров по борьбе с терроризмом. Им будет полезна остужающе-убедительная, а для кого-то ошеломляющая, «демонстрация военной мощи России, которая на год или на два, наверняка, оттянет риски военных авантюр на территории России или у ее границ, охладит пыл». Разгром ИГИЛ (Запрещенная в РФ террористическая организация. -
РНЛ) еще на несколько лет продлил столь важную для России «отсрочку» большого конфликта и создал предпосылки для восстановления относительно нормальных международных отношений, на что потребуется время.
Впрочем, как и в 2015, остаюсь при старом убеждении: всё то, что представляется сегодня фактором, повышающим безопасность в краткосрочной и даже среднесрочной перспективе, при долгосрочном прогнозировании может рассматриваться уже как новая угроза. Поэтому мои ожидания в целом сводятся к простому требованию: России нужна, как воздух, долгосрочная стратегия, пусть даже плохонькая, пусть какая-нибудь (ее всегда можно поправить и переписать с учетом новых возможностей, вызовов и реалий), поскольку ее полное отсутствие становится фактором безмерного, беспрецедентного риска. Ссылки на кризис не проходят, поскольку из смертельно опасных кризисов выходят только те, кому есть за что бороться. Уверен, что на этом фронте будут перемены. Эту же мысль, к сожалению, пришлось повторять и подводя итого семнадцатого…
А теперь заглянем в глубь времен, аж в 2012-й. Тогда в предновогодней суете я ответил на звонок из РНЛ и рассказал об итогах года прошедшего. Можно и сейчас посмотреть это интервью:
«Надо ли осуждать власть?». Сейчас перечитал – всё в масть, почти один в один. Ничего не изменилось, что не очень хорошо, но мы договорились не говорить о грустном…
Не останавливаясь на деталях и не повторяясь, скажу, что в тот раз я выделил два принципа, из которых надо исходить, оценивая итоги сделанного, и главный из них: «не осуждай». Не стоит торопиться клеймить власть и вешать на нее ярлыки – антинародная, коррумпированная, близорукая. Во-первых, нет такого народа на земле, который был бы до такой степени однороден, чтобы интересы меньшинства полностью совпадали с интересами «остальных», менее удачливых слоев общества. И не бывало еще власти, которая не искала бы баланса интересов хотя бы из-за инстинкта самосохранения, начисто забывая при этом о нуждах сильных мира сего (по той же причине). Во-вторых, ещё не изобретены абсолютно надежные прокладки между властью и криминалом, что и порождает самые тяжелые социальные недуги, в том числе и коррупцию, которая без лечения быстро приобретает злокачественные формы. Иногда, как и в случае с нашей страной, требуются хирургические методы для спасения организма, даже принудительные. И в-третьих, власть только тогда перестанут упрекать в близорукости, когда если ей поставят диагноз дальнозоркости. А хрен редьки не слаще: старшие поколения ещё помнят, что происходит с властью, которая видела неведомые дали коммунистического завтра, но спотыкалась и падала на каждом шагу, не замечая очевидного.
Другой принцип совершенно иного свойства: «Мечтать не вредно, вредно не мечтать!».
Главное, что насторожило уже в 12-м, – уже обозначившаяся скупость властей на обещания светлого будущего, наметившийся дефицит радужных планов и прогнозов, которые в те времена еще предлагались хилой оппозицией, но уже клеймились как дешевый популизм. Тогда мне стало нестерпимо обидно за популистов, как называют в эпохи безверия и безволия всех мечтателей скопом. И правда, что такое популизм? Всего лишь готовность и желание идущего во власть политика услышать ожидания большинства и взять на себя смелость сказать людям, что ты готов им послужить, побороться за их мечту сколько хватит сил. Беда в том, что политикам, желающим переизбираться и имеющим все шансы на это, действительно ни к чему брать на себя хоть какие-то дополнительные обязательства. Они тяжелы, как вериги: не ровен час, избиратель вспомнит и спросит, почему же ничего не сделано из того, на что кандидат соглашался. Поэтому куда проще вообще ничего не обещать, а своих конкурентов обвинять в дешевом популизме. И в этом случае власть будет всегда права: оппозиция, если что-то кому-то и может гарантировать, то при одном непременном условии – при наличии всей полноты власти в ее руках, то есть в случае, если она престанет быть собой... Кстати, нынешняя власть стала еще скупее: если в 2012-м Президент отбрасывал саму возможность продления пенсионного возврата, то сегодня говорит о поэтапной процедуре: если и придется рубить хвост из социалистического прошлого, то пошагово…
На основе этих же принципов подойдем и к процедуре оценки итогов прошедшего, 2017-го, года. Здесь все не так просто. С одной стороны, неоднородность народа выросла на порядок: социальный разрыв зашкаливает, что особенно болезненно воспринимается на фоне блокады и связанного с ней заметного снижения уровня жизни основной массы низкооплачиваемых слоев. С другой стороны, нет явных признаков протестного настроения именно там, где его следовало бы ожидать. Социологи даже выводят закономерность: чем меньше надежд, тем выше коллективный «индекс счастья»… Да и итоги выборов кажутся абсолютно предрешенными: без вариантов. Все сколько-нибудь весомые фигуры из парламентских партий, кроме «вечного социал-демократа» сняли свои кандидатуры, оценив шансы и просчитав расстановку сил.
Последнее, пожалуй, объяснимо. Причин много, назовем основные. Во-первых, наш народ, за исключением разве что «успешного меньшинства», объединяется вокруг единоличного лидера перед лицом общего врага, когда тот сбросил маску партнера. Так заведено историей – генетический код России. К этому стоит добавить, что каждый видит, во что может превратиться страна, готовая продать себя за печенюжки и «дух евросвободы», согласная отречься от родни, собственной истории, культуры и даже от литературного языка, который делает культуру доступной, отказаться от собственного национального суверенитета. К тому же и пресловутое меньшинство тоже поставлено перед выбором: либо вступить в открытую конфронтацию с собственной вертикалью, либо пожертвовать честно заработанной и вывезенной собственностью, которая по всем законам, даже законам логики, не может быть честно заработанной в условиях первонакопления… Во-вторых, несистемная оппозиция сама себя прилюдно высекла, поскольку упорно предлагает сдать Крым на волю победителя и стеной стоит за полоумных укро-националистов. Почему она избрала такую самоубийственную позицию? Объяснение одно – важен не успех и шансы, а гранты, пополнение счетов, и похвала крышующих. Если бы у меня была власть, я бы очень дорожил такой оппозицией, и тоже приплачивал…
Почему лидеры серьезных партий слиняли – тема для специального анализа. Но объяснение, которое сразу приходит на ум, довольно простое, хотя и горькое. Начнем с коммунистов. Они неожиданно для основной массы рядовых партийцев выдвинули от партии не ее лидера, что еще можно понять (преклонные годы, хотя для своих 73-х Геннадий Зюганов смотрится ещё молодцом), но и вовсе не коммуниста! Новый кандидат от партии Павел Грудинин даже не скрывает, что до недавнего времени поддерживал единороссов, а в КПРФ не состоит, поскольку «партбилет – это не главное». Перед началом съезда он определил свою позицию предельно ясно: «Есть одна идеология: социалистическая, справедливость, равенство, братство, когда люди в богатой стране должны жить богато, а не бедно. Вот эта идеология должна победить». Как отнестись к такой подмене, за которой стоит изменение всей стратегии? Думаю, что для объективной оценки надо взглянуть на контекст – как внешнеполитический, так и внутриполитический.
Дело в том, что именно сегодня у КПРФ возник реальный шанс воспользоваться назревающим недовольством и чрезвычайным социальным расслоением в России. Достаточно было выдвинуть яркого и убежденного коммуниста, готового на риск и даже самопожертвование, и ситуация сразу превратилась бы в предреволюционную, да еще на фоне 17-го рокового с его страшной правдой и прямыми аналогиями с современностью. Руководство партии сознательно не пошло на этот риск, сделав ставку на полную сдачу позиций и идеологическую перелицовку в обмен на игру в поддавки: мы вам – не коммуниста, а вы его включаете в свою команду. В результате «всем будет хорошо». И коммунистам, встроенным во власть, прямая выгода: при грамотной игре не будет никакого риска, ни позорного счета с потерей лица. Даже либеральная оппозиция не будет сильно кусать: не коммунист, стоящий над коммунистами – уже не враг, а потенциальный и перспективный партнер. И для несменяемой вертикали вполне реальная польза: демонстрация демократизма и уважения к нехилому коммунистическому электорату в придачу с гарантией, что «свой» кандидат не предаст в последний момент, не снимется. Ну и, конечно, главный результат – поддержание социального мира. А это, согласитесь, хотя и паллиатив, но выгодный в данный момент действительно всем. При этом не следует забывать, что коренные интересы, особенно классовые, и сиюминутные выгоды – не одно и то же.
Что же до позиции партии «Справедливая Россия», то и она вполне объяснима, даже разумна. С одной стороны, действующий Президент в наметках своей программы разделяет почти все основные и вполне умеренные социал-демократические требования, с которыми выступает партия (это касается даже деталей, в том числе позиции по ЖКХ). Почему же не назвать его своим кандидатом и не подержать перед лицом возможного предательства части властной и финансовой элиты? С другой стороны, смена фигур в КПРФ – с красной на белую – открывает новые возможности для преодоления конфронтации между левыми в современной России. Как сказал Сергей Миронов, коммунисты сделали политическую ошибку, в результате которой «моя давнишняя идея о неизбежности в исторической перспективе объединения КПРФ и "Справедливой России" приближается к своей реализации».
И в заключение: с Новым годом, господа, товарищи и коллеги! Давайте жить дружно, но и другим оставьте шанс выжить!
Валерий Расторгуев, доктор философских наук, профессор МГУ
1. Re: Мост – от утопии в реальность