Культура как форма зла

Отсутствие обязательного религиозного образования постепенно приводит людей к тому, что критериями добра и зла становятся не библейские заповеди, а интересы и мнения тех групп, в которых они вращаются и живут, мнения авторов, которых люди читают, мнения транслируемые СМИ и подобными источниками.

Но поведенческие коды, заложенные в сознание библейской цивилизации, все еще влияют на нас.

Отход от представлений о зле требует серьезных усилий по преодолению стыда, мук совести, осуждения социума, наконец, страха Божия у тех, кто в той или иной мере, в глубине как бы отдельно живущей, отгороженной от Бога души, еще остаются верующими.

Эти усилия по сближению со злом, в целях придания им привлекательности, проще реализуются через культурные акты – живопись, литературу, режиссуру и пр.

Авангард паразитирует на религиозных ценностях, посредством искусства протестуя против ограничений греха, обуздывающих человека любой религии.

Ведь желание грешить без границ, не задумываясь о возмездии, составляет весь смысл атеизма, в том числе его эстетических способов реализации.

В случае с фильмом «Матильда», сакральный смысл создания которого широкой общественностью не понят, потому как это далеко не обыденные вещи, не имеющие отношения к повседневным интересам людей, столкновение атеистического и религиозного взглядов на произведение происходит в условиях активного противостояния верующих очередной бульдозерной атаке атеистов.

Не сомневаясь, что с помощью государства, как уже было в двадцатом веке, они сомнут православных, вытрут о них ноги, те же идеологи атеизма, которые, кстати сказать, оказываясь в земле обетованной, мгновенно становятся верующими и бегут к стене плача, эти идеологи свободы греха, в меру своих испорченных представлений о супружестве, верности, ведь основным итогом атеизма является дефицит верности кому и чему-либо, изображают русского святого Царя блудником, а Царицу - колдуньей, так как в их поврежденном блудом сознании эти обстоятельства, хотя и явно вымышленные, являются проявлением обычного, естественного поведения людей. Этакая свободная, ничем для не ограниченная трансляция на святого своей личной блудной биографии.

Жалкие авторы, создающие фильмы о подобии себя, утратившие связь с Творцом, согласные на гибель души, увлекающие с собой других, ведь «на миру и смерть красна», в неявной форме ненавидящие Церковь, атакуют память о страстотерпцах, рассчитывая смутить побольше русских душ, не осознающих позор, символику и последствия убийства Царя «для разрушения государства».

Мы предъявляем множество претензий к власти, не занимающей явной позиции по фильму, забывая, что в оценке культурных явлений это «слон в посудной лавке». Государство может работать только в рамках некоей идейной концепции. Под нее оно все разрушит и построит по ранжиру всех культурологов и авторов. Но здесь штучная работа...

Понятно, что противостояние атакам на традиционные ценности необходимо, так как они есть первооснова государства, они есть источник верности как формы и нормы поведения.

Но в то же время государство явно не готово во всех случаях определяться с формами и способами защиты традиционных ценностей, как в силу поврежденности, или, говоря мягче, разнообразия представлений об этом у населения страны, так и в силу отсутствия механизмов экспертной оценки вышеуказанного значения того или иного произведения.

Государство вмешаться не может, пока, говоря грубо, «не дошло до драки», то есть пока не понадобится грубая сила для предотвращения явных угроз. Механизмов же, настолько тонких и безусловно авторитетных, которые бы могли управлять ситуацией с неявными угрозами, государство не имеет.

Поэтому все передано на откуп общественности. Ей не препятствуют в изложении любой позиции, предлагают действовать в меру своей социально групповой энергетики.

Но здесь возникают проблемы соотношения возможностей атеистов и верующих. Если атеисты использовали в оскорблении православных святынь финансовые ресурсы государства, то верующие при защите своих святынь таких возможностей не имеют.

Ни один телеканал не провел передачи, лояльной по отношению к верующим и обсуждаемой проблеме. Ни одно центральное СМИ не выступило с объективным изложением претензий православных граждан. А ведь верующие, так же как и атеисты, своими налоговыми платежами участвуют в формировании бюджета государства, из которого фильм «Матильда» и информационная работа по поддержке этого фильма, по осуждению «мракобесия» верующих, собственно, и финансируются.

Потому позиция общества, которому государство с одной стороны вроде и не препятствует в выражении своего мнения, с другой стороны остается менее слышной в сравнении с хорошо оплаченным тем же государством звонкоголосьем апологетов «Матильды».

Для того чтобы было справедливое обсуждение пресловутого фильма, необходимо, как минимум, устранить разницу в возможностях доступа к СМИ у православных и у атеистов, хотя бы по данной тематике.

Продвижение событий в стороны «триумфа воли» атеистов, который воспринимается многими как очередная бульдозерная победа государственного ресурса над обществом, вероятно, выразится в ближайшее время в демонстрации одиозного фильма, что повлечет за собой непредсказуемые последствия в сфере культуры зла, которое щедро финансируется одноименным министерством.