«Владыка принимал всех - и левых и правых, и патриотов и либералов»

Двадцать два года прошло со дня кончины приснопамятного Владыки Иоанна (Снычева). Срок немалый для человеческой жизни. И для человеческой памяти. Она, память, с годами теряет множество характерных черточек, из которых мы можем соткать живой, как будто никогда не умирающий образ дорогого человека. И при этом выпуклее и нестираемее делается то духовно-назидательное, что оставил усопший. То, что уже не нуждается в образе, а только как научение-заповедь звучит из вечности и готовит к вечности. Уже не память становится хранилищем, но сама душа.

Вот так же и с Владыкой Иоанном. С каждым годом все труднее воскресить в памяти голос Владыки, его глаза, как он смотрел, улыбался, как вел беседу. Но яснее становится то, что он нам заповедал всей своей жизнью. Чему научает нас его святительский путь. Конечно же, Евангельской простоте и смирению. Еще необходимой каждому верному скромности и какой-то особой монашеской деликатности, которая происходит от боязни ненароком заслонить собою в зраке раба пришедшего Господа.

Эти внутренние дары, благодатные, иначе не назвать, присущие Владыке Иоанну, чудесно воздействовали на людей. Например, заставляли стыдиться и краснеть за свою самоуверенность и нескромность после немногих бесед, которые я, молодой священник, имел с Владыкой. Хотя ни словом, ни жестом он не обнаруживал моей бестактности.

Эти скромность и деликатность вооружали его мудростью отсекать идейные крайности, которыми изобиловала общественная жизнь 90-х годов. Владыка никому не отказывал в приеме, принимал всех - и левых и правых, и патриотов и либералов. Всех выслушивал. А ведь в то время почти никто из представителей общественных движений не был свободен от радикализма. Так взбудоражена была жизнь. Понятно, что Митрополит не мог приветствовать этот радикализм, однако он никого не отстранял, ни от кого не отгораживался. Он оставался Архипастырем. Сочувствовал неустроенности народа, следствием которой и были эти радикальные настроения, но учил, что только Церковь, а не различные общественные движения и идейные лозунги, выведет страну на правильный путь. Одоление смуты (так называлась одна из его замечательных книг) возможно только через всенародное покаяние.

Особое ответственное архипастырское смирение перед Церковью ограждала Владыку от компромиссов с власть предержащими и сильными мира сего, якобы на пользу Церкви. Кто мы такие, чтобы спасать Ее, Невесту Христову. Не нам ли смиренно просить Св. Церковь спасти нас, недостойных?