Обличая грехи неделания

За минувшие годы в нашей стране произошло столько событий, что, слушая теперь ура-патриотические выступления некоторых наших деятелей, уже и не вспомнишь сразу, с каким остервенением поносили они патриотизм два десятилетия назад, с каким упоением цитировали тогда слова английского лексикографа Самуэля Джонсона о патриотизме, как последнем прибежище негодяев...

И по-прежнему эти деятели на всех центральных телеканалах, куда, по-прежнему, никак не пробраться митрополиту Иоанну...

Но по-прежнему ясно и отчетливо звучит тихий голос митрополита и попрежнему его слышит вся Россия...

«Помни, русский человек, — Отечество твоё, ценой неимовер­ных жертв и страданий, ценой самоотверженного подвига отцов и дедов твоих — отстояло духовную самобытность. Под натиском богоборческих сил и соблазнов «общества потребления» пали некогда христианские государства Европы, разменяв «злато на черепки» — возвышенную духовность Божественной Истины на блеск супермаркетов и блудливый ассортимент «секс-шопов». Россия же — устояла. Сегодня она — обескровленная, преданная, обманутая, но всё еще страшная врагам своей нерастраченной духовной мощью — осталась едва ли не последним препятствием на пути триумфального шествия мирового зла, до времени скрывающего свою истинную личину под маской «демократии», «гуманизма», «прогресса»...

...«Имеющий уши да слышит». При всей противоречивости народной жизни в её безмерном разнообразии она всё же насквозь пронизана христианским мировосприятием. Его характернейшие черты — жертвенность, самоотверженность, тер­пение — позволили нашему народу пережить страшные испыта­ния последних восьми десятилетий, помогают и сейчас нейтра­лизовать, обезвредить злонамеренные эксперименты над стра­ной...

...Причин для уныния и отча­яния у нас нет. Поводов — сколько угодно, а серьёзных, глубоких причин нет. Наоборот, всякий, знающий русскую жизнь не по романам истеричных литераторов и газетным передовицам, не может не понимать — именно сейчас, сегодня Господь даровал нам возможность начать возвращение из трущоб «цивилизованного» духовного варварства на свободу благодатных просторов Святой Руси» («Советская Россия», 30.12.92 г. Цитируется по книге «Одоление смуты», СПб, «Царское дело», 1995, стр. 47-51).

Четверть века назад сказаны эти слова, но разве хоть одно из них потеряло свое значение для нас, живущих в 2017 году? Конечно же, нет. Они звучат сейчас, кажется, еще актуальнее, чем тогда.

Владыка Иоанн всегда говорил правду.

Говорят, что он часто повторял слова святого праведного Иоанна Кронштадтского: «Помни, что Отечество земное с его церковью есть преддверие Отечества небесного».

Он говорил эту правду с такой детской открытостью и беззащитностью, что слова его превращались в деяние и становились неуязвимыми для нападок любых темных сил, оснащенных по последнему слову пиаровских технологий.

И еще важно, что наполненные гигантским духовным содержанием слова митрополита Иоанна всегда адресовались не некому абстрактному русскому народу, а конкретно каждому православному человеку, живущему в России.

Своим духовным зрением митрополит Иоанн различал каждого отдельного человека, даже когда обращался ко всем сразу.

Это я могу подтвердить на основе собственного весьма кратковременного общения с Владыкой.

Помню, 24 мая 1994 года, мне суждено было побывать на конференции во дворце Белосельских-Белозерских.

Я только что вернулся из поселка Вознесенье, где целую неделю расчищал и заколачивал свой обгоревший – мальчишки залезли в подвал и устроили пожар! – родительский дом.

Настроение было паршивое, но доклад митрополита Иоанна - он объяснял, что двигаться вперед, значит развиваться в духовном отношении, говорил, что русский язык пронизан молитвой, и может выразить гораздо больше, чем хочется писателю! - как-то даже и утешил меня.

Когда митрополит уходил, мы с Олегом Чупровым подошли к нему.

— Владыка! — сказал Олег. — Мы газету писательскую начали издавать. Хотелось бы интервью с вами сделать для первого номера…

— Нет-нет… — не останавливаясь, ответил митрополит. — Сейчас времени нет…

Я бы на этом и прекратил натиск, но Чупров оказался упорнее.

— Владыка! У нас писательский дом сгорел (17 ноября 1993 года был подожжен и в результате пожара закрыт Дом писателя в Санкт-Петербурге. - Н.К.), — не отставая от митрополита, укорил он. — Мы погорельцы, а погорельцам, владыка, помогать надо!

И остановился, остановился митрополит Иоанн.

— Погорельцы значит? — спросил он и зачем-то посмотрел на меня.

— Погорельцы… — с чистой совестью подтвердил я.

Митрополит Иоанн вздохнул и, как часто бывало с ним, жертвуя своим временем, остановился и начал наговаривать интервью для нашей никому не ведомой газетки.

«Я обращаюсь к русским писателям со словом увещевания, чтобы в своих творческих писаниях, в литературе изображали они реальность происходящего и давали бы осмысление всего происходящего. Надо больше показывать в произведениях ваших по­ложительные cтороны жизни народа русского для объ­единения всех православных и неправославных народов, живущих на территории нашей огромной страны, которая, верю в это, будет едина…

— Но ведь раскол, к сожалению, происходит на глазах…

— Раскол, увы, неизбежен. Почему? Потому, что много зла приносят правящие наши. С верой в Бога, в слово Истины надо бороться со злом…

— Потому, Владыко, мы, группа русских писателей, живущих в городе, и решили издавать свою газету — чтобы донести до читателя это слово истины…

— Дай Бог! Ведь ныне многая печать изолгалась — для неё не стало ничего святого и досточтимого, кроме сво­его лукавого пера. Пусть газета ваша живет и пишет по законам справедливости, то есть законам Божьим. Хочу только добавить — нельзя учредить Святую Русь ни указом, ни постановлением, ни на конференции, ни на съезде. Её можно только вымолить с покаянием и смирением. Только в таком случае сумеем мы удалить из нашей жизни отраву богоборчества, отличить друзей от врагов»…

Перепечатывая сейчас из нашей писательской газеты то давнее интервью, я думаю, что и оно ни в одном своем слове не утратило своего значения.

Они для всех нас, нынешних, сказаны…

И тут, как ни горько говорить об этом, но надо сказать ещё об одном «обличенном» митрополитом Иоанном грехе русского патриотического движения.

Разные, порою значительные и крупные, а порою мелкие, пустые люди приходили к Владыке, произносили высокие слова, говорили о том, что надо создать…

И Владыка благословлял их на открытие газет, университетов, обществ, а люди — некоторые из них! — уходили в недоумении и даже в обиде, отчего это Владыка не дал им средств, не выделил помещений, почему не организовывает то, что они предлагают, а «отделался» одним только благословением.

Увы, увы…

Далеко не у всех хватало сил, чтобы принять духовный меч, который по их же просьбе вручал им митрополит Иоанн.

Недостаточно было делателей среди тех, кто осаждал Владыку...

Причём, как это часто бывает с людьми, не способными к жертвенному служению, обиды на Владыку продолжали жить в людях и многие годы спустя. И если многие не вспоминали их, то совсем не потому, что осознали обличенный Владыкой грех неделания, а просто по русской традиции не говорить плохого о покойном.

Между тем, осознать и изжить греховность неделания нам ещё предстоит, и когда смотришь на людей, называющих себя патриотами и не желающих и шага сделать к объединению, понимаешь, что никаких политических побед, как бы ни хитрили вожди, одержать нам пока не грозит.

Вокруг Спасителя было немного учеников…

Двенадцать апостолов, один из которых оказался потом предателем...

Но во главе их стоял Спаситель. И выросла созданная в три дня Церковь.

И разрослась по всем народам и землям…

Конечно, политические партии и организации — не Церковь. Но и православность, и молитва должны же соединять людей, если они собираются выражать интересы православного народа…

Тем более, что и сейчас митрополит Иоанн для многих из нас продолжает символизировать борьбу с дьявольскими силами, обрушившимися на нашу Родину.

Но Владыка — не только символ борьбы.

Он еще и символ победы.

Потрясенные потерями, удрученные нищетой, мы победили, а не проиграли.

Осознание православия как корневой основы всей нашей жизни, совершившееся в наши дни не только в отдельных прозорливцах и подвижниках, а внутри достаточно большой, сравнимой по численности со всем народонаселением, прослойке общества, — гарантия спасения всего народа и всей России.

Этому умению превращать свои личные поражения в Победы и учил нас митрополит Иоанн.

Поэтому-то голос его и слышала вся Россия.

Поэтому и сейчас его голос остается голосом всей России.