Объединённая Европа пережила финансовый кризис 2007-2009 гг. тяжело и вышла из него ослабленной. Одним из слабых элементов конструкции Европейского союза стала банковская система. В целях дальнейшего укрепления экономики ЕС в 2012 году было предложено создать банковский союз. Целями были провозглашены разработка и внедрение общих норм деятельности для банков всех стран-членов ЕС, создание общеевропейского контроля над деятельностью банков, обеспечение функционирования банковской системы без поддержки со стороны государства.
Последнее было особенно важным, поскольку во время кризиса 2007-2009 гг. странам Запада пришлось бросить на спасение «тонущих» банков гигантские суммы из государственных бюджетов. Феномен государственной поддержки называли даже «банковским социализмом». Начиная с 2007 года государства ЕС выделили проблемным финансовым организациям более 675 млрд евро (757 млрд. долл.) в виде капиталов и кредитов, а также 1,3 трлн евро в виде гарантий. На саммитах G20, G8, G7 и других международных форумах в 2009-2011 гг. лидеры государств торжественно клялись, что такого больше не повторится, что спасать банки должен кто-то другой, а не государство и налогоплательщики.
Датой рождения банковского союза ЕС стало 15 апреля 2014 года. В тот день Европейским парламентом были приняты три закона (директивы): 1) о реструктуризации и реорганизации банков; 2) о создании единого механизма санации проблемных банков; 3) о создании единой системы гарантий банковских вкладов.
4 ноября 2014 года родился общеевропейский банковский надзор, функции которого стал выполнять Европейский центральный банк (ЕЦБ). Правда, на него была возложена задача осуществлять надзор лишь над крупнейшими банками Евросоюза, число которых было определено в 130. Остальные банки должны были оставаться (до поры до времени) под надзором своих национальных центробанков и иных финансовых регуляторов.
Апробация новых подходов к управлению банковским сектором началась ещё до официального рождения европейского банковского союза (ЕБС). Я имею в виду так называемый кипрский эксперимент. Напомню, что весной 2013 года на Кипре разразился банковский кризис. Одна из его главных причин - проведенная реструктуризация греческого суверенного долга. Банки Кипра в своих портфелях имели очень большое количество казначейских бумаг Греции. В результате произошло резкое обесценение активов кипрских банков и возникла реальная угроза банкротств. Европейская комиссия и ЕЦБ предложили кипрским банкам спасать самих себя, не прибегая к помощи государства. То есть изыскать необходимые для финансового оздоровления деньги у акционеров (инвесторов) и у клиентов. Тогда кипрские банки были спасены, но ценой частичной экспроприации средств вкладчиков. Как это соотносится с принципом неприкосновенности частной собственности, Брюссель и Франкфурт объяснять не стали. На профессиональном языке финансистов подобная операция называется bail-in (тонущий банк спасает сам себя). В отличие от традиционной схемы bail-out (когда государство бросает спасательный круг тонущему банку). Принцип bail-in стал после этого забиваться во все нормативные документы Европейского союза, регламентирующие создание и функционирование ЕБС.
За три года было сделано крайне мало из того, что планировалось в директивах Европарламента 15 апреля 2014 года. Было принято решение о создании Единого механизма санации европейских банков (Single resolution mechanism - SRM). Предусматривалось, что механизм начнёт работать 1 января 2016 года, но для того, чтобы он заработал, требовалось сформировать Единый фонд санации проблемных банков еврозоны (Single resolution fund - SRF). Предполагалось, что фонд будет создан за счёт отчислений банков-участников Единого механизма в размере 1% от средств на депозитах и величина его должна составить 55 млрд. евро. Однако до сих пор не удаётся договориться о квотах и других «технических» деталях. В итоге фонд до сих пор пуст. Ещё один элемент Единого механизма - Единый совет по санации банков (The Single Resolution Board - SRB). У SRB даже нет исполнительного органа, который занимался бы реализацией его решений, их вынуждены выполнять органы национальных государств.
Немало интересного можно рассказать также о реализации решений в части создания единой системы гарантирования банковских вкладов, формирования общеевропейского банковского надзора, реструктуризации европейских банков и т. п. Вывод один: ЕБС вроде бы родился, но признаков жизни не проявляет. И скоро может наступить смерть этого младенца.
Повод к таким размышлениям мне дали последние события в Италии. Банковская система этой страны в плохом состоянии. Объём просроченных кредитов итальянских банков в прошлом году оценивался в 360 млрд. евро, в том числе сумма безнадёжных кредитов - 200 млрд. евро (15% ВВП страны). Особенно в тяжёлом положении оказались восемь итальянских банков, которые надо было срочно спасать либо объявлять их банкротство. Рим неоднократно обращался и в Брюссель (Европейская комиссия), и во Франкфурт (ЕЦБ) с просьбой о помощи итальянским банкам, но вместо помощи получил предупреждение о том, чтобы для спасения банков Рим ни в коем случае не использовал бы схему bail-out. То есть чтобы не было никакой поддержки со стороны государства.
Однако Рим предупреждениям не внял. В июне стало известно о решении итальянского правительства по спасению двух венецианских банков: государство выплатит 5 миллиардов евро и даст гарантии на сумму до 12 миллиардов евро крупнейшему розничному банку страны Intesa Sanpaolo, чтобы он мог поглотить рухнувшие Popolare di Vicenza и Veneto Banca. Активы банков-банкротов будут разделены на две части: хорошие и плохие. Вторые будут переведены на баланс так называемого плохого банка (Bad Bank), а первые рассчитывает получить банк Intesa Sanpaolo. Около 600 отделений двух венецианских банков предполагается закрыть, 3900 человек ждёт увольнение. Вмешательство государства обезопасит остальные рабочие места и спасёт сбережения почти 2 млн вкладчиков, а также средства 200 тыс. предприятий и фирм. Уже 26 июня банки-банкроты возобновили свою работу, но под новой вывеской - Intesa Sanpaolo.
Данное решение правительства Италии контрастирует с недавним спасением крупнейшим банком страны Santander проблемного кредитора Banco Popular. Santander заплатил за поглощение 1 евро, но взял на себя проблемные кредиты стоявшего на пороге краха банка, в то время как бремя расходов легло на акционеров и розничных инвесторов (держателей облигаций банка). То есть имела место схема bail-in, причем не пришлось даже мобилизовать средства вкладчиков тонущего банка.
Решение правительства Италии по спасению банков Popolare di Vicenza и Veneto Banca вызвало сильное возмущение в Брюсселе. Депутат Европарламента Маркус Фербер (Германия) сказал, что Италия нарушила правила, предположив, что Германия после этого не будет стремиться к укреплению связей внутри еврозоны. «Это убьёт банковский союз. Это лишает смысла дальнейшую интеграцию», - заявил евродепутат. Событие бросают тень и на ЕЦБ как институт общеевропейского банковского надзора, который отслеживал деятельность Banca Popolare di Vicenza и Veneto Banca и до последнего времени считал их платёжеспособными. Были недовольные и в Италии. Ряд депутатов итальянского парламента назвали решение правительства посягательством на деньги налогоплательщиков. Возмутились также акционеры и держатели облигаций банка Banco Popular, считая, что с ними поступили несправедливо.
Итальянское правительство, кстати, в начале лета текущего года вело переговоры с Брюсселем по спасению посредством превентивной рекапитализации третьего по величине итальянского банка - Banca Monte dei Paschi di Siena SpA. Превентивная рекапитализация подразумевает сочетание государственных и частных фондов, а также списание долгов. Monte Paschi был основан в 1472 году в Сиене и считается старейшим банком в мире. Нехватка капитала банка оценена в 8,8 млрд. евро. В начале июля 2017 года стало известно, что упомянутый банк перешёл под контроль государства после вливания в него 5,4 млрд евро бюджетных средств. Он представил план реорганизации на ближайшие четыре года, который предусматривает сократить штат примерно на 5,5 тыс. человек, ограничить зарплаты топ-менеджерам, закрыть 600 отделений и продать невозвратные кредиты на общую сумму 28,6 млрд евро к 2021 году. Если верить пресс-релизу банка, то в 2021 году банк намерен получить чистую прибыль в размере более 1,2 млрд. евро и довести показатель доходности акционерного капитала до 10,7%.
В общем, Италия сегодня демонстрирует Европе «дурной пример» спасения банков. Брюссель и Франкфурт опасаются, что он станет заразительным для других стран-членов ЕС и ЕБС. К дестабилизации банковской системы Европы подтолкнёт и выход из Европейского союза Великобритании, которая играла не последнюю роль в формировании ЕБС. Ещё в 2011 году ЕС принял решение о создании банковского регулятора Европы - европейской службы банковского надзора (European Banking Authority - EBA). Офис ЕВА был открыт в Лондоне. Чёткого разграничения полномочий межу ЕВА, ЕЦБ и другими регуляторами Европейского союза не было. В настоящее время решается вопрос о перенесении офиса ЕВА на континент. За право принять ЕВА борются Париж, Франкфурт, Рим и другие города континентальной Европы. Скорее всего, офис все-таки получит прописку во Франкфурте.
Конкуренция европейских столиц за право принять на своей территории офис ЕВА выглядит мышиной вознёй на фоне реальных угроз банковским системам европейских государств. В настоящее время абсолютный объём «плохих» кредитов банков ЕС оценивается в 1 трлн. евро (примерно 1,1 трлн. долл. США). Помимо просроченных и безнадёжных кредитов в портфелях европейских банков имеется гигантское количество других «плохих» активов. В первую очередь это «токсичные» долговые бумаги - ипотечные, а также казначейские облигации Греции и ряда других неблагополучных стран. «Плохие» активы банковского сектора быстро росли после финансового кризиса 2007-2009 гг., но программа «количественных смягчений» ЕЦБ маскировала нарастающие риски. Сейчас программа пролонгирована до 31 декабря 2017 года, но объёмы скупки бумаг Европейским центральным банком с апреля сокращены на четверть, до 60 млрд. евро в месяц. До бесконечности накачивать Европу продукцией своего печатного станка ЕЦБ не может. И если печатный станок ЕЦБ остановится, банковская система Европы рухнет.
Валентин Катасонов, д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова
Впервые опубликовано на сайте «Фонд стратегической культуры»
