«У нас нет иной возможности, кроме как умереть в Нем и с Ним»

Совершилось!

Бог сказал Свое последнее слово в этом мире и в истории мира. Это слово — Крест Сына Божия. В течение двух тысяч лет, даже если человечество не сознает этого, все более запутываясь в бесконечном непостижимом лабиринте истории, все его дороги неумолимо выводят его к этому Кресту.

Многие проходят мимо этого Креста. Но также многие останавливаются. Однако многие проходят мимо! Их рассеянные взоры задерживаются на мгновение на человеке, пригвожденном к этой виселице. Но тотчас же они ускоряют шаг — их это не интересует. И потом — нельзя ничем помочь. И даже если кто-то из них сочувствует, он не решается остаться. Потому что, в конце концов, если взглянуть глубже, жизнь каждого человека разве не закончится так же, как у этого осужденного? А что касается тех, кто делает из этого осужденного и этого Креста основание мира, — подумайте, как такое может быть! — мы не желаем терять время на подобные разглагольствования.

Так многие проходят мимо. Они бросают последний взгляд, качают головой, их усмешки смешаны с оскорблениями. Может быть, некоторые из них испытывают даже нечто вроде печали, но торопятся возвратиться к течению своей «серьезной» жизни, говоря, что какой-нибудь языческий бог вина и веселья заключает в себе больше смысла, чем Христос на Кресте.

Они проходят. Одни с ненавистью в сердце перед этим Распятым, Которого они обвиняют в том, что Он отравляет им вкус жизни. Другие — охваченные печалью Луки и Клеопы: «А мы надеялись было, что Он — Тот, Который должен избавить Израиля. Но вот, уже третий день, как все произошло». Многие так проходят мимо и следуют своей дорогой.

 

Не принадлежу ли я к их числу? Не посвящаю ли только какое-то мгновение рассеянного внимания тому, что являет самую истинную истину моей жизни — Богу, моему вечному спасению? Не принадлежу ли в шествии человечества мимо Голгофы к тем, кто видит только мрак ее и не видит света? Потому что, увы, можно называться благочестивым христианином и все внешнее соблюдать — и проходить перед Крестом Христовым, не обращая на него внимания. Не обращая внимания на то, что значит наша жизнь.

Но нет числа и тем, кого Крест озаряет своим светом. И нет числа тем, кто останавливается перед ним. Потому что здесь все святые нашли свое спасение. Мы знаем, какое поклонение они принесли Кресту всею жизнью и смертью своей.

«Приидите, вернии, животворящему древу поклонимся, на нем же распятся Царь славы, Бог и Господь». Это мы распяли Его, это наши грехи Он вознес на Крест, это наши грехи родили смерть, которую Он взял на Себя. Его страдания и смерть — дело наших грешных рук. Ранами Его, которые мы нанесли Ему, Он дает нам исцелеть. Нет горя, каким бы оно ни было безысходным, которое не включила бы в себя Его ночь. Нет слез, которые бы не освящались Его слезами. Не существует страдания и отчаяния, которое бы не перенес Сын Человеческий, будучи также Сыном Божиим. Он принял страдания за всех людей. Крест не был видимостью, иначе наше искупление — тоже только видимость. Смерть не была кажущейся, иначе спасение — тоже только миф. Если бы смерть была иллюзорной, были бы основания у врагов Его говорить: «Мы вспомнили, что обманщик тот, еще будучи в живых, сказал: "После трех дней воскресну"».

Он был распят, и мы не стыдимся этого. Мы хвалимся Его Крестом, потому что знаем Его Воскресение. «Если бы распятый остался в смерти, мы не посмели бы возносить Его Крест, но спрятали бы его вместе с умершим на нем», — говорили первые мученики Христовы. Но за Крестом следует Воскресение. И мы знаем, что если мы хотим принять Его пасхальную благодать, у нас нет иной возможности, кроме как умереть в Нем и с Ним.

Мы миновали Великий пост и Великую Пятницу, когда Солнце зашло от шестого часа до девятого. И мы достигли этого часа, где ночь и день медлят разлучиться. И мы не будем спешить оставить ночь.

Господь наш умер. И за пределами смерти невозможно ничего сказать, и невозможно ничего услышать. Здесь только Бог и Божия Матерь Богородица, плачущая над бездыханным Телом, снятым с Крестного древа, обнаженным от славы, обнаженным как в первый день, в последний Его день на земле. Та, Которая родила Жизнь, принимает на Себя всю тяжесть смерти. И теперь Она ожидает в молчании. Она знает, как медленно совершается рождение. И что Божии пути — не наши пути. И что надежда — это как зерно, самое маленькое из всех зерен, но способное сокрушить самые великие камни, которые закрывают двери гробов.

Будем учиться у Пресвятой Девы терпению и твердости. И будем помнить, что у праздников, и даже у Пасхи, может не быть подлинной радости, пока мы не достигнем вечного праздника.

Мы дошли до этого часа, до порога зари, и Церковь призывает нас не слишком быстро проходить через ночь. Еще немного, и мы будем стоять победителями, и мы увидим восход Солнца.