Единое цветение жизни

«Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и святое Воскресение Твое славим!» Ни Крест, ни Воскресение не могут быть поняты отдельно друг от друга. Два заблуждения: одни хотят видеть цветок без корня, другие, наоборот, видят корень без цветка, хотя это одно цветение жизни. Смерть и Воскресение Христа невозможно понять, не видя внутренней связи между ними, не видя их единства. Невозможно сказать в любое время слова: «Радость моя, Христос воскресе!», если в сердце нет Пасхи, которая немыслима без Креста. Эти слова могут оказаться ложными.

Подобно обману ветхозаветных лжепророков, о которых мы читаем в Писании, ложным может быть оптимизм в Церкви: «Все идет как надо. Все будет хорошо. Израиль победит. Россия воскреснет». «Я не посылал их», — говорит об этих лжепророках Господь (Иер. 14, 14). Русские святые пророчествуют о воскрешении России, но они говорят, что это совершится Крестом — Христовым и нашим. Как вера в Крестную смерть Христа не дает автоматического спасения, так вера в возрождение погибающего нашего Отечества сама по себе не совершит его. Вера — это не магия. И тысячи крестных ходов не помогут, если мы не поймем, что Крест Христов для веры одновременно — образ жизни, которому мы призваны следовать на всех путях.

Другая опасность — мрачность и безысходность, особенно невыносимые среди всеобщего уныния. Как будто мы лжесвидетельствуем перед Богом, когда за каждой воскресной всенощной поем «Воскресение Христово видевше». Смерть Христова, Его Крест в своей сокровенной сути — всегда в океане света. В цветении Воскресения и в Его Воскресении — наша встреча с миром, лежащим во зле, со страданиями и смертью. Нет Креста без Воскресения, но в начале всегда Крест, и прежде всего — видение Церкви распятой.

Открываются новые храмы и монастыри, возрастает число верующих, но и зло проступает сквозь кажущееся благополучие с невиданной доселе силой. Крест — неизбежный путь Церкви и каждого из нас. Тот, кто слишком страстно ищет благополучия, рискует утратить свой смысл, раствориться в мире сем, соединиться с ним в час, когда его внезапно постигнет крушение. Не об этом ли незадолго до революции 1917 года предупреждали святители Филарет Московский, Игнатий (Брянчанинов) и Феофан Затворник, святой праведный Иоанн Кронштадтский, священномученик Иоанн Восторгов и другие многие наши пастыри? Казалось, православие — мощная сила в России, и огненное искушение показало, что это действительно так, но одновременно раскрылось, что такое «внешняя видимость».

Посмотрите сегодня кинохронику тех лет. Накануне беды, среди торжественных церковных и царских церемоний, там где ликующие толпы народа, можно видеть что-то тревожное — как будто летят первые капли приближающейся великой грозы, которая сбросит наземь кресты с наших храмов и сотрясет все здание Церкви. Наступил день, когда тот, кто хочет есть и жить, должен будет отречься от своей веры. То, чему следуют со всеми по привычке, будет смыто волнами революции. И сегодня каждый из нас должен спросить себя, что значит быть христианином в этом мире. Мы должны учиться у Господа, у угодников Божиих, у новых мучеников и исповедников Российских видению нашего греха, если хотим устоять в новых битвах.

Евангелие рассказывает нам, как Господь, ходя по земле, словно в раскрытой книге читает знамения истории. Кто-то, может быть, слеп к приближающейся катастрофе, но Он видит грозный обвал, которым завершается все. Только когда мы учимся видеть жизнь глазами Бога, можем мы ясно видеть, что ожидает нас. Господь заранее говорит, что будет с нами, потому что любит нас и верит в нас. И Он обещает, что никогда ученики Его не встретят бедствия одни. Очевидные факты истории Церкви говорят о том, что когда христиане были гонимы, среди мучений и в ожидании смерти они узнавали пасхальную, ни с чем не сравнимую радость присутствия с ними Господа.

Любовь Божия и смерть Христова на Кресте — одно и то же явление, а победа этой любви становится очевидной для всех и возвещается открыто в Его Воскресении.