«Он без ропота, с благодарением нёс свой крест духовника»

Поздравляем вас, дорогие братие и сестры, с воскресным днём, восемнадцатым после праздника Святой Пятидесятницы!

Завтра, и уже сегодня вечером Церковь совершает память преподобного Амвросия, великого Оптинского старца, подвиги которого пришлись на духовный расцвет Оптиной пустыни.

В понедельник свершаем память всех Оптинских старцев от начала девятнадцатого века до начала двадцать первого столетия сиявших в этой обители.

На наступающей седмице отметим в среду день Иверской иконы Божией Матери. Образ этот именуется «Вратарницей» не только на Афоне, но и у нас в столице ради Иверской часовни, которой открывается вход на Красную площадь. И в пятницу – день замечательного церковного писателя, исповедника, молитвенника, святителя Афанасия Ковровского, смиренный и благостный облик которого поучает нас и в отчаянных обстоятельствах не отчаиваться, а ведь он большую часть своей жизни как епископ провёл в тюрьмах и ссылках в довоенные годы.

Готовясь к празднику святого Амвросия Оптинского, вспомним, как часто тот изображается на картинах лежащим в своей келье – небольшом помещении в скиту, где протекала жизнь этого замечательного человека, внешне совершенно лишённая каких бы то ни было значимых событий. А ведь большинство из нас действительно не умеют быть наедине с самими собою. Им наскучивает однообразный интерьер собственного дома, часто люди пытаются разнообразить свою жизнь внешними визитами, путешествиями – в этом, конечно, ничего дурного нет: «на всяком месте да благословит душа моя Господа» (См.: Пс. 102, 22 «Благословите Господа, вся дела Его на всяком месте владычества его: благослови, душе моя, Господа») – воспевал царь Давид ещё за тысячу лет до Рождества Христова.

Но иные недоумевают, что же в жизни, облике преподобного Амвросия было такое, что он сотворил и сделал, не выходя из кельи в течение десятков лет, что достиг замечательного просвещения Духа Святого? Ему Бог открывал многое из судеб людей, он даже разумел грядущее, хотя и скрывал свои дары, а любовь Христова, в его душе почивавшая, притягивала к нему, как магнитом, сотни, а может быть, тысячи людей, приезжавших в Оптину со знанием, что здесь Сам Бог говорит устами Своего избранного сосуда. Такова жизнь истинных иноков, жизнь истинных христиан: внешне не броская, кому-то, может быть, совершенно не интересная, однако глубоко таинственная.

Если бы мы могли заглянуть в душу преподобного Амвросия! А там, в заветной глубине, мерцала благодатная свеча непрестанной молитвы к Богу. Эта свеча своими лучами уводила ум преподобного Амвросия в глубины его естества, как об этом говорит царь Давид: «приступит человек, и сердце глубоко» (Пс. 63, 7). Не просто глубоко, а совершенно бездонно. И можно всю жизнь находиться на одном месте, и всю жизнь в луче Божественной благодати исследовать свою падшую природу, высматривать в тёмных закоулках и извилинах своей души гнездящиеся там страсти, неизжитые корни греховных мыслей и чувствований. И не просто разглядывать их, но соединять это самопознание с обращённостью к Небесному Отцу, совмещенному с молитвою об очищении, прощении, исцелении этой кровоточащей язвы человеческой души.

«Сердце человека – глубокие воды, – говорит царь Соломон, – но муж разумный вычёрпывает их» (См. Прит. 20, 5: «Помыслы в сердце человека - глубокие воды, но человек разумный вычерпывает их»). Вот этим вычерпыванием страстей и греховных помыслов и занимался батюшка Амвросий, который, просыпаясь ещё затемно, слушал весь суточный круг богослужения, не выходя из кельи: ему читали его келейники по церковным книгам службу. Читал Священное Писание, размышлял над ним, и, конечно, принимал уже в годы духовной зрелости десятки, сотни и даже тысячи людей. Казалось, это не под силу дряхлому и немощному старцу, чрез которого и в немощи которого действовала почти явственно, осязаемо, видимо великая сила Божья.

«Мы не знаем, о чём помолимся, – пишет святой апостол Павел в своём послании, – но Дух Святый наставляет нас и неизреченными воздыханиями ходатайствует о спасении душ наших» (Ср. Рим. 8, 26: «Также и Дух подкрепляет нас в немощах наших; ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но Сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными»). Когда Дух Святой, благодать Его, раскрывается в сердце смиренного, всегда молящегося, чуждого лукавства инока, тогда он умом воистину восходит в «области заочны» (Пушкин А.С., стихотворение «Отцы пустынники и жены непорочны...»), как пишет об этом русский поэт. Дух Божий проницает самые глубины Божии. Апостол Павел свидетельствует, что энергия Святого Духа, действующая в молитвеннике, напечатлевает в его сердце богопознание, раскрывает ему великие и неизреченные тайны Святой Троицы, живущей во свете неприступном.

Вот таким таинником, созерцателем Божественной благости, величия, могущества был преподобный Амвросий, которого можно было принять за обыкновенного старичка, в изнеможении лежавшего на своей кушетке. Но когда он начинал с вами беседовать и улыбка озаряла его лицо, вы чувствовали, начинали чувствовать своим сердцем, что слова, исходящие из уст старца, проникают в самую глубину человеческой совести. Это не просто ласковые тёплые слова, утешающие человека, но слова, произнесённые со властью, слова вещие, которые обнажали слушателю до тех пор неведомые ему самому тайны души, тайны жизни его, наставляли, выправляли и указывали путь ко спасению.

Преподобный Амвросий, не выходя из своей кельи, обнимал всю вселенную, всё человечество своей любовью, равно как и каждого конкретного человека, к нему обращавшегося. Думается, что преподобный Силуан Афонский был духовно младшим собратом преподобного Оптинского подвижника, а ведь святой Силуан имел благодать плакать о спасении всего человеческого рода, и прежде него живших, и современных ему людей, и даже о последующих поколениях. Так удивительно действует Дух Святой в сердцах, уготовавших Ему место.

Таким образом, каждый день, который наступал в жизни святого Амвросия, был для него откровением, приносил ему чудные познания, озарение. Благодаря присущей ему благодати он, как мы выясняем, созерцал совершенно сокрытые от обыкновенных людей вещи и в 1891 году, когда наступил последний день его жизни, преподобный Амвросий, будучи в Шамординой пустыни, которую он устроил и духовником которой он был, подавая крест многочисленным сёстрам – их было более тысячи тогда в обители новоустроенной, говорил с присущей ему светлой улыбкой: «как сладостно страдать за Христа».

Преподобный Амвросий не был мучеником или исповедником веры, но каждый день он без ропота, с благодарением нёс свой крест духовника, священника, который, подобно атланту, поддерживал человеческий род своими молитвами, своей жертвенной любовью. Сколько бы мы не размышляли о святом Амвросии, никогда не скажем о нём в ту меру, какую он достиг, но советуем всем, кто ещё не брал в руки его жизнеописание, или не знаком с его письмами (одни из них обращены к мирянам, другие к иночествующим), не читал его малых изречений, пронизанных замечательной мудростью и нравственной силой, рекомендуем ознакомиться с наследием этого великого русского святого, по которому мы можем составить удовлетворительное представление об истинном христианстве, об истинном молитвенном делании, о том, что есть служение инока, не только ради спасения его собственной души, но и ради спасения всех его современников.

Итак, продолжая нашу службу, будем сейчас воздавать честь иконе преподобного Амвросия, помазываться и готовиться к завтрашней воскресной Божественной литургии. Аминь.