Элитный мальчик в обмен на гендерного премьер-министра

Как известно, 13 июля сего года британский премьер Дэвид Кэмерон, ранее выступивший за проведение референдума о членстве Великобритании в составе Евросоюза, по итогам которого победу одержали сторонники выхода королевства из ЕС, ушел в отставку. Преемником Кэмерона стала глава МВД Великобритании, ранее занимавшая пост министра по делам женщин и равноправия (2010‒2012) 59-летняя Тереза Мэй. Прокомментировать перемены в британском правительстве мы попросили известного политолога, д.ф.н., профессора Сергея Лебедева.

Дэвид Кэмерон не войдет в историю как великий государственный деятель. Откровенно говоря, в Англии после Уинстона Черчилля и, с некоторыми оговорками, Маргарет Тэтчер великие деятели перевелись. Британия перестала быть сверхдержавой и ее влияние значительно уменьшилось. И, тем не менее, Дэвид Кэмерон ‒ классический британский политический деятель. В Англии существует жесткое классовое общество. Сами понятия «классы», «классовая борьба», «классовое движение» появились именно в Англии в XVIII - начале XIX века. Англия - страна традиций, в том числе и сословных. Поэтому до сих пор там жаловались титулы рыцарей и статус дам. И Кэмерон, принадлежащий к привилегированной семье, учившийся в закрытых элитных школах, больше смахивал на премьер-министра из XIX века, которые все поголовно были мальчиками из хороших семей, аристократами, потомками лордов и т.д.

Но что Кэмерон успел сделать? По большому счету ничего, если не считать брексита. Сейчас начинают вспоминать про введение в Британии однополых «браков», наплыве эмигрантов, которых приходится уже 8 миллионов на 50 миллионов коренных жителей, но это все началось не вчера. Не Кэмерон это начал и не он закончит. Даже когда обращают внимание на расовые беспорядки 2011 года, то надо вспомнить, что они были и за 30 лет до этого. Так что каких-то особенностей время Кэмерона не проявило. Но, тем не менее, он войдет в историю как «мистер Брэксит». Возможно, англичане придумают ему какую-нибудь другую кличку, они народ с юмором, но брексит - это главное, что он сделал, даже если и не хотел этого делать.

В целом же, Кэмерон демонстрирует обмельчание британских политиков. Он вел себя, как ведет себя Восточная Европа, или, как в советские времена вели себя страны соцлагеря по отношению к СССР. То есть капризничают, требуют себе дополнительных уступок, грозятся переметнуться на другую сторону. Кэмерон, выполняя желания основной массы своих избирателей сократить приток в страну эмигрантов и сделать страну менее зависимой от брюссельских бюрократов, требующих от стран ЕС соблюдать чуть ли не норму длины огурцов, просто захотел попугать европейских чиновников. Мол, не дадите Англии особые льготы, мы вообще возьмем и уйдем. Кстати, нечто подобное делала и Тэтчер, которая весьма критически высказывалась в адрес Евросоюза, а когда ушла на покой, в мемуарах предсказывала деградацию и даже смерть ЕС. Но при этом Тэтчер была великим политическим деятелем, она умело торговалась, не доводя дело до разрыва.

Кэмерон, который видел жизнь лишь из окна персонального автомобиля, был элитным мальчиком. Тэтчер, напротив, была дочерью бакалейщика и знала, как люди живут и работают. Лейбористские деятели, как, например, Энтони Блэр, по крайней мере, не то, что вышли полностью из народа, но были более заземленные. А Кэмерон наивно решил всех попугать этим референдумом. По всей видимости, на него подействовали результаты референдума в Шотландии, где с очень небольшим перевесом победили сторонники Соединенного Королевства. И у Кэмерона, естественно, появилась подобная мысль о референдуме, который должен был дать небольшой перевес сторонникам единой Европы, что позволило бы потребовать у ЕС дополнительных льгот. А когда, вдруг, начали выяснять, что все больше и больше британцев хочет выйти из Евросоюза, пришлось даже пойти на такие провокации, как убийство женщины-депутата, которая была ярой европейкой. Тем не менее, брексит состоялся, а Кэмерон ушел. Ушел с радостью в оппозицию, поскольку в оппозиции быть очень удобно.

Кэмерон достаточно безответственный человек, что вызвано не столько его личностью, сколько воспитанием и классовым происхождением. Он действительно не ожидал, что получится брексит, просто хотел попугать Евросоюз, но убоявшись дел рук своих, взял, да и свалил. Он ведь разворошил гнездо, и уже заговорили, что Шотландия еще «не остыла» после этого референдума, который был менее двух лет назад, или о том, что большинство лондонцев, ставших расовым меньшинством, более завязаны на Евросоюз, чем на Соединенное Королевство. А это уже географический распад. И Кэмерон повел себя достаточно глупо. Заварил кашу и свалил. А расхлебывать эту кашу придется другим деятелям. А он, может быть, напишет потом мемуары, где в зависимости от конъюнктуры, даже заявит, что всегда был за брексит, или наоборот, что его «не так поняли». Но это уже его проблемы.

Новый британский премьер Тереза Мэй ‒ женщина. Говоря о женщине в политике, мы можем вспомнить в нашей истории святую равноапостольную княгиню Ольгу, царицу Елену Глинскую или императрицу Екатерину II. То есть женщина в политике - это не всегда плохо. Другое дело, что политика - дело грязное, требующее крепких рук.

Многие ожидали, что премьером станет влиятельный британский деятель - консерватор, который для полноты счастья имеет такое имя, как Борис и, хоть его фамилия Джонсон, сам он кровей то ли турецких, то ли черкесских, да еще и потомок литовских евреев ‒ в общем, истинный британец XXI века. Но он предпочел отойти в сторону. И связано это именно с брекситом. Сейчас начнется сложная процедура бракоразводного процесса, перестанут вывешивать флаг Евросоюза, который и так мало где вывешивали, уже начинается полоскание грязного белья, вызванное меморандумом о том, что вторжение в Ирак, в котором погибли 179 британцев, было незаконным, неграмотным и несправедливым. Кроме того, начинает развиваться местное самостийничество. Поэтому нынешнее время для британских политиков ‒ период сложных и непопулярных решений. По этой причине все и взвалили на не очень хрупкие плечи Терезы Мэй. Ей и придется всем этим заниматься. Видимо, ее рассматривают как временную, переходную фигуру. В британской политической жизни такое бывает, когда для выполнения грязной работы выдвигают какого-то деятеля, который потом оказывается во всем виноватым, а позитивные плоды его работы приписывают себе его преемники. Терезу Мэй мало кто знает и уже стало историческим анекдотом, что когда журналисты-комментаторы кинулись набирать по поисковикам «Тереза Мэй», чтобы собрать о ней информацию, всплыла порнозвезда с совершенно аналогичным именем.

Что у Терезы Мэй может получиться? Она, как известно, была против брексита. Теперь, по иронии судьбы, она стала первым премьером после брексита. Именно ей придется по долгу службы заниматься технической стороной того процесса, против которого она выступала. С другой стороны, в отличие от экстравагантного Бориса Джонсона, Терезе Мэй не славится острыми высказываниями, она способна сглаживать острые углы. Также очевидно, что она во всем пытается подражать Тэтчер, даже походку выработала, как у нее. Но станет ли она равна Тэтчер? В свое время Билл Клинтон пытался подражать Джону Кеннеди, но Кеннеди из него так и не вышло. Вместе с тем, Тереза Мэй имеет практический опыт политического деятеля и, наверное, как гендерный премьер-министр, будет хорошо воспринята ЛГБТ-сообществом и феминистками, которые в Англии очень влиятельны. Но реально вся полнота власти будет оставаться не у Терезы Мэй, а у влиятельных столпов британского истеблишмента.

А если в Америке президентом станет Хилари Клинтон, в Германии у власти останется Ангела Меркель, а в Англии - Тереза Мэй, то этот триумвират немолодых женщин, имеющих, как на подбор, проблемы с личной жизнью, ничего хорошего мировой политике не предвещает. Впрочем, я буду рад ошибиться, если это окажется не так.