Как сообщалось, 19 апреля председатель правительства России выступил в Государственной Думе с отчетным докладом.
Выступление премьера и его основные тезисы проанализировал в интервью «Русской народной линии» доктор экономических наук, профессор, заведующий сектором Института экономики РАН Олег Сергеевич Сухарев:
Премьер-министр Дмитрий Медведев в своей речи дал понять, что в правительстве знают о дискуссиях в обществе и между экономистами по поводу экономической политики. Если ознакомиться полностью со стенограммой его выступления, то возникает ощущение добротно составленного отчета о работе, насыщенного позитивными фактами. Это касается реального сектора, отдельных направлений в промышленности, оборонного комплекса, сельского хозяйства, фонда развития промышленности и специальных инвестиционных контрактов, разделов, связанных с искусством, культурой и бюджетом. В этом году ожидали дефицит в размере 3%, но он существенно снизился до 2,4%. И ряд других позиций вызывает оптимизм – инфляция уже меньше 8%.
Поэтому после ознакомления со стенограммой выступления премьера возникает ощущение благолепия и фундаментальных успехов правительства. Но эти чувства могут возникнуть только при перечислении осуществленных фактов и разрешенных вопросов. Он перечислил только успехи, не концентрируя особо проблемы. Если бы в своем докладе он сделал акцент на неудавшихся затеях, то его речь имела бы пессимистическое звучание. Поэтому оптимизм выступления Дмитрия Медведева заложен в саму фабулу, стержень и построение его доклада и в саму политическую цель этого действия как такового. Однако, мне совершенно непонятна сентенция премьера, который говорит, что политические силы будут разыгрывать разнообразные карты, так как на дворе выборный год. Он использовал сугубо политический прием для обесценивания предложений оппонентов, сказав, что они якобы продиктованы политическими целями, игрой в слова и какими-то дешевыми политическими аргументами, принципами и позициями. С этим посылом премьера невозможно согласиться.
Дмитрий Медведев правильно обозначил факторы кризиса, признавая его безусловное наличие, хоть и ожидается небольшое улучшение ситуации в 2016 году. Есть неплохие сдвиги по отношению к 2015 году, что премьер продемонстрировал на цифровой информации по отдельным направлениям реального сектора экономики и политики. В частности, борьба с инфляцией и другие позиции. Председатель правительства правильно отмечает, что низкие цены на нефть являются одним из факторов кризиса и скорость падения стоимости черного золота была беспрецедентной. Однако, он повторяет мнение широкого класса аналитиков, экспертов и экономистов, которые отмечали эту мысль, включая экономистов, публикующихся на «Русской народной линии». Именно стремительное падение цен на нефть сыграло свою разрушительную роль.
Затем Дмитрий Медведев упомянул про внешнее санкционное давление, распространившееся на рынок кредита, заимствования за рубежом и на технологии. Эта ситуация явилась фактором кризиса, но ее нельзя признать внезапной, поскольку она раскручивалась во времени на протяжении более чем года. Мало того, после воссоединения России с Крымом вполне можно было ожидать подобную реакцию Запада. Кроме того, по компоненте технологий мы всегда имели проблемы с заимствованием, задолго до санкций. Наиболее критичные и важные для России технологии всегда неизменно ограничивались и выставлялись преграды для их приобретения.
Также премьер отметил нестабильность и неопределенность глобальных рынков – это общий экономический внешний фактор, который продолжит действовать. Но этот факт не возник также внезапно, как падение цен на черное золото, хотя рецессионные явления в мировой экономике наблюдаются с различной интенсивностью на протяжении 2007-09 гг., до нынешнего времени.
Главный фактор кризиса – структурные проблемы экономики России. Услышав это признание премьера, все экономисты, писавшие о структурных сдвигах, и предлагавшие свои методики, думаю, порадовались вместе со мной. Наконец-таки осознанно обозначены структурные проблемы, выделена главная компонента. Он уточняет, что структурные проблемы обострились при развертывании нынешнего кризиса. Поэтому заявление премьера о внезапном обострении структурных проблем экономики страны при развертывании кризиса, спровоцированного крупной девальвацией и неумелыми действиями при обвале валютного рынка в 2014-15 гг., и запуске импортированной инфляции, не совсем правильные.
Все проблемы модернизации необходимо сводить именно к выправлению структуры (а не инновациям!), особенно между реальным, добывающим и финансовым секторами. Правительство своими действиями только обострило кризис, а затем начало его преодолевать, задавливая экономику. Однако лексика доклада такова, на мой взгляд, что демонстрирует, будто правительство делало правильные и оправданные шаги. Якобы наблюдаемые успехи подтверждают это. В правительстве обычно заявляют, что структурные проблемы экономики России внезапно обострились, хотя они носят хронический характер и способствовали возникновению кризиса. Импортированная инфляция и девальвационный обвал могли возникнуть только в финансово не сбалансированной системе, в которой спекулянты и финансовый рынки доминируют над реальным сектором. Более того, премьер сводит все достижения к формуле: мы делаем то-то и то-то, например, вновь возвращаемся к 3-х летнему бюджетному планированию (а зачем от него отходили?), 74 проекта рассматриваются фондом развития промышленности, хотя он не упомянул, что 74 из примерно 1100 проектов. Всего создано 10 тысяч рабочих мест, что является каплей в море для 76-78 миллионов активного населения. Но докапитализация фонда развития промышленности составляет всего лишь 20 миллиардов рублей, которые подаются премьером как значительная сумма. Он поясняет, что всё делается «в рамках тех возможностей, что мы имеем», признаваясь, что все действия правительства сведены в рамки тех возможностей, полученных по бюджету в результате проводимой экономической бюджетной и денежно-кредитной политики. Образуется довольно порочный круг, который как бы незаметно, но проектируется самим правительством.
Стоит особо отметить утверждение Дмитрия Медведева, что в экономике не хватает денег, но правительство не собирается допечатывать для недостающих доходов бюджета. Все понимают, что такая тактика увеличит инфляцию. Это чистейший популизм, ибо денежная масса по расчетам, проводимым отдельными сотрудниками Академии наук и коллегами академика Глазьева, подтверждают, что денежная масса может быть увеличена. Более того, эта группа экономистов склоняется к тому, что именно демонетизация, предпринятая благодаря неверным ристриктивным действиям правительства в 2014-15гг. при девальвации, углубила кризис. Подобная политика обеспечила обескровливание реальных секторов и породила в первом квартале 2016 года увеличение невыплат заработных плат по отдельным секторам, несмотря на успехи в сельском хозяйстве (3%), в пищевой промышленности, в оборонно-промышленном комплексе, который практически полностью финансируется из бюджета. Министр обороны Сергей Шойгу добился равномерного финансирования сектора. Производства, которые получили финансовые ресурсы и не подвергались ристрикциям, и дали неплохие результаты. В этих отраслях зафиксировано меньше случаев задержки или эксцессов по невыплате заработной платы.
По иным направлениям частного бизнеса и частного промышленного комплекса мы имеем нехорошие симптомы задержки или снижения величины заработной платы. Подобного безобразия не наблюдалось с конца 1990-х - начала 2000-ых годов. Группа неправительственных экономистов предупреждала о том, что, если продолжится ристриктивная политика, то мы вернемся обратно в 1990-е годы, в том числе по суррогатным расчетам и невыплатам заработной платы. Ныне мы пока имеем легкую симптоматику, которая представляет определенную опасность, так как если подобные действия правительства продолжатся, то эта ситуация превратится в хроническую проблему, представляющую опасность для решения социальных вопросов, итак обострившихся.
У Дмитрия Анатольевича Медведева в докладе выявляется внутреннее противоречие. Он сетует на то, что экономике не хватает денег, но в то же время заявляет, что правительство не собирается ничего делать для того, чтобы их хватало. Я так воспринимаю его заявление. Он тут же укоряет экономистов, предлагающих допечатать денег. Возникает вопрос, если государственный долг небольшой и его правительство не собирается увеличивать, и не создаёт деньги в экономике, а проблемы в стране колоссальные, санкции никто снимать не собирается, то на какой ресурсной основе правительство собирается решать эти проблемы? Что значит, допечатывание денег увеличит инфляцию? Расчеты показывают, что щадящее увеличение денежной массы при блокаде валютных спекулянтов, при соответствующей политике (в том числе деофшоризации) не даст серьезного увеличения цен и не обрушит валютный рынок, если будут заблокированы оффшоры и будет проводиться соответствующая политика по отношению к банковской системе и по блокированию спекулянтов. Именно такое решение проблемы предлагают сторонники планомерного увеличения денежной массы с направлением ее по соответствующим каналам в реальный сектор экономики. Нужно не крохи сосредотачивать и каким-то образом распределять их в рамках проектного финансирования, фонда развития промышленности, а обеспечить управляемый перелив ресурсов в развитие обрабатывающих секторов, с выравниванием рентабельности между обработкой и финансово-спекулятивными секторами (рентабельность которых должна снизиться! и иного не дано – надо же когда-то сказать это честно!).
И не нужно показывать достижения, что дескать 74 проекта принято, в то время как было подано 1300 заявок. А что будет с оставшимися? Будут ли они рассмотрены и удовлетворены? Эти оценки противоречивы.
Радует только одно, что премьер на пути к пониманию структурных ограничений роста. Кризис возможно преодолеть. Правительство может выйти к 2017 году на 0,5-0,7%. Оздоравливая и изменяя структуру (с учётом издержек на само изменение), можно попытаться, воздействуя на фактор внутреннего спроса и инвестиций, выйти на рост 1-1,5%, а затем – 3-4%. Но что вкладывает Дмитрий Медведев в формирование современной структуры? Эта сентенция звучит в докладе, но, что он понимает под структурными преобразованиями и под балансом оперативных мер и структурных преобразований?
Если премьер сводит изменение структуры к помощи малому бизнесу, решению социальных проблем, защите прав собственности, эффективной работе судебной системы, рассматривая их в том ракурсе, который подсказывают премьеру и Президенту - Кудрины и Ко, то это не структурные изменения в принципе! Поскольку они не меняют базовых макропропорций хозяйственной системы. Главный смысл структурного преобразования должен состоять в том, чтобы ресурс перетекал из финансовых, банковских секторов в обрабатывающие сектора, которые за счет обновления капитала создавали бы новые средства производства и продукцию промышленного назначения и широкого потребления.
В этом заключается подлинный смысл структурного изменения, о чем премьер-министр не заявляет. Он так не понимает стратегическое структурное изменение российской экономики. К сожалению, речь Медведева сводится к тому, что нельзя увеличивать денежную массу, которая якобы вызовет инфляцию. Нет, уважаемые господа. Эту позицию не все понимают и воспринимают. Есть профессионалы, которые предъявляют иного вида расчеты. Поэтому правительству нужно потрудиться собрать всех профессионалов и обсудить различные виды и типы расчетов по российской экономике.
Это не политиканство и не предвыборная риторика, когда экономисты, не причастные ни к одной политической партии, предлагают экспансионистскую, структурную денежно-кредитную политику, которая выправляла бы главный структурный перекос в российской экономике и через него создавала бы локомотив для роста на основе стимулирования внутреннего спроса. Для этого понадобится увеличивать денежную массу и не сокращать социальные расходы и проводить стимулирование инвестиций, включая институциональные послабления, институты развития. Фонд развития промышленности при более широкой монетизации и специальный инвестиционный контракт могут стать при умелом управлении определенным добавочным инструментом для стимулирования реального сектора, так как поощряют длинное кредитование. Эти меры могут сработать в позитивном направлении при развитии российского хозяйства.
А сетовать на то, что возможности государства зависят только от экспорта сырья, доступа к иностранным кредитам и одновременно говорить, что до 60% приходит доходов, полученных не от сырьевого комплекса, и тут же говорить о низкой стоимости нефти как о причине такого успеха, неправильно.
Медведев выступил, по сути, с оправдательным, отчётным докладом – мы делали, что могли, а делали неплохо во взаимодействии с уважаемыми депутатами. Из этого следует, что «корить нас не нужно, ошибки бывают». Но в докладе не прозвучало ни слова о каких-либо ошибках и их исправлении, уровень самокритики в докладе, на мой взгляд, равен нулю. И это тоже политическая риторика, а то складывается ощущение что «Единая Россия» не идёт на выборы. Политическая риторика у всех, у кого угодно, только не у «Единой России». А у «Единой России» - только, дескать, дела. Скоро, наверное, дойдёт до того, что кто против «Единой России», тот против России вообще? На мой взгляд, просматривающиеся такие политические приёмы не украшают и могут стать даже опасными для развития страны.
Мне кажется, доклад премьера в Госдуме имеет целью стимулировать оптимистический настрой у российских граждан для преодоления кризиса. Сама стилистика подачи материала подчинена этой цели, которая, сама по себе, неплоха. Еще раз подчеркну, что несподручно, проблематично и тяжело преодолевать кризис в пессимизме. Но пессимизм присутствует как факт, в том числе по другим направлениям развития и по факту самого спада на 3,7% ВВП, по факту снижения реальных доходов и заработной платы населения. А невыплаты скрывают факт безработицы, которая как будто бы не увеличилась, что правительством рассматривается в позитивном ключе. А на самом деле, безработица скрывается в снижении заработной платы и ее начавшихся пусть пока небольших задержках. Эти проблемы налицо, и они были обнажены на «Прямой линии с Владимиром Путиным». Главе государства были заданы откровенные и жесткие вопросы, которые ставились людьми.
20 апреля Президент провел встречу с Дмитрием Медведевым по итогам выступления премьера в парламенте и беседы Президента с народом. Глава правительства, на мой взгляд, схитрил, ибо прочитал свой доклад в полном соответствии и в высокой корреляции с Посланием Президента Федеральному Собранию в декабре 2015 года. Это своеобразный политический ход Дмитрия Медведева, который ссылался на свои поездки, что он уже принимал меры по проблеме дорог и по другим вопросам, озвученным на «Прямой линии» и в Президентском Послании. Таким образом, призывая не политизировать оценки итогов работы правительства, премьер сам прибегает к политическим оценкам и к использованию имеющейся позитивной информации для создания целостного позитивного образа работы правительства, который далёк от реалий.
Подытоживая, отмечу, оптимизм доклада Дмитрия Медведева продиктован, конечно, благородными целями – создание общественного оптимизма по преодолению кризиса. Но то, что творится в деле решения конкретных проблем, - вопиющее безобразие. Идет уничтожение страны, в том числе с привлечением внешнего фактора плюс наше российское головотяпство. Ключевая фраза премьера: «В рамках тех возможностей, что имеем….». А целью работы правительства должно стать – расширение возможностей, а не упование на то, что получается, иначе можно оказаться у разбитого корыта.
Выступление премьера и его основные тезисы проанализировал в интервью «Русской народной линии» доктор экономических наук, профессор, заведующий сектором Института экономики РАН Олег Сергеевич Сухарев:
Премьер-министр Дмитрий Медведев в своей речи дал понять, что в правительстве знают о дискуссиях в обществе и между экономистами по поводу экономической политики. Если ознакомиться полностью со стенограммой его выступления, то возникает ощущение добротно составленного отчета о работе, насыщенного позитивными фактами. Это касается реального сектора, отдельных направлений в промышленности, оборонного комплекса, сельского хозяйства, фонда развития промышленности и специальных инвестиционных контрактов, разделов, связанных с искусством, культурой и бюджетом. В этом году ожидали дефицит в размере 3%, но он существенно снизился до 2,4%. И ряд других позиций вызывает оптимизм – инфляция уже меньше 8%.
Поэтому после ознакомления со стенограммой выступления премьера возникает ощущение благолепия и фундаментальных успехов правительства. Но эти чувства могут возникнуть только при перечислении осуществленных фактов и разрешенных вопросов. Он перечислил только успехи, не концентрируя особо проблемы. Если бы в своем докладе он сделал акцент на неудавшихся затеях, то его речь имела бы пессимистическое звучание. Поэтому оптимизм выступления Дмитрия Медведева заложен в саму фабулу, стержень и построение его доклада и в саму политическую цель этого действия как такового. Однако, мне совершенно непонятна сентенция премьера, который говорит, что политические силы будут разыгрывать разнообразные карты, так как на дворе выборный год. Он использовал сугубо политический прием для обесценивания предложений оппонентов, сказав, что они якобы продиктованы политическими целями, игрой в слова и какими-то дешевыми политическими аргументами, принципами и позициями. С этим посылом премьера невозможно согласиться.
Дмитрий Медведев правильно обозначил факторы кризиса, признавая его безусловное наличие, хоть и ожидается небольшое улучшение ситуации в 2016 году. Есть неплохие сдвиги по отношению к 2015 году, что премьер продемонстрировал на цифровой информации по отдельным направлениям реального сектора экономики и политики. В частности, борьба с инфляцией и другие позиции. Председатель правительства правильно отмечает, что низкие цены на нефть являются одним из факторов кризиса и скорость падения стоимости черного золота была беспрецедентной. Однако, он повторяет мнение широкого класса аналитиков, экспертов и экономистов, которые отмечали эту мысль, включая экономистов, публикующихся на «Русской народной линии». Именно стремительное падение цен на нефть сыграло свою разрушительную роль.
Затем Дмитрий Медведев упомянул про внешнее санкционное давление, распространившееся на рынок кредита, заимствования за рубежом и на технологии. Эта ситуация явилась фактором кризиса, но ее нельзя признать внезапной, поскольку она раскручивалась во времени на протяжении более чем года. Мало того, после воссоединения России с Крымом вполне можно было ожидать подобную реакцию Запада. Кроме того, по компоненте технологий мы всегда имели проблемы с заимствованием, задолго до санкций. Наиболее критичные и важные для России технологии всегда неизменно ограничивались и выставлялись преграды для их приобретения.
Также премьер отметил нестабильность и неопределенность глобальных рынков – это общий экономический внешний фактор, который продолжит действовать. Но этот факт не возник также внезапно, как падение цен на черное золото, хотя рецессионные явления в мировой экономике наблюдаются с различной интенсивностью на протяжении 2007-09 гг., до нынешнего времени.
Главный фактор кризиса – структурные проблемы экономики России. Услышав это признание премьера, все экономисты, писавшие о структурных сдвигах, и предлагавшие свои методики, думаю, порадовались вместе со мной. Наконец-таки осознанно обозначены структурные проблемы, выделена главная компонента. Он уточняет, что структурные проблемы обострились при развертывании нынешнего кризиса. Поэтому заявление премьера о внезапном обострении структурных проблем экономики страны при развертывании кризиса, спровоцированного крупной девальвацией и неумелыми действиями при обвале валютного рынка в 2014-15 гг., и запуске импортированной инфляции, не совсем правильные.
Все проблемы модернизации необходимо сводить именно к выправлению структуры (а не инновациям!), особенно между реальным, добывающим и финансовым секторами. Правительство своими действиями только обострило кризис, а затем начало его преодолевать, задавливая экономику. Однако лексика доклада такова, на мой взгляд, что демонстрирует, будто правительство делало правильные и оправданные шаги. Якобы наблюдаемые успехи подтверждают это. В правительстве обычно заявляют, что структурные проблемы экономики России внезапно обострились, хотя они носят хронический характер и способствовали возникновению кризиса. Импортированная инфляция и девальвационный обвал могли возникнуть только в финансово не сбалансированной системе, в которой спекулянты и финансовый рынки доминируют над реальным сектором. Более того, премьер сводит все достижения к формуле: мы делаем то-то и то-то, например, вновь возвращаемся к 3-х летнему бюджетному планированию (а зачем от него отходили?), 74 проекта рассматриваются фондом развития промышленности, хотя он не упомянул, что 74 из примерно 1100 проектов. Всего создано 10 тысяч рабочих мест, что является каплей в море для 76-78 миллионов активного населения. Но докапитализация фонда развития промышленности составляет всего лишь 20 миллиардов рублей, которые подаются премьером как значительная сумма. Он поясняет, что всё делается «в рамках тех возможностей, что мы имеем», признаваясь, что все действия правительства сведены в рамки тех возможностей, полученных по бюджету в результате проводимой экономической бюджетной и денежно-кредитной политики. Образуется довольно порочный круг, который как бы незаметно, но проектируется самим правительством.
Стоит особо отметить утверждение Дмитрия Медведева, что в экономике не хватает денег, но правительство не собирается допечатывать для недостающих доходов бюджета. Все понимают, что такая тактика увеличит инфляцию. Это чистейший популизм, ибо денежная масса по расчетам, проводимым отдельными сотрудниками Академии наук и коллегами академика Глазьева, подтверждают, что денежная масса может быть увеличена. Более того, эта группа экономистов склоняется к тому, что именно демонетизация, предпринятая благодаря неверным ристриктивным действиям правительства в 2014-15гг. при девальвации, углубила кризис. Подобная политика обеспечила обескровливание реальных секторов и породила в первом квартале 2016 года увеличение невыплат заработных плат по отдельным секторам, несмотря на успехи в сельском хозяйстве (3%), в пищевой промышленности, в оборонно-промышленном комплексе, который практически полностью финансируется из бюджета. Министр обороны Сергей Шойгу добился равномерного финансирования сектора. Производства, которые получили финансовые ресурсы и не подвергались ристрикциям, и дали неплохие результаты. В этих отраслях зафиксировано меньше случаев задержки или эксцессов по невыплате заработной платы.
По иным направлениям частного бизнеса и частного промышленного комплекса мы имеем нехорошие симптомы задержки или снижения величины заработной платы. Подобного безобразия не наблюдалось с конца 1990-х - начала 2000-ых годов. Группа неправительственных экономистов предупреждала о том, что, если продолжится ристриктивная политика, то мы вернемся обратно в 1990-е годы, в том числе по суррогатным расчетам и невыплатам заработной платы. Ныне мы пока имеем легкую симптоматику, которая представляет определенную опасность, так как если подобные действия правительства продолжатся, то эта ситуация превратится в хроническую проблему, представляющую опасность для решения социальных вопросов, итак обострившихся.
У Дмитрия Анатольевича Медведева в докладе выявляется внутреннее противоречие. Он сетует на то, что экономике не хватает денег, но в то же время заявляет, что правительство не собирается ничего делать для того, чтобы их хватало. Я так воспринимаю его заявление. Он тут же укоряет экономистов, предлагающих допечатать денег. Возникает вопрос, если государственный долг небольшой и его правительство не собирается увеличивать, и не создаёт деньги в экономике, а проблемы в стране колоссальные, санкции никто снимать не собирается, то на какой ресурсной основе правительство собирается решать эти проблемы? Что значит, допечатывание денег увеличит инфляцию? Расчеты показывают, что щадящее увеличение денежной массы при блокаде валютных спекулянтов, при соответствующей политике (в том числе деофшоризации) не даст серьезного увеличения цен и не обрушит валютный рынок, если будут заблокированы оффшоры и будет проводиться соответствующая политика по отношению к банковской системе и по блокированию спекулянтов. Именно такое решение проблемы предлагают сторонники планомерного увеличения денежной массы с направлением ее по соответствующим каналам в реальный сектор экономики. Нужно не крохи сосредотачивать и каким-то образом распределять их в рамках проектного финансирования, фонда развития промышленности, а обеспечить управляемый перелив ресурсов в развитие обрабатывающих секторов, с выравниванием рентабельности между обработкой и финансово-спекулятивными секторами (рентабельность которых должна снизиться! и иного не дано – надо же когда-то сказать это честно!).
И не нужно показывать достижения, что дескать 74 проекта принято, в то время как было подано 1300 заявок. А что будет с оставшимися? Будут ли они рассмотрены и удовлетворены? Эти оценки противоречивы.
Радует только одно, что премьер на пути к пониманию структурных ограничений роста. Кризис возможно преодолеть. Правительство может выйти к 2017 году на 0,5-0,7%. Оздоравливая и изменяя структуру (с учётом издержек на само изменение), можно попытаться, воздействуя на фактор внутреннего спроса и инвестиций, выйти на рост 1-1,5%, а затем – 3-4%. Но что вкладывает Дмитрий Медведев в формирование современной структуры? Эта сентенция звучит в докладе, но, что он понимает под структурными преобразованиями и под балансом оперативных мер и структурных преобразований?
Если премьер сводит изменение структуры к помощи малому бизнесу, решению социальных проблем, защите прав собственности, эффективной работе судебной системы, рассматривая их в том ракурсе, который подсказывают премьеру и Президенту - Кудрины и Ко, то это не структурные изменения в принципе! Поскольку они не меняют базовых макропропорций хозяйственной системы. Главный смысл структурного преобразования должен состоять в том, чтобы ресурс перетекал из финансовых, банковских секторов в обрабатывающие сектора, которые за счет обновления капитала создавали бы новые средства производства и продукцию промышленного назначения и широкого потребления.
В этом заключается подлинный смысл структурного изменения, о чем премьер-министр не заявляет. Он так не понимает стратегическое структурное изменение российской экономики. К сожалению, речь Медведева сводится к тому, что нельзя увеличивать денежную массу, которая якобы вызовет инфляцию. Нет, уважаемые господа. Эту позицию не все понимают и воспринимают. Есть профессионалы, которые предъявляют иного вида расчеты. Поэтому правительству нужно потрудиться собрать всех профессионалов и обсудить различные виды и типы расчетов по российской экономике.
Это не политиканство и не предвыборная риторика, когда экономисты, не причастные ни к одной политической партии, предлагают экспансионистскую, структурную денежно-кредитную политику, которая выправляла бы главный структурный перекос в российской экономике и через него создавала бы локомотив для роста на основе стимулирования внутреннего спроса. Для этого понадобится увеличивать денежную массу и не сокращать социальные расходы и проводить стимулирование инвестиций, включая институциональные послабления, институты развития. Фонд развития промышленности при более широкой монетизации и специальный инвестиционный контракт могут стать при умелом управлении определенным добавочным инструментом для стимулирования реального сектора, так как поощряют длинное кредитование. Эти меры могут сработать в позитивном направлении при развитии российского хозяйства.
А сетовать на то, что возможности государства зависят только от экспорта сырья, доступа к иностранным кредитам и одновременно говорить, что до 60% приходит доходов, полученных не от сырьевого комплекса, и тут же говорить о низкой стоимости нефти как о причине такого успеха, неправильно.
Медведев выступил, по сути, с оправдательным, отчётным докладом – мы делали, что могли, а делали неплохо во взаимодействии с уважаемыми депутатами. Из этого следует, что «корить нас не нужно, ошибки бывают». Но в докладе не прозвучало ни слова о каких-либо ошибках и их исправлении, уровень самокритики в докладе, на мой взгляд, равен нулю. И это тоже политическая риторика, а то складывается ощущение что «Единая Россия» не идёт на выборы. Политическая риторика у всех, у кого угодно, только не у «Единой России». А у «Единой России» - только, дескать, дела. Скоро, наверное, дойдёт до того, что кто против «Единой России», тот против России вообще? На мой взгляд, просматривающиеся такие политические приёмы не украшают и могут стать даже опасными для развития страны.
Мне кажется, доклад премьера в Госдуме имеет целью стимулировать оптимистический настрой у российских граждан для преодоления кризиса. Сама стилистика подачи материала подчинена этой цели, которая, сама по себе, неплоха. Еще раз подчеркну, что несподручно, проблематично и тяжело преодолевать кризис в пессимизме. Но пессимизм присутствует как факт, в том числе по другим направлениям развития и по факту самого спада на 3,7% ВВП, по факту снижения реальных доходов и заработной платы населения. А невыплаты скрывают факт безработицы, которая как будто бы не увеличилась, что правительством рассматривается в позитивном ключе. А на самом деле, безработица скрывается в снижении заработной платы и ее начавшихся пусть пока небольших задержках. Эти проблемы налицо, и они были обнажены на «Прямой линии с Владимиром Путиным». Главе государства были заданы откровенные и жесткие вопросы, которые ставились людьми.
20 апреля Президент провел встречу с Дмитрием Медведевым по итогам выступления премьера в парламенте и беседы Президента с народом. Глава правительства, на мой взгляд, схитрил, ибо прочитал свой доклад в полном соответствии и в высокой корреляции с Посланием Президента Федеральному Собранию в декабре 2015 года. Это своеобразный политический ход Дмитрия Медведева, который ссылался на свои поездки, что он уже принимал меры по проблеме дорог и по другим вопросам, озвученным на «Прямой линии» и в Президентском Послании. Таким образом, призывая не политизировать оценки итогов работы правительства, премьер сам прибегает к политическим оценкам и к использованию имеющейся позитивной информации для создания целостного позитивного образа работы правительства, который далёк от реалий.
Подытоживая, отмечу, оптимизм доклада Дмитрия Медведева продиктован, конечно, благородными целями – создание общественного оптимизма по преодолению кризиса. Но то, что творится в деле решения конкретных проблем, - вопиющее безобразие. Идет уничтожение страны, в том числе с привлечением внешнего фактора плюс наше российское головотяпство. Ключевая фраза премьера: «В рамках тех возможностей, что имеем….». А целью работы правительства должно стать – расширение возможностей, а не упование на то, что получается, иначе можно оказаться у разбитого корыта.
