«Мы не говорим о возвращении смертной казни за матерную брань»

Громом, среди и без того, неясного неба, прозвучали для меня слова обращения «деятелей культуры» к правительству России о возвращении матерной брани в произведения искусства в нашем Отечестве. Подписи именитых режиссеров нашей страны, выступающих с высоких трибун с вдохновенными речами о национальном достоинстве и любви к России, сейчас, как сговорившись, предстают в ином виде, предлагая вернуть то, что является оскорблением даже самых сдержанных религиозных чувств православного христианина. Матерная брань появилась в общенародном доступе через т.н. произведения искусства и СМИ тогда, когда рухнули всякие понятия о чести и достоинстве. Отменить закон, запрещающий матерную брань, это значит ходатайствовать об отмене этой традиции в нашей стране, которая веками предусматривала противостояние власти богохульству.

Если мы не говорим о возвращении смертной казни за матерную брань, как это было в Православной Руси, то, во всяком случае, нужно отстоять некоторые ограничительные меры, появившиеся в последнее время, как возвращение, хотя бы в малой части к благочестию предков. А противостоять этому скромному ограничению, значит возглавить ту темную демоническую силу, которая усиливает свое движение против благочестия в нашей стране. Как могут наши современники именовать себя преемниками русских писателей, драматургов, режиссеров, тогда, как ни Чехову, ни Достоевскому не помешало отсутствие разрешения употреблять матерную брань для отражения всех сторон жизни нашего Отечества. Вспомним Гомера и Шекспира, пострадало ли их творчество от того, что не были осквернены страницы их произведений похабными глаголами?

Очевидно, что намерение Минкульта всерьез отнестись к этому зову из подворотни духовной жизни, из мрачных и темных глубин смертных грехов, отражает реальное лицо современной России и власть предержащих. Горько и скорбно, хотя и реально то, что «деятели культуры» с помощью поддержки некоторых людей в руководстве страны намерены ввернуть оскорбительные для слуха всякого нормального человека слова для реализации своих творческих замыслов. Убежден, что подобные затеи, если будут исполнены в этом виде, то станут причиной еще горших духовных болезней, чем те, которые ныне переживает наша страна.