Что посоветуют культуре?

11 октября стало известно, что Софья Троценко, глава и основатель Центра современного искусства «Винзавод» станет советником министра культуры Владимира Мединского. Ей в удел выделена сфера дополнительного образования. Особое внимание новый советник министра будет уделять детским школам искусств.  

Подобный опыт у Софьи Троценко уже был: в марте 2012 г. она пришла в московскую мэрию на должность заместителя руководителя аппарата вице-мэра Ольги Голодец и занималась примерно тем же самым. Однако в мае Ольга Голодец стала зампредом Правительства Российской Федерации. Вероятно, последовавшие за этим кадровые изменения и привели к тому, что Софья Троценко была вынуждена уйти из мэрии и вернуться обратно на «Винзавод». Теперь – новая мобилизация на службу государству. При этом статус советника министра гораздо удобнее: можно находиться сразу в двух креслах – работать при министерстве и сохранять за собой общее руководство «Винзаводом».

Название это на слуху. «Винзавод» - известный бренд. И в этом, конечно, заслуга Софьи Троценко, не случайно она считается хорошим арт-продюсером и является деканом продюсерского факультета Школы-студии МХАТ.

Однако в последнее время о «Винзаводе» говорили исключительно в связи с выставкой «Духовная брань», патронируемой Маратом Гельманом. Галерея Марата Гельмана размещена на «Винзаводе». Собственно проект «Духовная брань» организован не самим Гельманом, а Виктором Бондаренко. Экспонатами «Духовной брани» являлись картины некой Евгении Мальцевой. На них изображались персонажи в масках-балаклавах с пририсованными нимбами. Выставка легко укладывалась в контекст кампании по защите участниц хулиганской выходки в Храме Христа Спасителя. Однако аллюзия на иконы сделала саму «Духовную брань» отдельным актом кощунства. Что, естественно, вызвало волну гневного протеста среди православных людей. Выставку осудили официальные представители Церкви, она два раза блокировалась казаками. Наконец, Следственный комитет начал расследование на предмет подпадания экспонатов выставки под статью «о разжигании ненависти или вражды».

Руководство «Винзавода» заявило, что Марат Гельман предоставил свой павильон Виктору Бондаренко незаконно, поскольку для «Винзавода» важна концептуальная направленность деятельности арендаторов. С Гельманом такая направленность обсуждалась, а вот с Бондаренко нет. «Духовная брань» в соответствии с этим заявлением оказалась как бы за рамками формата ЦСИ «Винзавод». Такая позиция позволила «Винзаводу» остаться в стороне, выставив Бондаренко и Гельмана в качестве основных мишеней для народного гнева. Выставка тянулась, пока от Гельмана не пришло письмо, позволяющее её закрыть. Был момент, когда сообщалось, что устроители выставки намерены подать на «Винзавод» в суд за то, что администрация не обеспечивает посетителям вход на выставку. Правда потом Софья Троценко сказала, что они с устроителями выставки помирились. 

Позиция самой Троценко, однако, совершенно ясна.

«Выставка сама по себе никакого радикального высказывания не несет, и я считаю, что мы не вправе закрывать выставочный проект» (Интервью РИА Новости). l 

«Наверное, в сегодняшних условиях не стоит заниматься провокациями, которые не идут на пользу художественному сообществу. Но при этом мы не можем не отметить более чем странную реакцию общественных группировок, похожих на религиозных экстремистов. Кто себя ведет вне правового поля, так это они. … Получается, экстремизма от них больше, чем от самой выставки. Я не являюсь специалистом в религии, но очевидно, что данный проект организован не на общественном пространстве – на улице. Он проходит в художественном пространстве, на закрытой частной территории.

Кроме того, нельзя забывать, что свобода художественного высказывания это право граждан.» (Интервью Газете.ру). 

«…Главный вопрос — кто на самом деле является нарушителем общественного спокойствия: галерея, художник, который делает, возможно, неоднозначный проект на территории галереи, или люди, которые врываются на частную территорию и устраивают беспорядки? Провокационное содержание — это тема для разговора с организатором и художником, но актуальное искусство — это почти всегда риск, оно очень часто затрагивает какие-то сложные темы. Мы в профессиональном кругу должны обсуждать, насколько наши высказывания понятны обществу, как делать их более понятными, как наладить диалог. Но это не должно привести к тому, что мы начнем вмешиваться в работу художников или превратимся в крепость, которая будет обороняться от всех, кому не нравится или непонятно современное искусство. С другой стороны, такая реакция общества, иногда даже агрессивная, — это естественный результат для радикального современного искусства. Но не всегда есть уверенность в том, что мы имеем дело именно с живой, естественной реакцией, а не с инспирированной кем-то околополитической акцией». (Афиша). 

Итак, на чём стоит Софья Троценко? Это – стандартный набор либеральных догм в сфере культуры: художник – свободен, свобода творчества священна, художник имеет право на провокацию. Провокация – неотъемлемая часть современного искусства. Общество должно налаживать диалог с провокаторами, а не пытаться пресечь их деятельность.

Как бы не открещивался «Винзавод» от «Духовной брани», их духовное родство очевидно. Закономерно, что выставка нашла себе эту площадку – подобное притягивает подобное.

Теперь вопросы: что ценного Министерство культуры приобретает в лице нового советника? Чем человек с подобными убеждениями может обогатить дополнительное образование? Чему по его совету будут учить наших детей? Деятельность «Винзавода» направлена на разрушение культурной традиции, на деформацию эстетических и этических ориентиров. Неужели мы хотим, чтобы школы искусств повсеместно превращались в маленькие «винзаводики»? Является ли новое назначение Софьи Троценко наградой, а если да – то наградой за что? За то, что она, несмотря на все протесты, дала возможность «Духовной брани» реализоваться в культурном пространстве? Очень симптоматично: прошла выставка, и сразу же заговорили о новом назначении.

И главный вопрос: можем ли мы на фоне таких назначений доверять Министерству культуры? Владимир Мединский, пожалуй, из всех министров нынешнего кабинета вызвал наиболее положительные ожидания у патриотической и православной общественности. Теперь пришло время задуматься, не является ли популярность министра в патриотических кругах лишь дымовой завесой для продолжения линии на разрушение российской культуры?

Андрей Карпов, редактор сайта «Культуролог»