Недаром ещё двести лет назад Алексей Петрович Ермолов в ответ на вопрос, как его наградить, сказал Александру I: «Произведите меня в немцы, Государь». Не произвели. Даже в шутку не удалось прославленному генералу отвертеться от русской судьбы. В том числе и посмертной.
Ведь уже через четверть века после победы в Отечественной войне 1812 года в Петербурге появился памятник Барклаю де Толли, есть памятник ему и в Риге, на родине генерал-фельдмаршала. А вот с памятником Ермолову последние двести лет всё было очень и очень не просто. В каком-то смысле память о Ермолове (в том числе воплощённая в бронзе и камне) оказалась мистически связана с судьбами самой русской государственности.
Как вспоминает чеченский писатель Халид Ошаев первый памятник легендарному генералу был открыт 25 августа 1909 года в ознаменование 50-летия пленения Шамиля, в Грозном, в знаменитой ермоловской землянке, сохранявшейся со времён пребывания Ермолова на Кавказе.
Это был бюст. Установили его на высоком пьедестале из песчаника. Вход в землянку украшала чугунная плита с надписью о том, что здесь жил и работал генерал Ермолов. В 1922 году по решению Грозненского горсовета, в соответствии с декретом Ленина о снесении памятников царям и их слугам, памятник был снесен (пьедестал ещё стоял). С 1926 года, по воспоминаниям Ошаева, голова памятника генералу Ермолову находилась в грозненском музее, и даже была выставлена в экспозиции.
В 1949 году в Грозном восстановили памятник (есть предположение, что по личному указанию Берии). Изготовили бюст по готовому шаблону: хранившейся в бывшем чеченском музее голове предыдущего памятника. Если верить Халиду Ошаеву «на парапете, ограждающем дворик, в специальных нишах были укреплены три чугунные плиты с рельефными записями о Ермолове. Одно изречение принадлежит самому Ермолову: «Никогда не разлучно со мной чувство, что я россиянин». Вторая надпись - высказывание А. С. Грибоедова о государственной мудрости А.П.Ермолова.
Третья плита, насколько мне известно, вскоре после кончины Сталина была убрана, но ниша остается и сейчас. Надпись на этой плите гласила: «Народа сего под солнцем нет подлее и коварней. Ермолов о чеченцах».
Была ли эта надпись или нет, сегодня трудно установить, но когда российская государственность в очередной раз зашаталась - это в очередной раз сказалось и на отношении к Ермолову и, разумеется, на судьбе памятника. В перестроечном 1989-м году по просьбе мирных чеченских трудящихся памятник Ермолову в Грозном был мирно «демонтирован» (взорван).
Последующие двадцать лет российская государственность потратила на то, чтобы отучить «мирных трудящихся» таскать с собой повсюду АКМы, ставить радиоуправляемые фугасы и использовать труд рабов, захваченных на сопредельных землях.
И вот, как следствие, в 2008 году был открыт памятник генералу Ермолову в Минеральных водах, а в 2010 в Пятигорске.
На родине Алексея Петровича история с установлением памятника знаменитому земляку длится уже более ста лет. Первый раз увековечиванию его памяти в Орле помешала начавшаяся Первая мировая война и революция.
Спустя почти сто лет, в 2002-м году, было снова объявлено о сборе средств и конкурсе на лучший проект памятника. Но то ли средств не хватило, то ли на конкурсе проектов победила пугливая политкорректность - однако памяти опального генерала на родине добавили ещё десять лет забвения.
И, наконец, 27 июля 2012 года памятник военачальнику всё-таки был торжественно открыт в историческом центре Орла, на площади, названной в его честь. Автор памятника, скульптор Равиль Юсупов, создавший памятник Ермолову двумя годами раньше для Пятигорска.
Казалось бы - счастливая развязка двухсотлетней скульптурно-исторической драмы! Но последнюю точку в ней ставить ещё рано. По неумолимой логике русской истории подлинное восстановление российской государственности должно символично выразиться в восстановлении памятника Ермолову в городе, им основанном - Грозном. Причём, я думаю, это должен быть памятник Ермолову с сыновьями. Ведь мало кто знает, что от трёх так называемых «кебинных» браков с чеченками, у Алексея Петровича Ермолова родилось четыре сына. Все они продолжили дело отца и служили России верой и правдой на поле брани. Старший Бахтияр (в святом крещении - Виктор), Умар, окрещенный Клавдием, и Алляхр - в крещении Северьян. Ещё один сын генерала - Петр Алексеевич Ермолов, погиб совсем юным в звании унтер-офицера Тенгинского полка.
Все они воевали на Кавказе, Виктор дослужился до генерал-лейтенанта, Клавдий вышел в отставку генерал-майором, а Северьян - полковником. Всех их Ермолов женил, от всех дождался внуков.
Нет сомнений, что такими сынами мог гордиться не только лично Ермолов, ими по праву могут сегодня гордиться уже и русский, и чеченский народы.
Алексей Шорохов, поэт, публицист, секретарь Союза писателей России
