Новая книга ученого и научного редактора Financial Times Питера Марша «Новая промышленная революция: потребители, глобализация и конец массового производства» говорит, что экономическая модель, в которой американцы и европейцы покупают китайские товары на деньги, занятые у всего мира, догорает на глазах всей планеты. На повестке дня – новая модель, которая сулит развитым странам блестящее экономическое будущее, пишет портал KM.ru.
«То, что написал Питер Марш про новый экономический цикл, правильно, но на самом деле все гораздо сложнее, - заметил в связи с этим в интервью изданию известный публицист Михаил Леонтьев. - Есть два драйвера возвращения производства в развитые страны. Первый – это сланцевые углеводороды, т.е. переход на дешевую и доступную энергетику. США здесь лидируют и будут лидировать на обозримый период. Соединенные Штаты превращаются в экспортера энергии. Кроме того, США – это основной потребитель алюминия и высококачественных сталей, и эти вещи целесообразно возвращать в США. Кстати, в себестоимости алюминиевого производства доля затрат на рабочую силу очень невелика, и какой смысл тогда производить это в Китае?»
«В США с началом кризиса стала распространяться работа гарвардских ученых, которая утверждает, что теория о возможности создать экономику знаний путем переноса производства в третий мир бессмысленна. Дело в том, что после ухода производства уходят и инженеры, и фундаментальные ученые, и знания уходят в третий мир. Обамовской администрацией это практически официально признано, и правительство финансирует возвращение целого ряда производств. Например, развивают производство литиевых батарей, что важно для электромобилей. Они приглашают корейских специалистов и рабочих, посылают американцев учиться в Корею, на это идут миллиардные капиталовложения. Это – точечная вещь, но у Америки очень гибкая экономика. Экономика надорвана долгами и диспропорциями, но бизнес очень здоров, и он может вытащить Америку, если ему не мешать», - считает аналитик.
Что же касается «второго драйвера», то им М.Леонтьев считает роботизацию: «Изменяется сама идеология промышленного производства. Раньше роботы делали то, что не может делать человек, а теперь человек будет делать то, что не может делать робот. Когда производство роботов станет массовой индустрией, дешевая рабочая сила окажется не нужна. Вопрос лишь в том, станет ли дешевым сам робот. Здесь мы возвращаемся к примеру со сланцевым газом. В течение 200 лет считалось, что это – запредельно дорогая технология, которая никогда не станет конкурентной по сравнению с традиционными методами. Но маленькие американские венчурные компании, которые создали эти технологии добычи сланцевого газа, либо превратились в корпорации мирового уровня, либо ликвидно реализовали свои стартапы. То же самое касается и роботизации. Происходит процесс перехода на массовую индустриальную базу. Это ведет к обвальному удешевлению производства».
«Между прочим, есть страна, которая не нуждается в реиндустриализации, - считает аналитик. - Это Германия, которая является примером того, что теории о постиндустриальной экономике являются чушью. Другое дело, что ее макроэкономический баланс может быть капитально подорван ее экономическими сателлитами. Значительную часть положительного немецкого баланса составляют дутые активы этих стран».
«Как видим, вызовы есть, но есть и шансы, а больше всего шансов у Соединенных Штатов. Правда, здесь есть одно "но". Платой за шанс являются деглобализация и отказ Америки от современной глобальной финансовой системы. Она объективно оказывается не нужна! Но надо понять, что операторами этой системы являются конкретные лица, а себе они очень даже нужны. Это не просто лица, но огромное количество людей, структуры, это машина, которая самовоспроизводится! Некоторые называют это борьбой между мировым финансовым сектором и национальной экономикой США. У них получается антагонистический интерес. Кроме того, современная геополитика – это геополитика нефти, и она оказывается не нужна при появлении дешевых источников энергии, а Соединенные Штаты становятся энергоизбыточной страной. Сейчас, впервые за новую историю, со сменой экономического уклада может сохраниться тот же доминант, но он станет локальным лидером, потому что никакое технологическое развитие не позволяет сохранить нынешние макроэкономические диспропорции», - заключил Михаил Леонтьев.
«То, что написал Питер Марш про новый экономический цикл, правильно, но на самом деле все гораздо сложнее, - заметил в связи с этим в интервью изданию известный публицист Михаил Леонтьев. - Есть два драйвера возвращения производства в развитые страны. Первый – это сланцевые углеводороды, т.е. переход на дешевую и доступную энергетику. США здесь лидируют и будут лидировать на обозримый период. Соединенные Штаты превращаются в экспортера энергии. Кроме того, США – это основной потребитель алюминия и высококачественных сталей, и эти вещи целесообразно возвращать в США. Кстати, в себестоимости алюминиевого производства доля затрат на рабочую силу очень невелика, и какой смысл тогда производить это в Китае?»
«В США с началом кризиса стала распространяться работа гарвардских ученых, которая утверждает, что теория о возможности создать экономику знаний путем переноса производства в третий мир бессмысленна. Дело в том, что после ухода производства уходят и инженеры, и фундаментальные ученые, и знания уходят в третий мир. Обамовской администрацией это практически официально признано, и правительство финансирует возвращение целого ряда производств. Например, развивают производство литиевых батарей, что важно для электромобилей. Они приглашают корейских специалистов и рабочих, посылают американцев учиться в Корею, на это идут миллиардные капиталовложения. Это – точечная вещь, но у Америки очень гибкая экономика. Экономика надорвана долгами и диспропорциями, но бизнес очень здоров, и он может вытащить Америку, если ему не мешать», - считает аналитик.
Что же касается «второго драйвера», то им М.Леонтьев считает роботизацию: «Изменяется сама идеология промышленного производства. Раньше роботы делали то, что не может делать человек, а теперь человек будет делать то, что не может делать робот. Когда производство роботов станет массовой индустрией, дешевая рабочая сила окажется не нужна. Вопрос лишь в том, станет ли дешевым сам робот. Здесь мы возвращаемся к примеру со сланцевым газом. В течение 200 лет считалось, что это – запредельно дорогая технология, которая никогда не станет конкурентной по сравнению с традиционными методами. Но маленькие американские венчурные компании, которые создали эти технологии добычи сланцевого газа, либо превратились в корпорации мирового уровня, либо ликвидно реализовали свои стартапы. То же самое касается и роботизации. Происходит процесс перехода на массовую индустриальную базу. Это ведет к обвальному удешевлению производства».
«Между прочим, есть страна, которая не нуждается в реиндустриализации, - считает аналитик. - Это Германия, которая является примером того, что теории о постиндустриальной экономике являются чушью. Другое дело, что ее макроэкономический баланс может быть капитально подорван ее экономическими сателлитами. Значительную часть положительного немецкого баланса составляют дутые активы этих стран».
«Как видим, вызовы есть, но есть и шансы, а больше всего шансов у Соединенных Штатов. Правда, здесь есть одно "но". Платой за шанс являются деглобализация и отказ Америки от современной глобальной финансовой системы. Она объективно оказывается не нужна! Но надо понять, что операторами этой системы являются конкретные лица, а себе они очень даже нужны. Это не просто лица, но огромное количество людей, структуры, это машина, которая самовоспроизводится! Некоторые называют это борьбой между мировым финансовым сектором и национальной экономикой США. У них получается антагонистический интерес. Кроме того, современная геополитика – это геополитика нефти, и она оказывается не нужна при появлении дешевых источников энергии, а Соединенные Штаты становятся энергоизбыточной страной. Сейчас, впервые за новую историю, со сменой экономического уклада может сохраниться тот же доминант, но он станет локальным лидером, потому что никакое технологическое развитие не позволяет сохранить нынешние макроэкономические диспропорции», - заключил Михаил Леонтьев.
_(cropped).jpg)
