Хамовнический суд Москвы 31 июля продолжит слушания дела участниц группы Pussy Riot, обвиняемых в хулиганстве в Храме Христа Спасителя, сообщает РИА Новости. Как ожидается, в этот день продолжится допрос потерпевших, среди которых охранники, служители и прихожане храма. В начале заседания подсудимые и их адвокаты зададут свои вопросы алтарнику Василию Цыганку.
Накануне было допрошено двое потерпевших - свечница Храма Христа Спасителя Любовь Сокологорская и его прихожанин Денис Истомин. Они рассказали об оскорблении и душевных страданиях, вызванных непристойным поведением обвиняемых. Потерпевшие отказались заявлять материальные требования и не стали говорить о том, какое наказание считали бы справедливым для подсудимых. Они не поверили раскаянию подсудимых. Вопрос о предстоящем приговоре потерпевшие оставили на усмотрение суда, отметив, что главное - не наказание, а исправление и раскаяние.
Перед заседанием традиционно усилили меры безопасности около здания суда - перегородили 7-й Ростовский переулок, порядок охраняли полицейские, ОМОН, приставы и спецназ ФСИН. На участок улицы около суда пускали только по повесткам и журналистским удостоверениям. Около суда проводились одиночные пикеты - их участники требовали свободы для девушек из Pussy Riot и призывали прекратить расправу. Около кордона сторонников группы было еще больше, они держали плакаты с лозунгами и воздушные шарики с надписями «Свободу» и «Pussy Riot».
На входе в суд образовалась давка, всех пришедших тщательно досматривали. Присутствовать на процессе собралось более 60 журналистов. Предварительные слушания по делу проводились в небольшом зале, где для зрителей отведено около 15 мест. Однако для рассмотрения дела по существу суд выделил самый большой зал, оборудованный кондиционерами и стеклянной клеткой-аквариумом. Ранее в нем слушалось дело экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского.
Само заседание транслировалось на сайте суда и сайте РАПСИ. Именно этот факт и стал первым камнем преткновения - прокурор потребовал прекратить вещание. Он заявил ходатайство о запрете видео-фото-съемки и трансляции в момент допроса потерпевших, свидетелей, исследования вещественных доказательств. Все это представитель обвинения мотивировал требованиями безопасности, отметив необыкновенную резонансность дела и тот раскол, которое оно вызвало в обществе. Вспомнил он и о нападении на судью Таганского суда, которая на два месяца продлила девушкам срок содержания в СИЗО в рамках предварительного следствия. Его ходатайство поддержали потерпевшие. Их адвокат подчеркнула, что в ходе заседаний оскорбляется честь и достоинство потерпевших, кроме того, на них оказывается моральное давление.
А вот подсудимые и их защита выступили против, посчитав, что в связи с количеством желающих следить за ходом процесса прекращение его трансляции сделает заседания фактически закрытыми. Адвокат Марк Фейгин отметил, что правоохранительные органы и так приняли достаточные меры для обеспечения безопасности. Адвокат добавил, что персональные данные подсудимых и потерпевших, их адреса и имена, уже стали достоянием общественности в начале заседания, которое транслировалось на сайтах, поэтому скрывать их показания просто нет смысла. На стадии ходатайств защита озвучивала и другие просьбы, например, о переносе слушаний и предоставлении дополнительного времени для ознакомления с доказательствами, хранящимися на цифровых носителях, и для конфиденциальной встречи подсудимых со своими адвокатами. Для последней суд ранее выделил один день, однако встреча не состоялась, так как девушек увезли в суд для изучения материалов дела, а когда вернули в СИЗО, то время для посещения адвокатов было уже неподходящим. Суд посчитал, что это вина самих защитников, не сумевших организовать свою работу, и отклонил ходатайство.
Также судья не стала вызывать для допроса в качестве свидетелей протодиякона Андрея Кураева, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и исламского теософа Джемаля. Не стала она и заслушивать лиц, проводивших психолого-лингвистическую экспертизу, доктора юридических наук, которому планировали поручить рецензирование проведенных по делу экспертиз, кандидатов филологических и философских наук, культурологов, религиоведов, политологов, художников, искусствоведов, необходимых «для выяснения ценности современного искусства вообще и панк-молебнов, в частности». Суд обещал допросить их, если защита сама обеспечит явку, но отказался выдать адвокатам повестки для вручения свидетелям.
Обвинение, в свою очередь, возражало против допроса художников, деятелей искусства. Особенно удивило прокурора желание допросить искусствоведа Андрея Ерофеева, осужденного Таганским судом по статье 282 УК РФ (разжигание межрелигиозной вражды) за организацию выставки «Запретное искусство-2006». По мнению представителя прокуратуры, такой свидетель просто не может быть объективным. В удовлетворении остальных ходатайств защиты он особого смысла также не увидел. «Хотя бы почитали обвинение внимательней», - прокомментировал он доводы защиты участниц Pussy Riot.
Защита назвала решения суда нелогичными, противоречащими всем нормам права и международным конвенциям.
Угроза прекращения трансляции вынудила адвоката Виолетту Волкову зачитать подготовленные ее подзащитными речи еще до оглашения обвинительного заключения. Это вызвало возражения представителей прокуратуры, отстаивавших предусмотренный УПК порядок, но адвокат огласила документы во время трансляции, обосновав это необходимостью их приобщения к делу немедленно. Все три девушки считают, что в их действиях нет состава 213 статьи УК РФ (хулиганство) и максимум, чем, по их мнению, может быть «панк-молебен» в храме - это административное правонарушение. Они также полагают, что признать обратное, значило бы оболгать себя. «Ни мотива, ни состава преступления в моих действиях нет», - отметила Толоконникова. Она заявила, что в ее действиях были только политические и художественные мотивы, но никак не цель оскорбить верующих. «Возможно, у нас не было права приходить с ними в ритуальное пространство», - сказано в ее выступлении. Она сожалеет, что задела чувства православных. «Мы не произносили оскорбительных слов в адрес верующих, церкви и Бога. Никакой агрессии по отношению к зрителям, только желание изменить политическую ситуацию к лучшему, отсюда вся наша энергия и экспрессия», - говорится в выступлении подсудимой. «Это была этическая ошибка, что жанр панк-молебна мы перенесли в храм. Но мы не подумали, что будет оскорбительно"» - добавила она, подчеркнув, что группа выступает с 2011 года, и их концерты якобы всегда воспринимались с юмором, с иронией. Девицы утверждают, что их выходки не могут всерьез кого-то оскорбить.
Мария Алехина отметила, что девушки устроили панк-молебен не в церковный праздник, не во время службы, а в день Масленицы. Использование амвона в качестве сцены она объяснила незнанием церковных правил. Теперь, после нескольких месяцев заключения, по словам обвиняемой, она их полностью усвоила. В зачитанной адвокатом речи Екатерины Самуцевич подчеркивается, что девушки заходили в храм и выходили из него с открытыми лицами. Балаклава, по ее словам, это символ, необходимый для самовыражения и создания персонажа, а не средство скрыть свою внешность.
Потерпевшие назвали эти высказывания манифестацией. «Всем очевидно, что мы рассматриваем не политическое дело, а вопрос криминальный - хулиганство по религиозным мотивам», - ответила представитель потерпевших на доводы подсудимых, утверждавших обратное. Она добавила, что «попытка устроить фарс на заседании суда не пойдет на пользу подсудимым, хотя сейчас они и улыбаются».
После этого суд приступил к рассмотрению дела по существу, и слово было предоставлено прокурору для оглашения обвинительного заключения. Согласно этому документу, подсудимые действовали, «намереваясь причинить тяжкие душевные страдания лицам, нашедшим свое духовное начало в служении православной религии, затронуть их идеалы и пошатнуть представления о справедливости». «При этом, чтобы нанести глубокие душевные раны православным, они выбрали местом выступления амвон, предназначенный только для священнослужителей», - продолжил зачитывать обвинение прокурор. Он подчеркнул непристойность одежды, которая непозволительно открывала отдельные части тела - руки, плечи.
После оглашения версии обвинения, судья спросила, понятно ли подсудимым, в чем их обвиняют. Надежде Толоконниковой обвинение было понятно, Мария Алехина отметила, что ей не ясна идеологическая сторона вопроса. А вот Екатерина Самуцевич назвала несостоятельными и непонятными все пункты обвинения. После этого подсудимые сказали, что виновными себя не признают. Однако Алехина отметила, что не понимает обвинение, поэтому не может ответить на данный вопрос. Высказывая свое отношение к обвинению, Толоконникова отметила, что была в храме и участвовала в «панк-молебне», однако мотив у нее был сугубо политический, а цели оскорбить чувства верующих она перед собой не ставила.
Суд установил порядок исследования доказательств - сначала выступления потерпевших, затем исследование материалов дела и после этого подсудимые дадут показания. Дальнейшее заседание проходило уже без трансляции, камеры, осуществлявшие ее, удалили из зала суда, убрали многочисленные провода, которым фасад здания был буквально оплетен.
Первой из потерпевших выступила Любовь Сокологорская, 1960 года рождения, которая занимается обслуживанием подсвечников, икон и мощей в Храме Христа Спасителя. Помимо вопросов о фактических обстоятельствах дела прокурор задавал ей, да и другим потерпевшим, много вопросов о религии, их отношении к Богу, храмам, церковной службе. Сокологорская рассказала, что день, на который пришелся панк-молебен, начался спокойно, она как всегда пришла в храм к 9 утра, зажгла лампады, приступила к работе. Около 11 утра к ней подошли две девушки, которым она рассказала об устройстве храма, о том, где надо зажигать свечи. Впоследствии она опознала в них Толоконникову и Алехину. А через несколько минут после разговора она услышала шум, обернулась и увидела, как участницы панк-группы вбежали на солею, «практически толкнув» ковчег, в котором хранилась святыня - часть ризы Господней. «Это было очень больно, ведь люди подходят к ней благоговейно, по одному, стоя в очереди», - сказала она. «Провокация была абсолютно несанкционированная», - сказала свечница, отметив, что умоляла девушек прекратить, молилась, чтобы не слышать слова их песни, но одновременно как будто приросла к месту и не могла помешать им. К тому же религиозные чувства не позволили ей пройти на амвон, куда закрыт доступ женщинам, она испугалась, что они зайдут в алтарь. Там, по ее словам, хранилась еще одна святыня - гвоздь, которым Иисус Христос был прибит к кресту. «Каждое воспоминание вызывает горечь, от нее у меня болит сердце», - заявила Сокологорская.
Выступление в храме она охарактеризовала как «бесовские дрыганья». «Они прыгали, скакали, шевелили телом, размахивали сжатыми кулаками, а ноги задирали так высоко, что было видно все ниже пояса», - сказала потерпевшая. Одетые на девушках платья, по ее мнению, были недопустимыми в храме, так как оказались слишком короткими и оголяли плечи. «Они оскорбили меня как верующую. Осквернили все, что для меня свято: веру, чувства, идеалы, меня как личность и выбор моего жизненного пути», - завершила выступление Сокологорская. «С моей точки зрения, это преступления. Наказание должно быть адекватным, чтобы им больше никогда не захотелось такого совершить, было бы страшно», - подытожила она. Несмотря на претензии к поведению девушек, потерпевшая не стала заявлять иск: «Это ниже моего достоинства. От материальных требований отказываюсь. Это было бы грязно», - сказала она.
У защиты оказалось несколько десятков вопросов к потерпевшей, но судья отклонила почти все. Адвокатов интересовали ее политические взгляды, отношение к феминизму, юродивым.
Бранные слова стали поводом для очередной ссоры представителей сторон обвинения и защиты. Потерпевшие, рассказывая о тексте песни, отказывались произносить их, а адвокаты требовали пояснить, что конкретно оскорбительного содержится в этих словах. В свою очередь, представители потерпевших просили судью оградить верующих людей от настойчивых попыток заставить их повторять нецензурную лексику.
Следующим суд допросил потерпевшего Дениса Истомина, который не работает в храме, а просто помог служащим прекратить панк-акцию. Увиденное оскорбило его религиозные чувства. «Я глубоко переживал, многие люди плакали, а кому-то даже стало плохо», - рассказал он о ее последствиях. Истомин назвал выступление Pussy Riot глумлением, пародией на молитву. «Действие было организованно и носило заказной характер», - считает он. По словам потерпевшего, в храме с девушками были люди крепкого телосложения, которые мешали выводить их, снимать маски. Поэтому некоторым и удалось уйти от ответственности. Он высказал пожелание, чтобы суд был быстрым, законным и справедливым. «Главное - не наказание, а раскаяние и исправление», - считает Истомин. В извинения подсудимых он не верит, но точно ответить, как именно и когда надо было извиниться, он не смог. Иск, как и первая потерпевшая, он тоже заявлять не стал: «Мне их деньги не нужны. Они плохо пахнут, а я и так неплохо зарабатываю», - добавил потерпевший.
Адвокат Виолетта Волкова назвала Истомина «профессиональным потерпевшим», отметив, что он участвовал в этом качестве в суде над организаторами выставки «Осторожно, религия!». Потерпевший пояснил, что в рамках этого дела встречался с подсудимыми, но подробностей не сообщил.
Отказ выяснить отношения потерпевшего с подсудимыми стал последней каплей для адвокатов. Они заявили о предвзятом, по их мнению, отношении судьи к обвиняемым, несоблюдении принципа равноправия и состязательности сторон и заявили ей отвод. В своем ходатайстве об отводе судьи они особенно отмечали установленный регламент судебного заседания, которое к тому времени, несмотря на многочисленные просьбы о перерыве, продолжалось более 10 часов. Адвокат Волкова сказала, что от суда до дома ей предстоит добираться около трех часов, поэтому если заседания будут заканчиваться поздно, то она не сможет высыпаться и готовиться к разбирательству. «Со временем я смогу просто заснуть в ходе заседания, такой режим работы нарушает право обвиняемых на защиту», - отметила она. При этом, чтобы доставить самих подсудимых девушек на заседание, их поднимают в 5 утра, а с 6 до 8 содержат в так называемом «стакане» - камере площадью 1 на 1 квадратный метр. Режим доставки обратно в СИЗО в автозаке также предусматривает позднее возвращение - вплоть до глубокой ночи. «У меня уже все плывет перед глазами. Я не хочу болезней и обмороков в суде, я хочу полноценно участвовать в судебном разбирательстве», - заявила Алехина. Толоконникова также рассказала о болях в шее, из-за которых вынуждена в больших количествах принимать обезболивающие препараты.
В ответ на это представители потерпевших отметили, что их доверители также целый день не едят и не пьют, да еще и морально страдают, а уж с какими трудностями предстоит иметь дело конвою, им и представить сложно. От прокурора прозвучало предложение вместо судьи отвести адвокатов. «С таким качеством защиты их подзащитные так и будут кататься в автозаке», - заявил он и предложил судье в дальнейшем более строго наказывать адвокатов за проступки, вплоть до их отстранения от процесса.
Судья отклонила ходатайство об отводе, назвав его причиной сонливость адвоката Волковой. «Если адвокат не в состоянии справиться с нагрузкой, то он нарушает кодекс профессиональной этики», - сказано в решении суда.
«Заседание суда, которое длилось 11 часов с небольшими перерывами, также показало натянутые отношения между сторонами обвинения и защиты. Решение практически ни одного вопроса не обходилось без переругивания и взаимных упреков в некомпетентности», - отмечает РИА Новости. Адвокаты девиц заявили судье отвод, однако она отклонила это ходатайство.
Напомним, что пять кощунниц из группы Pussy Riot в конце февраля 2012 года пришли в Храм Христа Спасителя в Москве, надев маски, вбежали на солею и амвон, вход на которые запрещен, и у алтаря провели «панк-молебен». Видеоролик с выступлением был выложен в интернет и вызвал большой общественный резонанс. Сейчас арестованы три участницы акции - Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатерина Самуцевич. Следствие предъявило девицам обвинение по статье «хулиганство», им грозит до семи лет лишения свободы.
Накануне было допрошено двое потерпевших - свечница Храма Христа Спасителя Любовь Сокологорская и его прихожанин Денис Истомин. Они рассказали об оскорблении и душевных страданиях, вызванных непристойным поведением обвиняемых. Потерпевшие отказались заявлять материальные требования и не стали говорить о том, какое наказание считали бы справедливым для подсудимых. Они не поверили раскаянию подсудимых. Вопрос о предстоящем приговоре потерпевшие оставили на усмотрение суда, отметив, что главное - не наказание, а исправление и раскаяние.
Перед заседанием традиционно усилили меры безопасности около здания суда - перегородили 7-й Ростовский переулок, порядок охраняли полицейские, ОМОН, приставы и спецназ ФСИН. На участок улицы около суда пускали только по повесткам и журналистским удостоверениям. Около суда проводились одиночные пикеты - их участники требовали свободы для девушек из Pussy Riot и призывали прекратить расправу. Около кордона сторонников группы было еще больше, они держали плакаты с лозунгами и воздушные шарики с надписями «Свободу» и «Pussy Riot».
На входе в суд образовалась давка, всех пришедших тщательно досматривали. Присутствовать на процессе собралось более 60 журналистов. Предварительные слушания по делу проводились в небольшом зале, где для зрителей отведено около 15 мест. Однако для рассмотрения дела по существу суд выделил самый большой зал, оборудованный кондиционерами и стеклянной клеткой-аквариумом. Ранее в нем слушалось дело экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского.
Само заседание транслировалось на сайте суда и сайте РАПСИ. Именно этот факт и стал первым камнем преткновения - прокурор потребовал прекратить вещание. Он заявил ходатайство о запрете видео-фото-съемки и трансляции в момент допроса потерпевших, свидетелей, исследования вещественных доказательств. Все это представитель обвинения мотивировал требованиями безопасности, отметив необыкновенную резонансность дела и тот раскол, которое оно вызвало в обществе. Вспомнил он и о нападении на судью Таганского суда, которая на два месяца продлила девушкам срок содержания в СИЗО в рамках предварительного следствия. Его ходатайство поддержали потерпевшие. Их адвокат подчеркнула, что в ходе заседаний оскорбляется честь и достоинство потерпевших, кроме того, на них оказывается моральное давление.
А вот подсудимые и их защита выступили против, посчитав, что в связи с количеством желающих следить за ходом процесса прекращение его трансляции сделает заседания фактически закрытыми. Адвокат Марк Фейгин отметил, что правоохранительные органы и так приняли достаточные меры для обеспечения безопасности. Адвокат добавил, что персональные данные подсудимых и потерпевших, их адреса и имена, уже стали достоянием общественности в начале заседания, которое транслировалось на сайтах, поэтому скрывать их показания просто нет смысла. На стадии ходатайств защита озвучивала и другие просьбы, например, о переносе слушаний и предоставлении дополнительного времени для ознакомления с доказательствами, хранящимися на цифровых носителях, и для конфиденциальной встречи подсудимых со своими адвокатами. Для последней суд ранее выделил один день, однако встреча не состоялась, так как девушек увезли в суд для изучения материалов дела, а когда вернули в СИЗО, то время для посещения адвокатов было уже неподходящим. Суд посчитал, что это вина самих защитников, не сумевших организовать свою работу, и отклонил ходатайство.
Также судья не стала вызывать для допроса в качестве свидетелей протодиякона Андрея Кураева, Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и исламского теософа Джемаля. Не стала она и заслушивать лиц, проводивших психолого-лингвистическую экспертизу, доктора юридических наук, которому планировали поручить рецензирование проведенных по делу экспертиз, кандидатов филологических и философских наук, культурологов, религиоведов, политологов, художников, искусствоведов, необходимых «для выяснения ценности современного искусства вообще и панк-молебнов, в частности». Суд обещал допросить их, если защита сама обеспечит явку, но отказался выдать адвокатам повестки для вручения свидетелям.
Обвинение, в свою очередь, возражало против допроса художников, деятелей искусства. Особенно удивило прокурора желание допросить искусствоведа Андрея Ерофеева, осужденного Таганским судом по статье 282 УК РФ (разжигание межрелигиозной вражды) за организацию выставки «Запретное искусство-2006». По мнению представителя прокуратуры, такой свидетель просто не может быть объективным. В удовлетворении остальных ходатайств защиты он особого смысла также не увидел. «Хотя бы почитали обвинение внимательней», - прокомментировал он доводы защиты участниц Pussy Riot.
Защита назвала решения суда нелогичными, противоречащими всем нормам права и международным конвенциям.
Угроза прекращения трансляции вынудила адвоката Виолетту Волкову зачитать подготовленные ее подзащитными речи еще до оглашения обвинительного заключения. Это вызвало возражения представителей прокуратуры, отстаивавших предусмотренный УПК порядок, но адвокат огласила документы во время трансляции, обосновав это необходимостью их приобщения к делу немедленно. Все три девушки считают, что в их действиях нет состава 213 статьи УК РФ (хулиганство) и максимум, чем, по их мнению, может быть «панк-молебен» в храме - это административное правонарушение. Они также полагают, что признать обратное, значило бы оболгать себя. «Ни мотива, ни состава преступления в моих действиях нет», - отметила Толоконникова. Она заявила, что в ее действиях были только политические и художественные мотивы, но никак не цель оскорбить верующих. «Возможно, у нас не было права приходить с ними в ритуальное пространство», - сказано в ее выступлении. Она сожалеет, что задела чувства православных. «Мы не произносили оскорбительных слов в адрес верующих, церкви и Бога. Никакой агрессии по отношению к зрителям, только желание изменить политическую ситуацию к лучшему, отсюда вся наша энергия и экспрессия», - говорится в выступлении подсудимой. «Это была этическая ошибка, что жанр панк-молебна мы перенесли в храм. Но мы не подумали, что будет оскорбительно"» - добавила она, подчеркнув, что группа выступает с 2011 года, и их концерты якобы всегда воспринимались с юмором, с иронией. Девицы утверждают, что их выходки не могут всерьез кого-то оскорбить.
Мария Алехина отметила, что девушки устроили панк-молебен не в церковный праздник, не во время службы, а в день Масленицы. Использование амвона в качестве сцены она объяснила незнанием церковных правил. Теперь, после нескольких месяцев заключения, по словам обвиняемой, она их полностью усвоила. В зачитанной адвокатом речи Екатерины Самуцевич подчеркивается, что девушки заходили в храм и выходили из него с открытыми лицами. Балаклава, по ее словам, это символ, необходимый для самовыражения и создания персонажа, а не средство скрыть свою внешность.
Потерпевшие назвали эти высказывания манифестацией. «Всем очевидно, что мы рассматриваем не политическое дело, а вопрос криминальный - хулиганство по религиозным мотивам», - ответила представитель потерпевших на доводы подсудимых, утверждавших обратное. Она добавила, что «попытка устроить фарс на заседании суда не пойдет на пользу подсудимым, хотя сейчас они и улыбаются».
После этого суд приступил к рассмотрению дела по существу, и слово было предоставлено прокурору для оглашения обвинительного заключения. Согласно этому документу, подсудимые действовали, «намереваясь причинить тяжкие душевные страдания лицам, нашедшим свое духовное начало в служении православной религии, затронуть их идеалы и пошатнуть представления о справедливости». «При этом, чтобы нанести глубокие душевные раны православным, они выбрали местом выступления амвон, предназначенный только для священнослужителей», - продолжил зачитывать обвинение прокурор. Он подчеркнул непристойность одежды, которая непозволительно открывала отдельные части тела - руки, плечи.
После оглашения версии обвинения, судья спросила, понятно ли подсудимым, в чем их обвиняют. Надежде Толоконниковой обвинение было понятно, Мария Алехина отметила, что ей не ясна идеологическая сторона вопроса. А вот Екатерина Самуцевич назвала несостоятельными и непонятными все пункты обвинения. После этого подсудимые сказали, что виновными себя не признают. Однако Алехина отметила, что не понимает обвинение, поэтому не может ответить на данный вопрос. Высказывая свое отношение к обвинению, Толоконникова отметила, что была в храме и участвовала в «панк-молебне», однако мотив у нее был сугубо политический, а цели оскорбить чувства верующих она перед собой не ставила.
Суд установил порядок исследования доказательств - сначала выступления потерпевших, затем исследование материалов дела и после этого подсудимые дадут показания. Дальнейшее заседание проходило уже без трансляции, камеры, осуществлявшие ее, удалили из зала суда, убрали многочисленные провода, которым фасад здания был буквально оплетен.
Первой из потерпевших выступила Любовь Сокологорская, 1960 года рождения, которая занимается обслуживанием подсвечников, икон и мощей в Храме Христа Спасителя. Помимо вопросов о фактических обстоятельствах дела прокурор задавал ей, да и другим потерпевшим, много вопросов о религии, их отношении к Богу, храмам, церковной службе. Сокологорская рассказала, что день, на который пришелся панк-молебен, начался спокойно, она как всегда пришла в храм к 9 утра, зажгла лампады, приступила к работе. Около 11 утра к ней подошли две девушки, которым она рассказала об устройстве храма, о том, где надо зажигать свечи. Впоследствии она опознала в них Толоконникову и Алехину. А через несколько минут после разговора она услышала шум, обернулась и увидела, как участницы панк-группы вбежали на солею, «практически толкнув» ковчег, в котором хранилась святыня - часть ризы Господней. «Это было очень больно, ведь люди подходят к ней благоговейно, по одному, стоя в очереди», - сказала она. «Провокация была абсолютно несанкционированная», - сказала свечница, отметив, что умоляла девушек прекратить, молилась, чтобы не слышать слова их песни, но одновременно как будто приросла к месту и не могла помешать им. К тому же религиозные чувства не позволили ей пройти на амвон, куда закрыт доступ женщинам, она испугалась, что они зайдут в алтарь. Там, по ее словам, хранилась еще одна святыня - гвоздь, которым Иисус Христос был прибит к кресту. «Каждое воспоминание вызывает горечь, от нее у меня болит сердце», - заявила Сокологорская.
Выступление в храме она охарактеризовала как «бесовские дрыганья». «Они прыгали, скакали, шевелили телом, размахивали сжатыми кулаками, а ноги задирали так высоко, что было видно все ниже пояса», - сказала потерпевшая. Одетые на девушках платья, по ее мнению, были недопустимыми в храме, так как оказались слишком короткими и оголяли плечи. «Они оскорбили меня как верующую. Осквернили все, что для меня свято: веру, чувства, идеалы, меня как личность и выбор моего жизненного пути», - завершила выступление Сокологорская. «С моей точки зрения, это преступления. Наказание должно быть адекватным, чтобы им больше никогда не захотелось такого совершить, было бы страшно», - подытожила она. Несмотря на претензии к поведению девушек, потерпевшая не стала заявлять иск: «Это ниже моего достоинства. От материальных требований отказываюсь. Это было бы грязно», - сказала она.
У защиты оказалось несколько десятков вопросов к потерпевшей, но судья отклонила почти все. Адвокатов интересовали ее политические взгляды, отношение к феминизму, юродивым.
Бранные слова стали поводом для очередной ссоры представителей сторон обвинения и защиты. Потерпевшие, рассказывая о тексте песни, отказывались произносить их, а адвокаты требовали пояснить, что конкретно оскорбительного содержится в этих словах. В свою очередь, представители потерпевших просили судью оградить верующих людей от настойчивых попыток заставить их повторять нецензурную лексику.
Следующим суд допросил потерпевшего Дениса Истомина, который не работает в храме, а просто помог служащим прекратить панк-акцию. Увиденное оскорбило его религиозные чувства. «Я глубоко переживал, многие люди плакали, а кому-то даже стало плохо», - рассказал он о ее последствиях. Истомин назвал выступление Pussy Riot глумлением, пародией на молитву. «Действие было организованно и носило заказной характер», - считает он. По словам потерпевшего, в храме с девушками были люди крепкого телосложения, которые мешали выводить их, снимать маски. Поэтому некоторым и удалось уйти от ответственности. Он высказал пожелание, чтобы суд был быстрым, законным и справедливым. «Главное - не наказание, а раскаяние и исправление», - считает Истомин. В извинения подсудимых он не верит, но точно ответить, как именно и когда надо было извиниться, он не смог. Иск, как и первая потерпевшая, он тоже заявлять не стал: «Мне их деньги не нужны. Они плохо пахнут, а я и так неплохо зарабатываю», - добавил потерпевший.
Адвокат Виолетта Волкова назвала Истомина «профессиональным потерпевшим», отметив, что он участвовал в этом качестве в суде над организаторами выставки «Осторожно, религия!». Потерпевший пояснил, что в рамках этого дела встречался с подсудимыми, но подробностей не сообщил.
Отказ выяснить отношения потерпевшего с подсудимыми стал последней каплей для адвокатов. Они заявили о предвзятом, по их мнению, отношении судьи к обвиняемым, несоблюдении принципа равноправия и состязательности сторон и заявили ей отвод. В своем ходатайстве об отводе судьи они особенно отмечали установленный регламент судебного заседания, которое к тому времени, несмотря на многочисленные просьбы о перерыве, продолжалось более 10 часов. Адвокат Волкова сказала, что от суда до дома ей предстоит добираться около трех часов, поэтому если заседания будут заканчиваться поздно, то она не сможет высыпаться и готовиться к разбирательству. «Со временем я смогу просто заснуть в ходе заседания, такой режим работы нарушает право обвиняемых на защиту», - отметила она. При этом, чтобы доставить самих подсудимых девушек на заседание, их поднимают в 5 утра, а с 6 до 8 содержат в так называемом «стакане» - камере площадью 1 на 1 квадратный метр. Режим доставки обратно в СИЗО в автозаке также предусматривает позднее возвращение - вплоть до глубокой ночи. «У меня уже все плывет перед глазами. Я не хочу болезней и обмороков в суде, я хочу полноценно участвовать в судебном разбирательстве», - заявила Алехина. Толоконникова также рассказала о болях в шее, из-за которых вынуждена в больших количествах принимать обезболивающие препараты.
В ответ на это представители потерпевших отметили, что их доверители также целый день не едят и не пьют, да еще и морально страдают, а уж с какими трудностями предстоит иметь дело конвою, им и представить сложно. От прокурора прозвучало предложение вместо судьи отвести адвокатов. «С таким качеством защиты их подзащитные так и будут кататься в автозаке», - заявил он и предложил судье в дальнейшем более строго наказывать адвокатов за проступки, вплоть до их отстранения от процесса.
Судья отклонила ходатайство об отводе, назвав его причиной сонливость адвоката Волковой. «Если адвокат не в состоянии справиться с нагрузкой, то он нарушает кодекс профессиональной этики», - сказано в решении суда.
«Заседание суда, которое длилось 11 часов с небольшими перерывами, также показало натянутые отношения между сторонами обвинения и защиты. Решение практически ни одного вопроса не обходилось без переругивания и взаимных упреков в некомпетентности», - отмечает РИА Новости. Адвокаты девиц заявили судье отвод, однако она отклонила это ходатайство.
Напомним, что пять кощунниц из группы Pussy Riot в конце февраля 2012 года пришли в Храм Христа Спасителя в Москве, надев маски, вбежали на солею и амвон, вход на которые запрещен, и у алтаря провели «панк-молебен». Видеоролик с выступлением был выложен в интернет и вызвал большой общественный резонанс. Сейчас арестованы три участницы акции - Надежда Толоконникова, Мария Алехина и Екатерина Самуцевич. Следствие предъявило девицам обвинение по статье «хулиганство», им грозит до семи лет лишения свободы.
