Наконец-то о наличии национального вопроса заговорили на государственном уровне. Это отрадно, ибо, как справедливо заметил более полувека назад автор фундаментального труда «Бои за историю» Люсьен Февр: «Там, где нет вопросов, нет вообще ничего». Примечательно, что сказал он это в статье с актуальным до сих пор названием «Суд совести истории и историка». Примечательно постольку, поскольку история в нашей стране и посей день остаётся непредсказуемой. В выводе французского историка: «…история, к которой нас приучали, была, в сущности, обожествлением настоящего при помощи прошлого» я бы заменил только слово «была» на слово «есть». Мы по-прежнему приспосабливаем историю к нынешним политическим интересам.
Вот и теперь. Несть числа комментариям историков по поводу обнародованной Владимиром Путиным стратегии национальной политики. Говорится много умного, хотя и не без полемических издержек. Вот, например, в «Самарской газете» помещены размышления уважаемого и авторитетного доктора исторических наук, профессора кафедры САГМУ Глеба Владимировича Алексушина. Текст высказываний учёного свидетельствует о наличии у него выверенной позиции по этому самому «национальному вопросу», который, благодаря инициативе кандидата на пост Президента, становится ныне в числе первых повестки дня. Вот как, в частности, понимает Глеб Владимирович исторический процесс: «история существует сама по себе – её нельзя дополнить или переписать, она должна оставаться самобытной».
Должна-то должна, но остаётся ли? Сколько уж раз, говоря словами поэта Юрия Лобанцева: «Уходила история чиститься от налипшего там внутри». Налипло, к сожалению, очень много. Кстати, благодаря стараниям историков в том числе. Недаром же Люсьен Февр поставил рядом совесть истории и историка. Но совесть, если она есть, у каждого своя. Достаточно посмотреть на накал дискуссий в теледебатах «Исторический процесс». Если применить к ним старое правило, гласящее о том, что из двух спорящих один – дурак, другой – подлец, станет ясно, соображения политической конъюнктуры в полемике сторон часто перечёркивают нравственную сторону дискуссии, как говорится, начисто. Совестью историков здесь и «не пахнет». Но мы говорим о размышлениях профессора Алексушина, высокая нравственность которого сомнению не подвергается. Можно бы поспорить с ним по некоторым частностям, но они вряд ли существенны, поскольку не обладают какой-либо новизной, отличающейся от рассуждений на сходные темы других историков. Всё это мы не раз слышали и со многим согласны. Да, в Советском Союзе уровень культуры был выше. Да, благодаря чиновникам, тема межнациональных отношений в регионе становится всё более актуальной. Да, государство борется с последствиями, вместо того, чтобы решать первопричину. Тут, как говорится, спорить не о чем.
Единственное, в чём не сходится моё мнение с размышлениями профессора, это предпочтение персоналий на увековечение их в памятниках и названиях улиц. Мне было бы жаль, если проспект Мира был переименован хотя бы и «в пользу» Константина Карловича Грота. В названии «проспект Мира», мне представляется, есть нечто философическое. Вспоминаются стихи поэта Владимира Братчикова, где есть строки: «Недостроена улица Мира, предстоит нам достроить её». И в самом деле, есть ли что более важное для человечества, чем вот это созидание Мира с большой буквы? И в названии проспекта эта цель заявлена. Мы – миролюбивы. Название проспекта напоминает нам об этом, мобилизуя каждого сделать свой вклад в дело мира. Я думаю, что и мой добрый знакомый Владимир Середавин вряд ли согласился бы, чтобы проспект носил его имя. Не тщеславный он был человек, хотя и честолюбивый.
Но вот что меня побуждает на решительное несогласие с Глебом Владимировичем, так это его безапелляционное суждение следующего свойства: «И в то же время предлагать совершенно абсурдный памятник Иоанну Снычеву – юдофобу, который призывал к национальной розни». Вот уже и ярлык готов – юдофоб. Перечеркивается одним этим несправедливым словом вся многогранная и многотрудная деятельность митрополита Иоанна, которого хорошо знают и помнят в Самаре как инициатора многих социально значимых дел. Нерукотворный памятник ему уже воздвигнут в душах наших земляков. Так случилось, что у меня есть возможность изучать труды митрополита Иоанна не только по его книгам, но и по рукописям. Нигде я не нашел утверждений духовного пастыря, побуждающих причислить его к юдофобам.
Вообще-то это не ново. Юдофобами и антисемитами объявляли и совестливейших людей России, посмевших сказать что-то неуважительное о евреях. За это клеймили талантливейшую поэтессу Марину Цветаеву, глубочайшего философа Алексея Лосева. Перечислять можно долго. Вот и митрополит Иоанн причислен к этому списку. Вот сейчас я открыл и перелистал пухлый том рукописи митрополита Иоанна «Свет истины», где есть глава «Кратко о богоизбранных народах». Нет в этом тексте призывов, которые принято считать лозунгом юдофобов. Есть только анализ Библии с выводом: «Разность от рождения людей огромна. Преодолеть ее, соединить всех, также как и преодолеть различие народов можно только одним путем – путем знания. Но надо смотреть, что за путь объединяет народы. Горе, если он не направлен к добру, и еще хуже, если какой-нибудь народ считает себя превыше всех остальных, избранником богов, призванным властвовать над другими».
Где здесь юдофобия? Думаю, что под этими словами мог бы подписаться и профессор Глеб Владимирович Алексушин. Как, полагаю, и большинство людей в нашей стране солидарны с этой мыслью. Меня вот что настораживает. При навязших в зубах разговорах о толерантности все более заметно в обществе старая нетерпимость к мыслящим инако. К чужому мнению и чужим убеждениям. За ярлыками от «уклонистов» до «красно-коричневых» не пойдут ли в ход кулачные бои на митингах, которые вошли сегодня в моду? Не принесет пользы нашему народу подобная размашистость политических оценок. Мне кажется, что неприятие мысли о посмертном праве Иоанна Снычева на памятник себе, у Глеба Владимировича продиктовано неизвестными мне субъективными соображениями. Я тоже субъективен, но вошел в комиссию по увековечению имени митрополита посредством установки ему памятника в нашем городе. Над скульптурой работал глубоко уважаемый мною ваятель, народный художник Вячеслав Михайлович Клыков, чей монумент равноапостольным Кириллу и Мефодию украшает наш город. Он радует глаз каждого патриота нашего города. И высокомерное пренебрежение к памятникам в честь глубокоуважаемых в народе личностей, оставивших в Самаре яркий след своей деятельностью, является именно элементом той культурной среды, за создание которой ратует профессор. Не верю я, что против установки в нашем городе памятника митрополиту Иоанну выступят те, «у кого, - по словам Глеба Алексушина, - есть национальное сознание». Проведи мы по этому вопросу «референдум», он бы проиграл.
Геннадий Сюньков, кандидат филологических наук (Самара)
17. Ответ на 16., Юрий Серб:
16. Прохвесор из Самары
15. Ответ на 8., Леонид Болотин:
14. Ответ на 13., Архивариус:
13. Только о скульптуре
12. В Самаре чтут память митрополита Иоанна!
11. Ник Ликашин п.7
10. автору
9. Простите за опечатки
8. Дорогим читателям РНЛ