Является ли папа Римский предтечей антихриста?

В изданной петербургским издательством «Росток» в конце 2011 года книге «Разумевающие верой. Переписка Н.П.Гилярова-Платонова и К.П.Победоносцева (1860-1887)», в которой впервые публикуется двусторонняя переписка выдающихся русских мыслителей, литераторов и религиозно-общественных деятелей, есть весьма интересный фрагмент, в которой Никита Петрович Гиляров-Платонов – известный православный публицист, общественный деятель и преподаватель Московской духовной академии, весьма резко отзывается о Католической церкви и, особенно, папизме.

«… Папа стал и на место Церкви, и на место Христа, - пишет Н.П.Гиляров-Платонов. - В римском католицизме если и повторяются имена Пресвятой Троицы, Святой Церкви и т.д., то повторяются фальшиво, по привычке, повторяются потому, что они отлично маскируют папизм, а на самом деле у них, где говорится о Христе, там должно разуметь Игнатия Лойолу, где о Евангелии, там - кодекс иезуитского ордена, где о вере во Христа, там - папу идоло-бога, где о заповедях Христова Завета, там - учение, что цель оправдывает средства, и т.д., и т.д. Папа, по римскому католицизму, есть обладатель Рая и Ада, Рима и Мира, патриарших кафедр всего Христианства и царских престолов всего человечества. По римскому католицизму, папа Божественно полномощен мечом истреблять схизматиков-еретиков и все человечество, непокорное ватиканскому идоло-богу. Провозгласив папу непогрешимым, римский католицизм Духа Святого заставляет охранять не Церковь, а папу. Кратко сказать, папа не отрекался Христа, потому что ему это невыгодно, потому что он именем Христа прикрывает свой сатанизм, но он прямой враг Христа, истый представитель и предтеча имеющего быть антихриста».

Прокомментировать слова выдающегося русского мыслителя XIX века и ответить на вопрос, почему в наши дни публичное выражение отношения к папизму стало в церковных кругах несколько иным, мы попросили известного пастыря, сотрудника Синодального отдела религиозного образования, миссионерства и катехизации УПЦ МП, настоятеля храма преподобного Агапита Печерского при медицинском университете г. Киева протоиерея Андрея Ткачева.

«Для того чтобы говорить о католицизме с такой степенью убежденности и категоричности, нужно хорошо знать католиков не только по книгам, но и в личном общении. Нужно видеть, как они молятся, как живут, о чем думают. В противном случае, такие высказывания носят характер недобросовестности. Это будут всего лишь мысли о католиках, а не знание о них. На деле же католиков очень много, это самая большая христианская конфессия, которая охватывает многие миллионы людей на всех континентах. Один католик от другого отличается очень сильно в зависимости от воспитания, образования, степени воцерковленности и ещё многих других факторов. Поэтому вот так просто сказать обо всех католиках, мне кажется, было бы несколько неправильным. Наверняка, между ними есть немалое число людей, которые не смешивают Заповеди Христовы с папопоклонством, казуистику иезуитскую не ставят на место благочестия, и Троицу призывают не по привычке, а по сердечному влечению. Я уверен, что среди католиков есть такие люди. Ведь у них есть и монахи, и добросовестные ученые, и интересные проповедники, и талантливые миссионеры. Поэтому подход Гилярова-Платонова поверхностно-преувеличен. Легче всего, не зная что-либо близко, составить поверхностное представление и навсегда остаться с ним. В чем-то, он, конечно, прав, но далеко не во всем.

Что же касается необходимости обращения католиков к Православию, то это зависит не только от католиков, но и от православных. Может, они и способны вернуться, но способны ли мы их принять? Можем ли мы быть той средой, которая облегчит этот переход? Да, католики не такие как должны быть, но и мы тоже не такие как должны бы. Поэтому для того, чтобы такое произошло, должны случиться какие-то религиозные катаклизмы. А единичные факты перехода католиков в Православие есть, и нет смысла молчать об этом. Много католических монахов и священников, которые осознанно выбирают Православие. Такие случаи бывали в прежние века, есть они и сегодня. Конечно, о массовом переходе речь не идет, я не знаю, что нужно для того, чтобы какой-либо итальянский или испанский город массово принял Православие, а сознательный переход совершается представителями интеллектуальной элиты, монашествующими или духовенством, которые в поисках духовной идентичности, в поисках духовной полноты приходят к святоотеческой вере. Обывателю же это не под силу, он не способен в принципе это сделать. К тому же, если бы перед нами поставили такую задачу, то мы бы сами испугались - нам бы своих крещеных вернуть в Православие.

Да, сегодня терминология, применяемая в отношении католиков, поменялась на более толерантную, и это, на мой взгляд, правильно. Дореволюционная школа имела в своих недрах обличительное богословие, которое предполагало, что разговаривать с представителями других конфессий мы должны не иначе, как обличая их неправоверие. Сегодня же мы можем говорить о сравнительном богословии, наше православное слово должно быть не обличением, а свидетельствованием об Истине. Обличительная позиция способна раздражить оппонента, вызвать у него интуитивное сопротивление, из-за чего он будет уходить в глухую оборону. Когда пытаешься привести человека в полноту веры, то надо говорить о том, чего у них нет, и что есть у нас. Это единственно возможный творческий подход. Умножение врагов не приносит нам чести и не изменяет наши качества. Те, кто желает называть вещи своими именами и тыкать в нос еретичеством, должны хотя бы понимать, что наша собственная слабость связывает нам уста в момент обличения. У нас сейчас стоит задача внутренней миссии, приведение к смысловой полноте жизни. Нам нужно, чтобы все храмы в воскресные и праздничные дни были полны радостно молящимся народом. Нам не нужно отвлекаться на чужие проблемы. Нужно заниматься своими людьми.

Римский папа, нравится нам это или нет, занимает древнейшую кафедру в христианском мире и является наследником древнейшей патриархии. Истоки папства мы находим и в лике святых людей, например, Папа Римский Лев Великий, которого мы почитаем как святого. Его считают первым папой в современном понимании. Корни этой проблемы очень глубоки, и поверхностные ответы здесь не работают. Надо понимать также и то, что Патриарх является фигурой, который говорит тоже ex cathedra, и он не может брать лексику каких-то непримиримых группировок или отдельного сектора церковного народа. Он должен говорить так, чтобы его слово не сеяло вражду. Он обязан это делать. У нас есть привилегия говорить более резко и свободно, у Патриарха такой привилегии нет. Он обязан называть папу Римского в духе церковной дипломатии и глубокого исторического взгляда.

Смотреть на католиков как на врагов можно, но не нужно. Как на врага надо смотреть на дьявола и на свои страсти. Совесть связывает язык. Надо работать над своей паствой и соответствовать своему имени православных. Ортодоксия и ортопраксия - правильные дела и правильные мысли в отношении Господа и своего спасения. Нужно чтобы этим занимались все члены Церкви».