Завтра исполняется 90 лет со дня кончины известного русского писателя Владимира Галактионовича Короленко. Мы попросили дать оценку творчеству и общественной деятельности этого неоднозначного писателя сопредседателя Союза писателей России Владимира Крупина.
Вне всякого сомнения, Владимир Галактионович Короленко был очень талантливым писателем. Все помнят его замечательные рассказы и повести - «Дети подземелья», «Слепой музыкант», «Сон Макара» и т. д. Я считаю, что в чем-то творчество Короленко слишком романтическое, а где-то чересчур обличительное.
Но то, что он постоянно ввязывался в общественную деятельность, никакого таланта ему не прибавило, а наоборот. Например, знаменитое «Мултанское дело», о котором он много писал. Но ни для кого не секрет, что в дореволюционное время удмурты и черемисы (марийцы) в основном еще пребывали в язычестве, и у них были распространены жертвоприношения. Я помню, что даже в 40-х годах ХХ века остались об этом в народе воспоминания, и русские боялись возможности жертвоприношений у черемисов. Я сам долго исследовал факты, связанные с «Мултанским делом», но остался в полном сомнении – было ли на самом деле там человеческое жертвоприношение, или нет. Короленко утверждал, что не было. Думаю, что Короленко вообще не следовало бы ввязываться в это дело, потому что есть специалисты – следователи, адвокаты и т. д.
В нем бродила революционность. То ли его малороссийская народность этому поспособствовала, то ли еще что-то. Короленко был подобен горьковскому Буревестнику: «Буря, скоро грянет буря!». Однако были в жизни Короленко и вполне правильные шаги. Например, его письма к Луначарскому – это письма честного, хотя, к сожалению, и не покаявшегося человека.
Плохо, что критика социального строя у Короленко превалировала над художественной выразительностью. А такой подход всегда идет в ущерб литературе, и ничего хорошего от такого подхода никогда и ни у одного писателя не будет.
Так или иначе, в истории литературы Короленко остался, как говорится, в основном достоянием доцентов. Хотя его «Дети подземелья» изучаются в школе. Раз его произведения заставляли читать в школе, то все его и читали, и не более того. Хотя когда-то мне казались его произведения интересными.
Но прошло время, и я ни разу не ощутил тяги перечитать его произведения. Даже Николай Островский мне представляется более интересным автором. В Павле Корчагине был не фанатизм, а всецелая поглощенность идеей. А это для отрока очень хорошо. А тут, у Короленко, ничего подобного нет.
Захваченность идеей, конечно, плодотворна для писателя, но все должно существовать до каких-то определенных пределов. Когда идея становится политической и социальной, когда писатель становится полностью охваченным своими политическими идеями, то это очень плохо. В итоге получается ограниченная литература.
Хотя, подчеркиваю, современному читателю неплохо было бы перечитать письма Короленко к Луначарскому, ибо в них содержится очень яркая характеристика революционной России.
Вне всякого сомнения, Владимир Галактионович Короленко был очень талантливым писателем. Все помнят его замечательные рассказы и повести - «Дети подземелья», «Слепой музыкант», «Сон Макара» и т. д. Я считаю, что в чем-то творчество Короленко слишком романтическое, а где-то чересчур обличительное.
Но то, что он постоянно ввязывался в общественную деятельность, никакого таланта ему не прибавило, а наоборот. Например, знаменитое «Мултанское дело», о котором он много писал. Но ни для кого не секрет, что в дореволюционное время удмурты и черемисы (марийцы) в основном еще пребывали в язычестве, и у них были распространены жертвоприношения. Я помню, что даже в 40-х годах ХХ века остались об этом в народе воспоминания, и русские боялись возможности жертвоприношений у черемисов. Я сам долго исследовал факты, связанные с «Мултанским делом», но остался в полном сомнении – было ли на самом деле там человеческое жертвоприношение, или нет. Короленко утверждал, что не было. Думаю, что Короленко вообще не следовало бы ввязываться в это дело, потому что есть специалисты – следователи, адвокаты и т. д.
В нем бродила революционность. То ли его малороссийская народность этому поспособствовала, то ли еще что-то. Короленко был подобен горьковскому Буревестнику: «Буря, скоро грянет буря!». Однако были в жизни Короленко и вполне правильные шаги. Например, его письма к Луначарскому – это письма честного, хотя, к сожалению, и не покаявшегося человека.
Плохо, что критика социального строя у Короленко превалировала над художественной выразительностью. А такой подход всегда идет в ущерб литературе, и ничего хорошего от такого подхода никогда и ни у одного писателя не будет.
Так или иначе, в истории литературы Короленко остался, как говорится, в основном достоянием доцентов. Хотя его «Дети подземелья» изучаются в школе. Раз его произведения заставляли читать в школе, то все его и читали, и не более того. Хотя когда-то мне казались его произведения интересными.
Но прошло время, и я ни разу не ощутил тяги перечитать его произведения. Даже Николай Островский мне представляется более интересным автором. В Павле Корчагине был не фанатизм, а всецелая поглощенность идеей. А это для отрока очень хорошо. А тут, у Короленко, ничего подобного нет.
Захваченность идеей, конечно, плодотворна для писателя, но все должно существовать до каких-то определенных пределов. Когда идея становится политической и социальной, когда писатель становится полностью охваченным своими политическими идеями, то это очень плохо. В итоге получается ограниченная литература.
Хотя, подчеркиваю, современному читателю неплохо было бы перечитать письма Короленко к Луначарскому, ибо в них содержится очень яркая характеристика революционной России.
1. Re: Владимир Крупин: «В нем бродила революционность»