«Призываю В.Р.Легойду дать разрешительный гриф "Благодатному огню" и не позориться»

Как ранее сообщалось, 13 сентября Синодальный информационный отдел Русской Православной Церкви на своей коллегии принял решение отказать в выдаче грифа «Одобрено Синодальным информационным отделом» авторитетному православному журналу «Благодатный Огонь», выходящему в свет с 1998 года и свободно распространявшемуся до сих пор в храмах. Это сомнительное решение уже вызвало ряд критических откликов. Сегодня мы предлагаем читательскому вниманию мнение известного православного писателя и публициста Андрея Рогозянского.

Призываю Владимира Романовича Легойду дать разрешительный гриф «Благодатному огню» и не позориться. Какие могут быть претензии к «Благодатному огню», в смысле формального, бюрократического подхода? Тематика «Благодатного огня» может не нравиться, это да. Стилистика «Благодатного огня» может не нравиться – также, пожалуйста, сколько угодно, в индивидуальном порядке. Но то, про что говорит подчинённый Легойды, неизвестный мне Н.Н.Шапорев – что фраза из журнала: «прекратить впредь поднимать в Русской Церкви надуманные вопросы богослужебного языка», - включает в себя некий состав преступления и отсекается цензурой... Да это просто нонсенс! Удивляюсь, как это Алла Алексеева, она же Гербер, вместе с Хьюман Райтс Ватч до сих пор ещё не выступили с обращением в защиту свободы слова по мировым телеканалам и не пикетируют Чистый переулок.

Если по отношению к любой текущей проблеме в РПЦ запрещено использовать умеренное определение «надуманный», то я просто не знаю, как и о чём тогда говорить! Если даже проект Патриархии под названием «Межсоборное присутствие» кто-то расценивает как «надуманный», как то трактует Шапорев (вообще-то, никто в адрес Межсоборного присутствия этого не произносил), то я всё равно не понимаю, что в этом особенного. Слава Богу, «Межсоборное присутствие» не значится ни в Писании, ни в Предании Святой Церкви. За его состав и тематику не голосовал ни один из Поместных Соборов Русской Православной Церкви. Перечень тем и постановлений спускается к нам откуда-то сверху. Аки солнце красное. И потому скорее всего и даже наверняка таковой кем-то надуман.

Начало проблемы я вижу в том, что в последние пару лет РПЦ жила в неком специфическом, приподнятом настроении, на фоне которого прежняя проблематика казалась малосущественной. Церковные СМИ заняли представители «нового мышления», а словотворчество достигло небывалых размеров, вплоть до «православной глобализации» и Нью-Васюков. Внимательный наблюдатель наверняка бы нашёл вакуум под всем этим. Неоднозначными, в частности, были результаты дискуссий по первым проектам Межсоборного присутствия. Но этого предпочли не заметить. Во втором годичном цикле Межсоборное присутствие сталкивается уже со значительными трудностями. Против реформы церковно-славянского высказываются богословы, педагоги, лингвисты, священнослужители и клир целых епархий. Началось, если можно так выразиться, возвращение с облаков на грешную землю. В какой-то момент, очевидно, бюрократическая машина занервничала, и, к сожалению, не нашла ничего лучшего, кроме как «ударить по штабам», т.е. по «Благодатному огню» как наиболее близкому из центров антиреформационного движения.

От решения по «Благодатному огню» в конечном итоге больше проигрывает сам Синодальный информационный отдел, а не «Благодатный огонь». Поскольку редакция «Благодатного огня» давно существует, демонстрирует определённые понимание и владение ситуацией, тогда как СИО В.Р.Легойды, в плане надзора над периодическими изданиями делает первые шаги и только зарекомендовывает себя. «Благодатный огонь» – издание со своей тематической программой и нишевой аудиторией. Не перед «Благодатным огнём», а, как это ни парадоксально, перед СИО стоит задача доказать свою объективность, состоятельность и вырасти в «СИО всех россиян». После запрещения к распространению «Благодатного огня» шансы к тому сокращаются.

По отношению к любой деятельности важно определиться как с положительными, катафатическими, так и отрицательными, апофатическими, рамками. Другими словами, прояснить «за что» и «против чего» будет действовать данный орган. С катафатикой в случае СИО более-менее ясно – благообразие и триумф. Зато, против кого «заточен» СИО, некоторое время оставалось неясным. Отказ лицензировать «Благодатный огонь» – первый в своём роде пример расхождений на принципиальной основе. До сих пор отказ в визе касался около православных побасенок. Теперь рамки более-менее заданы. Для всех, кто интересуется происходящим, становится ясно, кого бюрократия назначила в неугодные и по какой линии начнёт развиваться внутрицерковное разделение. Неугодные – это православные антиэкуменисты и консерваторы, вполне легальные и известные. Преодолеть последствия данного опрометчивого шага будет непросто. СИО не запрещал «Благодатный огонь» по собственному усмотрению, решение принималось на более высоком уровне. Стоящий в очереди за грифом, «Благодатный огонь» «попал под раздачу». Настоящей же причиной является пробуксовка планов, связанных с реформой церковно-славянского языка.

Решение по «Благодатному огню» ставит в сложное положение не только Синодальный информационный отдел, но и В.Р.Легойду лично. Напомню, что, не будучи церковным функционером, он на посту главреда «Фомы» пользовался значительными известностью и уважением. Многие люди, имеющие отношение к церковной информации, в т.ч. и я тоже, приветствовали назначение р.Б. Владимира на должность руководителя СИО, полагая, что он привнесёт в бюрократическую рутину интересное, живое и неформальное начало. Не преувеличу, если скажу, что к сегодняшнему дню уже никто ничего не ожидает от Легойды и СИО, и вся кипучая деятельность Владимира Романовича постепенно свелась к посредственному и однообразному эпигонству. Я ничего не имеют против, послушание и личная преданность – замечательные качества, но на занимаемом посту требуется нечто большее, нежели просто пересказ своими словами инвектив вышестоящего руководства. Необходима внутренняя, а не только корпоративная мотивация, готовность блюсти репутацию отдела, рисковать и принимать самостоятельные решения. Решение по «Благодатному огню», к сожалению, загоняет СИО и В.Легойду дальше в тупик. Теперь трудно будет отделаться от реноме людей, которые проштамповывают политически мотированные решения и используются для преследования неугодных. Хотелось бы напомнить Владимиру, что память о данном поступке, вне зависимости от субординации, закрепится за ним персонально.

В конце концов, много раз говорилось о том, что предложенная система сплошного цензурирования неподъемна и попросту провокационна, как для Информационного отдела, так и для Издательского отдела. В.Р.Легойда как глава вновь создаваемой структуры не мог не знать и не думать над этим, но почему-то согласился работать в условиях заведомого конфликта. Сплошная цензура выглядела тяжелой и неподъемной уже для времен Победоносцева, что же касается нашего времени, то вал информации по церковной тематике и, в особенности, смешанной церковно-общественной информации возрос во множество крат. Перед официальным цензором встаёт безрадостная перспектива: либо принять на душу ответственность за всё, что напишет впредь периодическое издание, либо, напротив, удариться в произвол и вкусовщину и считать запретной любую точку зрения, не совпадающую со своей собственной. Собственно, последнее и случилось с «Благодатным огнём» – его объявили неблагонадёжным, по сути, за то, что его форма и стиль слишком далеко отстояли от патриархийного официоза.

Хотя, существуют различные формы работы, помимо разрешительного лицензирования. Я бы, например, посчитал интересной роль СИО как примирительной и третейско-судебной инстанции. То есть, печатать и продавать дозволяется (в конце концов, настоятели, старосты и приходские казначеи тоже имеют представление о том, что есть православное издание, равно как и свой личный вкус). При этом одни члены Церкви, будучи не удовлетворены качеством определённого издания, вправе подать кассацию в Информационный отдел на это издание и членов Церкви, его выпускающих. Специалисты же Информационного отдела организуют экспертизу, проводят публичные слушания и выносят вердикт. Который, в свою очередь, можно обжаловать.

На сегодняшний день, в синодальных механизмах мы, к сожалению, имеем некую несуразицу и пародию – не то на царя-батюшку, не то на демократию и светскую юриспруденцию. При которой Информационный отдел оказывается и в роли истца, и в роли судьи, и в роли прокурора, одновременно.