Протоиерей Геннадий Беловолов: Фильм «Раскол» - художественное открытие нашей истории

На телеканале «Культура» продолжается показ телесериала «Раскол» режиссера Николая Досталя. Мы попросили известного петербургского священника, настоятеля Леушинского подворья протоиерея Геннадия Беловолова поделиться впечатлениями от просмотренных серий.

Фильм, безусловно, является художественным открытием нашей истории. Независимо даже от конкретных оценок фильм открывает глубокую судьбоносную страницу российской истории - Раскол. Фильм тяготеет к некоторому подобию документализма, начиная от приглушенного колорита и заканчивая попыткой объективного освещения истории.

Авторы зримо не солидаризируются с какой-то из сторон или позицией, хотя исподволь, конечно, выстраивается некая концепция в пользу старообрядцев. Раскол - это настолько сложное явление, что к нему не может быть, как ни к чему другому, применим вопрос: кто виноват? В середине XVII века возник исторический драматический треугольник – Царь, Патриарх, расколоучители, и легко в этом треугольнике кого-то назвать виноватым. Это явление выражает наш глубинный национальный дух, как будто Россия оказалась на распутье, подобно богатырю, и открывалось ей три дороги. То, что должно было быть едино, распалось.

Через этот фильм понятие «раскол» я стал осмыслять не только как раскол внутри Церкви, а как раскол в народе, раскол оснований нашего бытия как Православия, Самодержавия и Народности. Действительно, каждое из понятий оказалось вдруг отделенным от других частей. Мы видим трагические последствия этого непонимания. Этот треугольник включает в себя много парадоксального. Старообрядцы стояли за старый обряд, а Никон был убежден, что выступает за ещё более старый обряд, он воспринимал двоеперстие, какие-то книги и традиции, как что-то привнесенное, а греческое воспринимал как более старое. По внутренней психологии именно себя он воспринимал старовером, который восстанавливает старую греческую веру на Русской земле, каким-то образом измененную за прошедшее историческое время.

Никон, который ратовал за единство с греками в обряде, в богослужебных формах, как ни странно, от греков был осужден. Алексей Михайлович, который требовал отстранения Никона, тем не менее, отстаивал все его обряды и реформы. Настолько запутанны отношения этого треугольника, что легко поддаешься искушению назвать виноватого. Хотя понятно, что правда - в каждой из этих частей. Смотря этот фильм, я подумал, что, может, мы найдем выход из этого Раскола спустя три века, если скажем, что всё это - наше. И Патриарх Никон - герой нашей истории, равно как и протопоп Аввакум, и тем более Государь Алексей Михайлович - они все нам одинаково дороги. Если мы начнем кого-то выделять, говорить, что прав Никон, а Царь или Аввакум не правы, то мы сами становимся как бы участниками этого раскола. Настолько трудно самому себя с кем-то солидаризировать, что когда погружаешься внутрь, то чувствуешь, что раскол этот касается тебя самого, и этот раскол проходит через твою душу.

В фильме несколько следуют сложившейся традиции романтического восприятия раскола, заложенной в XIX веке, в том числе и русскими художниками, как то - Суриковым в «Боярыне Морозовой» и Мельниковым-Печерским в литературе, а позже - в советское время, когда начали публиковаться памятники старообрядческой культуры, например, «Житие протопопа Аввакума», им самим написанное. Фильм, безусловно, следует этому направлению культуры восприятия раскола, хотя, конечно, Аввакум был сам не только исповедником веры, но и источником заблуждений. Призыв к самосожжению - это безумный призыв к самоубийству, это, по сути, апология самоубийства. Ведь были сожжения не только со стороны гонителей, но были и самосожжения. Конечно, это не вписывается никак в христианскую парадигму.

Самой большой удачей фильма я считаю образ Царя Алексея Михайловича. Таких Царей мы в кино ещё не видели. До этого были Петр Первый, Иоанн Грозный, но они были даны вне идеи помазанничества. Петр - это политический лидер, он не воспринимается как православный Царь. Тут же мы видим психологию русского Царя, его самосознание, его человеческие слабости и достоинства. Игра актера настолько тонкая и глубокая, что невозможно ни полюбить такого Царя. Я вижу положительную сторону фильма именно в том, что нам впервые на экране раскрыто внутреннее служение Царя, тяжесть шапки Мономаха, тяжесть царского креста. И в то же время мы сознаем, что Россия без Царя - это как тело без души, народ без отца. Царь дан и в молитве, и в семье, в самых разных проявлениях. По крайней мере, для меня этот фильм, прежде всего, о Царе Алексее Михайловиче.

Что касается протопопа Аввакума, то он дан достаточно просто и линейно, в основном мы видим внешнее исповедание веры, не раскрывается его человеческий образ. В своём «Житии» он гораздо интереснее, чем в этом фильме. Никон, безусловно, харизматик, но не совсем понятна его мотивация. Действительно, как-то авторы в фильме ему не дают высказаться, он лишен оправдательного слова. Хотя актер играет его глубоко, и чувствуется его внутренняя сила и энергия, но непонятно, во имя чего все эти реформы, во имя чего вся его деятельность, строительство. Может, это ещё прозвучит в оставшихся сериях. Внутренняя мотивация пока не ясна. Никон предстает не во всей полноте своего образа, наверное, даже по законам исторического суда ему надо было бы дать возможность больше сказать, чтобы было понятно, чего он хотел и к чему стремился. Положительная идея и положительное кредо Патриарха Никона раскрыто недостаточно. Пафос его деятельности был отнюдь не в борьбе со старым обрядом как таковым, Никон никогда не был протестантом. Я верю, что он руководствовался сугубо положительной идеей, идеей Вселенского Православия. Он был носителем идеи Москвы как Третьего Рима, России как центра Православия, хотя в какой-то момент он не смог пронести эту идею до конца.

Его добровольный уход с Патриаршего престола никак не мотивирован и не оказался на высоте той идеи, которую он проповедовал и воплощал. Невольно становишься на сторону Царя, который должен был что-то делать, не мог он оставить Царство без Патриаршества. Патриарх Никон, по сути, подталкивал Царя к смещению его с Патриаршего престола, не оставляя ему вариантов. Это уже область исторических оценок. Слава Богу, фильм заставляет снова оглянуться на это событие, последствия которого мы так или иначе до сих пор переживаем. Последствия остаются актуальными и в лице существующей старообрядческой Церкви, и в той проблематике, которая потом возникла, в том, что потом Петр Первый, избегая нового раскола, заменил Патриаршество на синодальную систему. Этот раскол во многом смоделировал последующие века русской истории, без его изучения можно многое просто не понять.