Германское издание «Die Welt» опубликовало статью «Бессмертный Homo sovieticus» (перевод ИноСМИ), посвященную социологическим исследованиям «тоталитарного сознания» российского общества в постсоветский период.
Как сообщается в публикации, в 1988 году Юрий Левада и его коллеги начали изучать «процесс трансформации тоталитарного общества». «У нас тогда была иллюзия, что все пройдет быстро и без осложнений. Молодые люди в крупных городах были настроены либерально и прозападно. Мы полагали, что каждое новое поколение будет еще больше меняться, и мы будем только регистрировать эти изменения», - рассказал профессор Лев Гудков, руководящий ныне Левада-Центром. Однако, сетует он, тип советского человека оказался очень стойким. В связи с этим, проводимые в институте исследования направлены на изучение того, «как Homo sovieticus (советский человек) постоянно себя воспроизводит и проникает в те поколения, которые родились уже после периода существования Советского Союза и уже ничего не могли усвоить из его пропаганды».
По мнению Гудкова, «этот тип человека был сформирован обществом, устроенном строго иерархически. В его сознании границы возможного зависят не от индивидуальных талантов и квалификации, а от места в иерархии». Как считает Гудков, советский человек подозрителен, и поэтому лицемерен и циничен. Одновременно он обнаруживает бесконечный ресурс терпения, а также способность к приспособлению. Его жизненная стратегия в целом состоит в том, чтобы приспособиться к давлению извне и выжить. Доверяет он только семье и друзьям. Более сложные социальные связи он встречает с недоверием, что затрудняет создание политических партий. «Воспитанный в тоталитарной системе человек готов к тому, чтобы демонстрировать свое согласие с властью, хотя он в нее не верит. У него нет оснований для гордости. И это чувство собственной слабости выражается в форме агрессии – по отношению к Западу или к другим группам, которые вновь и вновь демонстрируют идеализм или веру в ценности», - считает Гудков.
Следствием «комплекса неполноценности» советского человека Гудков называет «безоговорочное прославление героического прошлого, которое достигает своего апогея в прославлении победы Советского Союза над национал-социализмом».
«В больших городах накапливается потенциал, представленный сторонниками реформ, но он подавляется консервативной периферией», - сетует Гудков. По его мнению, наличие Польше, Чехии или Венгрии сильного антисоветского и антирусского движения, а также гражданские традиции обусловили довольно быстрый переход этих стран к западному «плюралистическому обществу». В России же, по его мнению, структура власти осталась практически прежней и как и во времена «расцвета коммунизма» власть не контролируется обществом. «Ученые еще не знают, можно ли вообще полностью освободиться от той тоталитарной системы, которой был Советский Союз», - замечает Гудков.
«Заявления господина Гудкова не имеют никакого отношения ни к социологии, ни к культурологии, ни к чему, что имеет право именоваться наукой. Это чисто ангажированное исследование в колониальном стиле. В XIX веке в Европе были такие псевдоученые, которые доказывали, какие вечные психологические или культурные особенности, препятствуют дикарям быть независимыми, иметь свое государство и жить, как хотят, и почему колониальное господство над ними Европейцев вечно, неизбежно и справедливо», - заявил в связи с этой публикацией известный публицист Егор Холмогоров, сообщает «Русский обозреватель».
«Наша либеральная социология – извод этой западной колониальной науки. Только направленный на Россию. Гудков – типичный представитель этого взгляда, причем не самый яркий и интересный», - добавил он.
По словам Е.Холмогорова, концепция тоталитарного человека – это абсолютно мифический конструкт: «Это социологический фантом. Не идеальный тип, который допустим в социологии, а именно социологический фантом, который не имеет никакой другой задачи кроме как унижать население России и обосновывать необходимость господства над ними либеральных западнических структур, доказывать, что по своим ментальным характеристикам граждане России не способны управлять собой самостоятельно, жить цивилизованной жизнью. Это к науке не имеет никакого отношения. Статью можно обсуждать только с точки зрения того, каким образом политический заказ формирует псевдосоциологические практики, которые сейчас имеют место быть»
«В Западной науке в XX веке – антиколониальная волна исследователей, поэтому там таких теорий стало меньше. В российской науке псевдоученые используют свой статус в распространении людоедских либеральных идеологий, пока еще имеют возможность высказываться не как частные лица с экстравагантными воззрениями, а как представители научных структур. Я надеюсь, что это положение со временем изменится», - заключил Егор Холмогоров.
Как сообщается в публикации, в 1988 году Юрий Левада и его коллеги начали изучать «процесс трансформации тоталитарного общества». «У нас тогда была иллюзия, что все пройдет быстро и без осложнений. Молодые люди в крупных городах были настроены либерально и прозападно. Мы полагали, что каждое новое поколение будет еще больше меняться, и мы будем только регистрировать эти изменения», - рассказал профессор Лев Гудков, руководящий ныне Левада-Центром. Однако, сетует он, тип советского человека оказался очень стойким. В связи с этим, проводимые в институте исследования направлены на изучение того, «как Homo sovieticus (советский человек) постоянно себя воспроизводит и проникает в те поколения, которые родились уже после периода существования Советского Союза и уже ничего не могли усвоить из его пропаганды».По мнению Гудкова, «этот тип человека был сформирован обществом, устроенном строго иерархически. В его сознании границы возможного зависят не от индивидуальных талантов и квалификации, а от места в иерархии». Как считает Гудков, советский человек подозрителен, и поэтому лицемерен и циничен. Одновременно он обнаруживает бесконечный ресурс терпения, а также способность к приспособлению. Его жизненная стратегия в целом состоит в том, чтобы приспособиться к давлению извне и выжить. Доверяет он только семье и друзьям. Более сложные социальные связи он встречает с недоверием, что затрудняет создание политических партий. «Воспитанный в тоталитарной системе человек готов к тому, чтобы демонстрировать свое согласие с властью, хотя он в нее не верит. У него нет оснований для гордости. И это чувство собственной слабости выражается в форме агрессии – по отношению к Западу или к другим группам, которые вновь и вновь демонстрируют идеализм или веру в ценности», - считает Гудков.
Следствием «комплекса неполноценности» советского человека Гудков называет «безоговорочное прославление героического прошлого, которое достигает своего апогея в прославлении победы Советского Союза над национал-социализмом».
«В больших городах накапливается потенциал, представленный сторонниками реформ, но он подавляется консервативной периферией», - сетует Гудков. По его мнению, наличие Польше, Чехии или Венгрии сильного антисоветского и антирусского движения, а также гражданские традиции обусловили довольно быстрый переход этих стран к западному «плюралистическому обществу». В России же, по его мнению, структура власти осталась практически прежней и как и во времена «расцвета коммунизма» власть не контролируется обществом. «Ученые еще не знают, можно ли вообще полностью освободиться от той тоталитарной системы, которой был Советский Союз», - замечает Гудков.
«Заявления господина Гудкова не имеют никакого отношения ни к социологии, ни к культурологии, ни к чему, что имеет право именоваться наукой. Это чисто ангажированное исследование в колониальном стиле. В XIX веке в Европе были такие псевдоученые, которые доказывали, какие вечные психологические или культурные особенности, препятствуют дикарям быть независимыми, иметь свое государство и жить, как хотят, и почему колониальное господство над ними Европейцев вечно, неизбежно и справедливо», - заявил в связи с этой публикацией известный публицист Егор Холмогоров, сообщает «Русский обозреватель».«Наша либеральная социология – извод этой западной колониальной науки. Только направленный на Россию. Гудков – типичный представитель этого взгляда, причем не самый яркий и интересный», - добавил он.
По словам Е.Холмогорова, концепция тоталитарного человека – это абсолютно мифический конструкт: «Это социологический фантом. Не идеальный тип, который допустим в социологии, а именно социологический фантом, который не имеет никакой другой задачи кроме как унижать население России и обосновывать необходимость господства над ними либеральных западнических структур, доказывать, что по своим ментальным характеристикам граждане России не способны управлять собой самостоятельно, жить цивилизованной жизнью. Это к науке не имеет никакого отношения. Статью можно обсуждать только с точки зрения того, каким образом политический заказ формирует псевдосоциологические практики, которые сейчас имеют место быть»
«В Западной науке в XX веке – антиколониальная волна исследователей, поэтому там таких теорий стало меньше. В российской науке псевдоученые используют свой статус в распространении людоедских либеральных идеологий, пока еще имеют возможность высказываться не как частные лица с экстравагантными воззрениями, а как представители научных структур. Я надеюсь, что это положение со временем изменится», - заключил Егор Холмогоров.
