Кратко обрисовав политическую обстановку последнего времени, протоиерей Геннадий делает вывод: «"призрак монархизма бродит по Европе" и достиг даже кремлевских стен». Затем отец Геннадий сравнивает нынешние выродившиеся европейские «монархии» с традиционной русской – христианской, в которой Царь есть церковный чин. Далее он переводит взгляд на искушения, могущие возникнуть при слишком поспешной попытке восстановления в России монархии, что может выразиться в подмене воли Божией волей человеческой. Эти поспешные попытки могут исходить как от представителей русского народа (идея Земского Собора, могущего учредить монархию и идея Монархической партии), так и от каких-то наднациональных структур, о последнем рассказал, в свою очередь А.Д.Степанов в статье «Царя надо выстрадать, заслужить, а не получить как приз из Англии».
Все, до сих пор высказанное в статье о.Геннадия для меня бесспорно. Однако следующая фраза вызывает вопросы: «я думаю, что есть только две инстанции, которые могут решить этот вопрос – Русская Православная Церковь и Дом Романовых, который должен сам разобраться с внутренними вопросами на основе Закона о престолонаследии». Без санкции Церкви вопрос о восшествии на царский престол, разумеется, не решить. Однако санкция и избрание – разные вещи. Церковные властные структуры никогда ни на Руси, ни ранее в Византии, не занимались избранием правителей. В противном случае мы имели бы не народную монархию, а клерикальную, чего в действительности никогда не было. Считаю, что избрание или утверждение избранного Домом Романовых Царя, все-таки находится в компетенции Земского, а не Поместного Церковного Собора. Другое дело, что до возможности настоящего, а не профанирующего Земского Собора, русскому народу еще расти и расти.
Для Поместного же Собора, или конкретнее, пока для Межсоборного Присутствия, могу предложить наиполезнейшую тему: дать богословскую и юридическую оценку действиям Св. Синода в конце февраля – апреле 1917 года. По моему мнению, эти действия должны быть гласно осуждены, однако, без осуждения лиц, принимавших тогда ответственные решения, – хотя бы уже потому, что многие из них причислены к лику святых. Они искупили свой грех измены Царю и благословения беззаконной власти Временного Правительства кровью. Однако грех все равно остается грехом и должен быть обличен и осужден. (Прецедент осуждения действий без осуждения лица, совершившего эти действия в истории Вселенской Церкви существует: так V Вселенский Собор осудил некоторые сочинения свт. Феодорита Кирского, не соответствовавшие в точности православному учению, без осуждения самого святителя) Только после этого можно делать какие-то шаги в деле возрождения монархии. Прежде, чем пытаться насадить какое-то благородное растение на почве народных сердец, нужно расчистить грязь и яд греха измены Царю.
Самым страшным в революции 1917 г. было предательство Помазанника Божия со стороны огромного числа архиереев и священников. Представляется, что именно за этот грех русский народ был наказан столь жестоким разорением святынь. Святыни стали гробом омертвевшей души, там водворилась мерзость запустения, что неугодно Хозяину святынь Богу, поэтому они были уничтожены, как в свое время Иерусалимский храм. Самодержавный строй пал, потому что люди сделались недостойными жить под его благодатной сенью, сделались недостойными иметь во главе государства святого Царя – и получили то, что заслужили своею подлостью – по пророческому слову прав. Иоанна Кронштадтского – бич в лице безбожных правителей, которые залили всю землю Русскую кровью и слезами.
Но сначала была эйфория, массовое помешательство. Почему иерархи, члены Синода, не предали открыто пошедших на бунт и измену, анафеме? Ведь всего неделю назад в праздник Торжества Православия они возглашали в храмах: «Помышляющим, яко Православнии Государи возводятся на Престолы не по особливму о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великаго сего звания в них не изливаются; и тако дерзающим противу их на бунт и измену, анафема!» Почему члены Синода, а с ними вкупе масса других архиереев и священников признали законность «отречения» Императора Николая от престола? Этот вопрос был в компетенции как минимум Поместного Собора, т.к. касался всего строя жизни Русской Церкви. Почему архиереи санкционировали власть узурпаторов? Кто дал им право нарушать клятву, данную Богу перед святым Крестом и Евангелием на верность Царю и вводить в соблазн клятвопреступления других? Как повернулся язык объявить самочинное масонское Временное Правительство «благоверным»? Как не постыдились в присутствии святых ангелов молиться об его успехах у престола Божия во время священной литургии? Воистину: «ужасеся о сем небо, и земли удивишася концы».
9 марта 1917 г. Св. Синод выступил с обращением ко всероссийской пастве: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ее новом пути… Доверьтесь Временному Правительству; все вместе и каждый в отдельности приложите усилия, чтобы трудами и подвигами, молитвою и повиновением облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни и общим разумом вывести Россию на путь истиной свободы, счастья и славы». Синодальным сановникам вторили иуды в рясах с самых разных концов России. Вот какие телеграммы приходили в Синод весной 1917 г.: «Духовенство города Екатеринодара во главе с епископом Кубанским и Екатеринодарским Преосвященным Иоанном выражает свою радость в наступлении новой эры в жизни Православной Церкви и духовенства и изъявляет готовность трудиться с полным самоотвержением на благо Святой Церкви и дорогой родины. Епископ Иоанн Кубанский».
«Духовенство, младший клир города Якутска после молитв о утишении страстей в единодушном радостном порыве решил приветствовать в вашем лице, Владыка, новый состав Святейшего Синода обновленной Русской Церкви. С нетерпением ждем исполнения нашей заветной мечты – созыва Всероссийского Собора, который выведет нас на путь мира и вечной правды. Председатель пастырского собрания священников Иоанн Харитонов».
«Христос Воскресе! Двухсотлетнее пленение кончилось; спешите созывание Собора; деяния Синода, допустимые прежним режимом, теперь непростительны. Учредительное Собрание должно услышать свободный голос Церкви. После будет поздно. Пекин. Епископ Иннокентий».
(18.03.1917.) «Омское духовенство в общем организационном собрании для определения своего отношения к текущим событиям и установления основ своей будущей деятельности радостно приветствует новые условия жизни нашего Отечества как залог могучего развития русского национального духа. Оно надеется, что в свободных условиях жизни Церковь наша Православная достигнет небывалого расцвета всех своих сил, ярко выявив всему миру свою Вселенскую истину, восставив недосягаемо высоко наш богоносный народ, разбудив его нравственные силы, и поэтому просит Ваше Святейшество принять все зависящие меры к незамедлительному созыву Всероссийского Собора для обновления и устроения церковной жизни. Председатель собора священник Папшев».
(11.03.1917. Из Новоузенска) «Отрекаясь от гнилого режима, сердечно присоединяюсь к новому. Протоиерей Князев».
(10.03.1917.)«Общее пастырское собрание г.Владивостока – оплота далекой окраины Великой России, объединенное сознанием важности переживаемого момента, желая своей Родине полного расцвета всех ее сил и скорейшей победы над внешним врагом, приветствует обновленный строй ее; просит в лице Вашего Высокопреосвященства Святейший Синод принять таковое приветствие и ниспослать благословение на общий объединенный труд. Архиепископ Евсевий, председатель собрания протоиерей Коноплев, секретарь священник Дарилов».
(08.03.1917. Из Сухума.) «Молимся, будем молиться: да поможет Всевышний благоверному Временному Правительству в его великих трудах на благо общей нашей Матери дорогой и многострадальной. Епископ Сергий».
Поместный Собор 1917-1918 г.г. принял ряд важных решений, и прежде всего, - о восстановлении патриаршества, в чем всеми ощущалась потребность – хотя бы уже потому, что Синод опорочил себя сотрудничеством с беззаконным Временным Правительством. Однако некоторые настоятельные призывы соборян, что называется, повисли в воздухе, – по причине неблагоприятной для них политической конъюнктуры.
Приведем наиболее, на наш взгляд, выразительный из этих призывов. 22 января 1918 г. протоиерей Владимир Востоков, обращаясь к Патриарху и соборянам, говорил: «Я хочу указать на тот корень, из которого создались эти ужасы. Я понимаю настоящее наше собрание, как совет духовных врачей над опасно больной матерью-родиной. Когда врачи приходят лечить больного, то они не останавливаются на последних проявлениях, но смотрят вглубь, исследуют коренную причину болезни. Так и в данном случае нужно обнаружить корень переживаемой родиной болезни. С этой кафедры, перед алтарем просветителя России св.Князя Владимира свидетельствую священнической совестью, что русский народ обманут, и до сих пор никто ему не сказал полной правды. Настал момент, когда Собор, как единственно ныне законное и действительно избранное народом собрание, должен сказать народу святую правду, не боясь никого, кроме Бога Одного. В чем же правда?.. что в феврале-марте произведен насильственный переворот, который для православного христианина есть клятвопреступление, требующее очищения покаянием. Всем нам, начиная с Вашего Святейшества и кончая мною – последним членом Собора, должно преклонить колена пред Богом и просить, чтобы Он простил нам наше попустительство развитию в стране злых учений и насилия. Только после всенародного искреннего покаяния умирится и возродится страна, и Бог возвысит нам Свою милость и благодать. А если мы будем только анафематствовать, без покаяния, без объявления правды народу, то нам скажут, не без основания: «И вы повинны в том, что привело страну к преступлениям, за которые ныне раздается анафема. Вы своим малодушием попустительствовали развиваться злу, и медлили называть факты и явления государственной жизни их настоящими именами…Мы знали историческую идею, которая шестьсот лет растила могучую Россию. И эту-то идею в марте прошлого года одни затоптали, заплевали, другие ее не защищали, а опасливо ее замолчали. Нам нужно было тогда же возвысить голос против ложного пути, на который масонство бросило несчастную страну, но мы этого не сделали, и вот мы дожили до кровавого крещения. Скорби - наше очищение, но народ, однако, пребывает во тьме… Пастыри Церкви, защитите душу народную! И если мы не скажем народу полной правды, не призовем его сейчас же к всенародному покаянию в определенных грехах, мы выйдем тогда из этой палаты соборной изменниками и предателями Церкви и Родины. В том, что сейчас говорю, я так непоколебимо убежден, что не задумаюсь повторить то же, если бы мне сейчас и умереть предстояло… Необходимо возродить в умах людей идею чистой центральной власти, затуманенную всероссийским обманом. Мы свергли Царя и подчинились евреям! Единственное спасение русского народа - православный русский мудрый Царь… Пока же у нас не будет православного Царя, не будет у нас и порядка, а будет литься народная кровь…»
Итак, вопрос был поставлен (всего за три дня до мученической кончины свт. Владимира, митрополита Киевского, теперь в ближайшее воскресение после этого дня мы совершаем память новомучеников и исповедников Российских) – но ответа на него до сих пор нет. И этот вопрос висит над нашими несчастными грешными головами, подобно Дамоклову мечу, уже почти сотню лет...
К сожалению, у нас сложилось несколько искаженное представление о революции: будто бы священнослужители были представлены в ней только в качестве страдающей стороны. Нет, они были заражены бациллами безбожного бунта не в меньшей мере, чем их паства. Они, быть может, более всех были повинны. И покаяние в грехе, с его богословской и юридической оценкой, должно начаться с нас, священнослужителей. Наш долг – не осуждать согрешивших тогда сопастырей, от которых мы имеем преемство священнической власти, но молиться об очищении их греха.
Иерей Сергий Карамышев, настоятель храма Св. Троицы пос. Каменники Рыбинского благочиния Ярославской епархии, специально для «Русской народной линии»
Все, до сих пор высказанное в статье о.Геннадия для меня бесспорно. Однако следующая фраза вызывает вопросы: «я думаю, что есть только две инстанции, которые могут решить этот вопрос – Русская Православная Церковь и Дом Романовых, который должен сам разобраться с внутренними вопросами на основе Закона о престолонаследии». Без санкции Церкви вопрос о восшествии на царский престол, разумеется, не решить. Однако санкция и избрание – разные вещи. Церковные властные структуры никогда ни на Руси, ни ранее в Византии, не занимались избранием правителей. В противном случае мы имели бы не народную монархию, а клерикальную, чего в действительности никогда не было. Считаю, что избрание или утверждение избранного Домом Романовых Царя, все-таки находится в компетенции Земского, а не Поместного Церковного Собора. Другое дело, что до возможности настоящего, а не профанирующего Земского Собора, русскому народу еще расти и расти.
Для Поместного же Собора, или конкретнее, пока для Межсоборного Присутствия, могу предложить наиполезнейшую тему: дать богословскую и юридическую оценку действиям Св. Синода в конце февраля – апреле 1917 года. По моему мнению, эти действия должны быть гласно осуждены, однако, без осуждения лиц, принимавших тогда ответственные решения, – хотя бы уже потому, что многие из них причислены к лику святых. Они искупили свой грех измены Царю и благословения беззаконной власти Временного Правительства кровью. Однако грех все равно остается грехом и должен быть обличен и осужден. (Прецедент осуждения действий без осуждения лица, совершившего эти действия в истории Вселенской Церкви существует: так V Вселенский Собор осудил некоторые сочинения свт. Феодорита Кирского, не соответствовавшие в точности православному учению, без осуждения самого святителя) Только после этого можно делать какие-то шаги в деле возрождения монархии. Прежде, чем пытаться насадить какое-то благородное растение на почве народных сердец, нужно расчистить грязь и яд греха измены Царю.
Самым страшным в революции 1917 г. было предательство Помазанника Божия со стороны огромного числа архиереев и священников. Представляется, что именно за этот грех русский народ был наказан столь жестоким разорением святынь. Святыни стали гробом омертвевшей души, там водворилась мерзость запустения, что неугодно Хозяину святынь Богу, поэтому они были уничтожены, как в свое время Иерусалимский храм. Самодержавный строй пал, потому что люди сделались недостойными жить под его благодатной сенью, сделались недостойными иметь во главе государства святого Царя – и получили то, что заслужили своею подлостью – по пророческому слову прав. Иоанна Кронштадтского – бич в лице безбожных правителей, которые залили всю землю Русскую кровью и слезами.
Но сначала была эйфория, массовое помешательство. Почему иерархи, члены Синода, не предали открыто пошедших на бунт и измену, анафеме? Ведь всего неделю назад в праздник Торжества Православия они возглашали в храмах: «Помышляющим, яко Православнии Государи возводятся на Престолы не по особливму о них Божию благоволению, и при помазании дарования Святаго Духа к прохождению великаго сего звания в них не изливаются; и тако дерзающим противу их на бунт и измену, анафема!» Почему члены Синода, а с ними вкупе масса других архиереев и священников признали законность «отречения» Императора Николая от престола? Этот вопрос был в компетенции как минимум Поместного Собора, т.к. касался всего строя жизни Русской Церкви. Почему архиереи санкционировали власть узурпаторов? Кто дал им право нарушать клятву, данную Богу перед святым Крестом и Евангелием на верность Царю и вводить в соблазн клятвопреступления других? Как повернулся язык объявить самочинное масонское Временное Правительство «благоверным»? Как не постыдились в присутствии святых ангелов молиться об его успехах у престола Божия во время священной литургии? Воистину: «ужасеся о сем небо, и земли удивишася концы».
9 марта 1917 г. Св. Синод выступил с обращением ко всероссийской пастве: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ее новом пути… Доверьтесь Временному Правительству; все вместе и каждый в отдельности приложите усилия, чтобы трудами и подвигами, молитвою и повиновением облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни и общим разумом вывести Россию на путь истиной свободы, счастья и славы». Синодальным сановникам вторили иуды в рясах с самых разных концов России. Вот какие телеграммы приходили в Синод весной 1917 г.: «Духовенство города Екатеринодара во главе с епископом Кубанским и Екатеринодарским Преосвященным Иоанном выражает свою радость в наступлении новой эры в жизни Православной Церкви и духовенства и изъявляет готовность трудиться с полным самоотвержением на благо Святой Церкви и дорогой родины. Епископ Иоанн Кубанский».
«Духовенство, младший клир города Якутска после молитв о утишении страстей в единодушном радостном порыве решил приветствовать в вашем лице, Владыка, новый состав Святейшего Синода обновленной Русской Церкви. С нетерпением ждем исполнения нашей заветной мечты – созыва Всероссийского Собора, который выведет нас на путь мира и вечной правды. Председатель пастырского собрания священников Иоанн Харитонов».
«Христос Воскресе! Двухсотлетнее пленение кончилось; спешите созывание Собора; деяния Синода, допустимые прежним режимом, теперь непростительны. Учредительное Собрание должно услышать свободный голос Церкви. После будет поздно. Пекин. Епископ Иннокентий».
(18.03.1917.) «Омское духовенство в общем организационном собрании для определения своего отношения к текущим событиям и установления основ своей будущей деятельности радостно приветствует новые условия жизни нашего Отечества как залог могучего развития русского национального духа. Оно надеется, что в свободных условиях жизни Церковь наша Православная достигнет небывалого расцвета всех своих сил, ярко выявив всему миру свою Вселенскую истину, восставив недосягаемо высоко наш богоносный народ, разбудив его нравственные силы, и поэтому просит Ваше Святейшество принять все зависящие меры к незамедлительному созыву Всероссийского Собора для обновления и устроения церковной жизни. Председатель собора священник Папшев».
(11.03.1917. Из Новоузенска) «Отрекаясь от гнилого режима, сердечно присоединяюсь к новому. Протоиерей Князев».
(10.03.1917.)«Общее пастырское собрание г.Владивостока – оплота далекой окраины Великой России, объединенное сознанием важности переживаемого момента, желая своей Родине полного расцвета всех ее сил и скорейшей победы над внешним врагом, приветствует обновленный строй ее; просит в лице Вашего Высокопреосвященства Святейший Синод принять таковое приветствие и ниспослать благословение на общий объединенный труд. Архиепископ Евсевий, председатель собрания протоиерей Коноплев, секретарь священник Дарилов».
(08.03.1917. Из Сухума.) «Молимся, будем молиться: да поможет Всевышний благоверному Временному Правительству в его великих трудах на благо общей нашей Матери дорогой и многострадальной. Епископ Сергий».
Поместный Собор 1917-1918 г.г. принял ряд важных решений, и прежде всего, - о восстановлении патриаршества, в чем всеми ощущалась потребность – хотя бы уже потому, что Синод опорочил себя сотрудничеством с беззаконным Временным Правительством. Однако некоторые настоятельные призывы соборян, что называется, повисли в воздухе, – по причине неблагоприятной для них политической конъюнктуры.
Приведем наиболее, на наш взгляд, выразительный из этих призывов. 22 января 1918 г. протоиерей Владимир Востоков, обращаясь к Патриарху и соборянам, говорил: «Я хочу указать на тот корень, из которого создались эти ужасы. Я понимаю настоящее наше собрание, как совет духовных врачей над опасно больной матерью-родиной. Когда врачи приходят лечить больного, то они не останавливаются на последних проявлениях, но смотрят вглубь, исследуют коренную причину болезни. Так и в данном случае нужно обнаружить корень переживаемой родиной болезни. С этой кафедры, перед алтарем просветителя России св.Князя Владимира свидетельствую священнической совестью, что русский народ обманут, и до сих пор никто ему не сказал полной правды. Настал момент, когда Собор, как единственно ныне законное и действительно избранное народом собрание, должен сказать народу святую правду, не боясь никого, кроме Бога Одного. В чем же правда?.. что в феврале-марте произведен насильственный переворот, который для православного христианина есть клятвопреступление, требующее очищения покаянием. Всем нам, начиная с Вашего Святейшества и кончая мною – последним членом Собора, должно преклонить колена пред Богом и просить, чтобы Он простил нам наше попустительство развитию в стране злых учений и насилия. Только после всенародного искреннего покаяния умирится и возродится страна, и Бог возвысит нам Свою милость и благодать. А если мы будем только анафематствовать, без покаяния, без объявления правды народу, то нам скажут, не без основания: «И вы повинны в том, что привело страну к преступлениям, за которые ныне раздается анафема. Вы своим малодушием попустительствовали развиваться злу, и медлили называть факты и явления государственной жизни их настоящими именами…Мы знали историческую идею, которая шестьсот лет растила могучую Россию. И эту-то идею в марте прошлого года одни затоптали, заплевали, другие ее не защищали, а опасливо ее замолчали. Нам нужно было тогда же возвысить голос против ложного пути, на который масонство бросило несчастную страну, но мы этого не сделали, и вот мы дожили до кровавого крещения. Скорби - наше очищение, но народ, однако, пребывает во тьме… Пастыри Церкви, защитите душу народную! И если мы не скажем народу полной правды, не призовем его сейчас же к всенародному покаянию в определенных грехах, мы выйдем тогда из этой палаты соборной изменниками и предателями Церкви и Родины. В том, что сейчас говорю, я так непоколебимо убежден, что не задумаюсь повторить то же, если бы мне сейчас и умереть предстояло… Необходимо возродить в умах людей идею чистой центральной власти, затуманенную всероссийским обманом. Мы свергли Царя и подчинились евреям! Единственное спасение русского народа - православный русский мудрый Царь… Пока же у нас не будет православного Царя, не будет у нас и порядка, а будет литься народная кровь…»
Итак, вопрос был поставлен (всего за три дня до мученической кончины свт. Владимира, митрополита Киевского, теперь в ближайшее воскресение после этого дня мы совершаем память новомучеников и исповедников Российских) – но ответа на него до сих пор нет. И этот вопрос висит над нашими несчастными грешными головами, подобно Дамоклову мечу, уже почти сотню лет...
К сожалению, у нас сложилось несколько искаженное представление о революции: будто бы священнослужители были представлены в ней только в качестве страдающей стороны. Нет, они были заражены бациллами безбожного бунта не в меньшей мере, чем их паства. Они, быть может, более всех были повинны. И покаяние в грехе, с его богословской и юридической оценкой, должно начаться с нас, священнослужителей. Наш долг – не осуждать согрешивших тогда сопастырей, от которых мы имеем преемство священнической власти, но молиться об очищении их греха.
Иерей Сергий Карамышев, настоятель храма Св. Троицы пос. Каменники Рыбинского благочиния Ярославской епархии, специально для «Русской народной линии»
