«Какой ужас для привыкших к диссидентским кухням интеллигентов! - восклицает отец Всеволод. - Какое разочарование для тех, кто привык любить Церковь только слабой, не говорящей с телеэкранов, одетой в драный подрясник, ютящейся в скрытом от нечистого объектива Китеже, за покосившимся забором полуразрушенного храма. Вот там благодать – ни мерседесов, ни мигалок, ни позолоченного иконостаса, ни «нерукопожатных» спонсоров...»
«Да, такая Церковь тоже у нас есть. Только ее положение совершенно ненормально. В стране, где миллионы людей именуют себя (кто с большим основанием, кто с меньшим) православными христианами, Церковь должна быть в центре народной жизни. Полуразрушенных храмов у нее быть не должно. Наоборот, ей приличествует обладать современными и солидными зданиями, красивыми облачениями, золотыми иконостасами (что не должно означать безвкусными). А также достаточными знаками материальных возможностей, чтобы на равных говорить с теми, кто "встречает по одежке" и, быть может, пытается вести себя с позиции силы, опираясь на свое богатство и влияние. Будь то глава инославной, либо иноверной общины, чиновник или бизнесмен. Не случайно все христианские сообщества от Ватикана до самой бедной нашей епархии стараются, общаясь с подобными непростыми собеседниками, "не ударить в грязь лицом". И так было во все века христианской истории», - считает священник.
«Мне самому приходилось и при полном параде входить во дворцы, и в драном подряснике ходить по трущобам. Убежден, что для Церкви нужно и то, и это. Но ни на том, ни на этом не нужно слишком заострять внимание. Когда христиане без конца рассуждают о "блеске и нищете" одежд и часов, это признак духовного нездоровья. Или зависти. Или вечной квази-диссидентской привычки ругать все сильное, дорогостоящее, властное. Привычки, к счастью, уходящей в прошлое вместе с левацким пониманием Христианства. Между прочим, тридцать лет живя в Церкви и зная очень многих, подметил одну особенность: все подчеркиваю, все! священнослужители, которые, имея возможность прилично одеваться и иметь приличный быт, постоянно подчеркивали свою "нищету" старыми подрясниками и убогими бытовыми условиями были съедаемы, а часто и съедены изнутри гордыней. Не буду называть их имен. Но многие из тех, кого сейчас интеллигенция именует "святыми бессребрениками", в беседах "для своих" откровенно намекали, за что именно их надо после кончины канонизировать...» - утверждает председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества.
«Ну и, наконец, о пресловутых мерседесах. Да, Святейший Патриарх ездит на дорогих машинах и живет в дорогих резиденциях. И это неизбежная часть послушания Церкви ее Предстоятеля. Верующие среди которых чурающиеся богатых вещей интеллигенты (пост)советского типа давно уже не составляют большинство скорее не понимают и не примут ситуации, когда муфтий или раввин будут ездить на более престижной машине, чем Патриарх. Такой уж у него крест. Помогает его нести, наверное, одно: основное жизненное пространство Святейшего это небольшая келия в Москве. До недавнего времени была такая же в Смоленске. Больше ему не надо не как Предстоятелю, для которого нужны внушительные представительские резиденции, а как монаху и человеку. И тем, какие на руке часы, он, по-моему, озаботился лишь после того, как это стало сильно волновать медиазавистников, в том числе (около)церковных», - сообщает отец Всеволод.
«Итак, дорогой брат... Церковь, ее храмы и священнослужители, иконы Христа, Царя царствующих, всегда будут украшаться драгоценными предметами, которые жертвуют именно на такое украшение верующие люди. Такова традиция Церкви. А логика Иуды: "К чему такая трата? Ибо можно было бы продать это миро за большую цену и дать нищим" (Мф. 26, 8-9) иудиной навсегда и останется. И извиняться по этому поводу Церкви нечего. Да и мне, наверное, тоже. Разве вот только извинюсь перед Вами за то, что поспорил с вещами, которые Вам почему-то кажутся бесспорными. Что ж, служитель Христа всегда виноват, да и перед всеми... Такова еще одна церковная традиция», - заключает председатель Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин.