«Не секрет, - продолжил отец Всеволод, - что за последние годы в обществе накопилось много негативных впечатлений о деятельности милиционеров, и дело не только в неоправданном насилии или получении взяток. Часто милиция бездействует там, где однозначно действовать должна. Вспомним о существовании наркопритонов, подпольных борделей, незаконных игровых точек. Жители любого района прекрасно знают о них, а милиция подчас почему-то делает вид, что их не существует. Более четко прописанные обязанности работников полиции окажут благотворное влияние на борьбу с криминалом. Важно, что в обязанности сотрудников полиции включается помощь гражданам, особенно в тех случаях, когда они обращаются с просьбой о защите, и долг полицейского в данном случае действует, согласно законопроекту, вне зависимости от его местонахождения, времени суток и того, исполняет ли он в данный момент свои конкретные обязанности. Так же должен поступать и пастырь».
«Как известно, некоторые верующие проявляют особую чувствительность в вопросе о сборе персональных данных. В законопроекте говорится, что банки данных, которые будет составлять полиция, относятся именно к тем категориям лиц, сбор данных о которых действительно необходим, - осужденным, подозреваемым и так далее. При этом законопроект избегает неопределенных формулировок, оставляющих возможность для произвола. Будем надеяться, что эти данные будут достаточно защищены, а нормы закона, которые это предполагают, - реально действовать. Я полагаю, что стоит лучше подумать о формулировке 14-го пункта 30-й статьи, которая запрещает работникам полиции публично выражать отношение к религиозным объединениям», - отметил священник.
«Да, неправильно было бы, - полагает отец Всеволод, - чтобы полицейский, например, говорил, что Православная Церковь хорошая, а Духовное управление мусульман плохое. Но религиозная свобода предполагает ее внешнее выражение. Будучи верующим, человек не может это скрыть: находясь в храме, он будет молиться, присутствуя на пятничном намазе, он сделает поклон, и это в некотором смысле является публичным действием. Поэтому, на мой взгляд, нужно отделить выражение предвзятого отношения к той или иной религиозной общине в ходе служебной деятельности от свободного выражения человеком своих религиозных чувств. При этом, конечно, нельзя не согласиться с тем, что полицейский не должен использовать служебные полномочия в интересах какой-либо религиозной общины, ведь он призван относиться к человеку беспристрастно, вне зависимости от того, какие религиозные убеждения тот исповедует, если эти убеждения не являются экстремистскими и общественно опасными».
Говоря о переименовании милиции в полицию, протоиерей Всеволод Чаплин заявил, что «вопрос о названии полиции я тоже считаю важным. Термин "милиция" был придуман Временным правительством и не отражает сути работы современных правоохранительных органов. Это западный термин, который означает "вооруженное население, ополчение". Сегодня в английском языке его все чаще употребляют в значении "отряд боевиков, вооруженная толпа". Именно поэтому этот термин сегодня имеет скорее негативную коннотацию, и нам сложно объяснить жителям большинства стран мира, почему мы по советской привычке употребляем его по отношению к правоохранителям. Термин "полиция" традиционен для русской дореволюционной истории, понятен он и жителям других стран. Мне он кажется более приемлемым и правильным».