«Первое, что я могу сказать, это то, что такие решения не принимаются кулуарно на уровне отношений Премьер – губернатор. Речь идет об очень масштабном, безумно дорогом и долгосрочном проекте, который, безусловно, сам должен пройти многоуровневую экологическую и не только экологическую экспертизу, потому что тут возможны альтернативные подходы, многоходовые системные решения. Особенно важно отметить, что именно здесь вероятны ошибки стратегического характера» - заявил в интервью «Русской народной линии» известный ученый, лауреат Премии Правительства РФ в области науки и техники, один из инициаторов и разработчиков Экологической доктрины России, д. филос. н., профессор МГУ, руководитель образовательной программы «Экологическая политика» Валерий Расторгуев, комментируя заявление Владимира Путина о необходимости обводнения торфяников в Московской области.
Как сообщает РИА Новости, премьер-министр России В.Путин поручил губернатору Московской области Борису Громову представить в правительство предложения по обводнению торфяников. Громов заявил, что у властей региона готов проект федеральной целевой программы по обводнению торфяников в шести районах области. Общая стоимость ФЦП может составить 20-25 миллиардов рублей.
Заливать осушенные торфяники водой для предотвращения пожаров нецелесообразно, вместо этого необходимо воссоздавать мелиоративные сооружения, которые позволят регулировать водный режим в соответствии с ситуацией, считает профессор кафедры физики и мелиорации почв факультета почвоведения МГУ, доктор наук Феликс Зайдельман. "Я думаю, есть очень серьезная опасность, что мы огонь погасим, но мы превратим эту территорию в "комариное царство". Есть такая опасность. Я бы не стал так кардинально ломать природу. Я бы направил эти миллиарды рублей, которые рассчитали на затопление, на реконструкцию мелиоративных систем", - сказал ученый.
Как отметил В.Расторгуев, «если мы будем возвращаться к использованию торфа, а мы когда-то обязательно вернемся к этому, то речь должна идти не только и не столько о «затоплении», сколько о восстановлении соответствующих систем, включающих в себя и технологии орошения, и ремелиорацию, которые существовали, о реконструкции того, что еще осталось». «Если же речь идет о том, что мы вообще не собираемся развивать добычу торфа, то это ошибочный путь. Естественно, надо иметь в виду, что территории пригородных зон с болотами, конечно, в этом случае превратятся в комариное царство. Но и к этому царству отношение тоже должно быть разумным, как к звену биосистемы: мир так создан, что каждой твари по паре, региональное биоразнообразие – условие поддержание жизни», - продолжил эксперт.
«Никакая природная территория не должна быть разрушена без веского обоснования. Вопрос должен рассматриваться с учетом альтернативных мнений. К этому надо добавить, что заморожено огромное количество идей. Прежде, чем принимать решения, надо посмотреть, какие из этих разработок наиболее перспективны и могут использоваться. Если мы будем в условиях технологической модернизации пользоваться только дедовскими способами, то, конечно, это будет не лучшее решение. Поэтому, на мой взгляд, нужно подключить альтернативные научные коллективы, что само по себе на данном этапе не исключает экстренных мер, в том числе, и по «заливу» торфяников. Речь идет о научном подходе и о конкуренции различных научных коллективов, о восстановлении самой научной инфраструктуры, об опытных хозяйствах, которые, безусловно, должны быть, и, конечно, об отказе от самых примитивных решений. Внешне может показаться, что это большое удорожание проекта, потому что, когда мы вкладываем деньги в науку, то начинаем думать, как бы на науке сэкономить. Но это не так: при грамотной организации научных и конструкторских разработок в этой области можно значительно удешевить весь проект, тем более что он рассчитан не на одно десятилетие. Он должен иметь очень большую временную перспективу», - продолжил ученый.
Детальная экспертная проработка вопроса о судьбе подмосковных торфяников нужна хотя бы для того, чтобы не выбросить деньги на ветер – будь то «ветер перемен», когда новые хозяева стараются «освоить» и «распилить» шальные, по их мнению, государственные деньги, напрочь забыв о том, откуда возникли их богатства. Они могут вообще ничего не знать и, скорее всего, не хотят ничего знать о том, как хозяйствовали наши отцы и деды, как они выстраивали не вполне совершенную, но успешно работавшую систему энергобезопасности, в рамках которой торф занимал особое место – если и не первое, то далеко не последнее. Я уже не говорю о том ветре, который свободно гуляет в головах управленцев-менеджеров, которые по характеру своей профориентации («боевые» 90-е, «нефтезависимые» 2000-е) хорошо знают, как пользоваться транссферами, а также оружием и другими средствами силового воздействия, но с трудом представляют ценность доверенных им ресурсов – и природных, и человеческих.
Напомним в этой связи, что торфяная энергетика – колоссальный, почти неисчерпаемый рынок, воистину уникальный и, что особенно важно, восполнимый (!) стратегический ресурс и в плане энергетики, и в плане химического производства, и в плане развития сельского хозяйства. Восполнимость – наиважнейший приоритет России, если мы не на словах, а по существу собираемся участвовать в международных поскиотских соглашениях. К тому же торфяные резервы расположены там, где нет иных собственных конкурентоспособных энергоресурсов, где существует болезненная зависимость от нефтяной или газовой «иглы», на которую давно подсели не только европейские страны, что понятно (немногие из них имеют торфяные залежи), но и сами Российские территории, почти 10% которых – торфяники.
Поэтому логика «затопить – и больше не думать» имеет, как видим, очевидные изъяны. Это именно тот случай, когда надо семь раз отмерить. А сделать это можно только с учетом стратегии среднесрочной и долгосрочной перспективы развития национальной торфяной промышленности, которой нет (стратегии – нет ещё, промышленности – уже). Отмерять надо было, естественно, не сейчас, когда земля под ногами горит в прямом смысле этого слова, и действительно, хочется залить всё и вся и забыть о торфе, как о страшном сне, а еще позавчера – до демонтажа Советского союза и, во всяком случае, до перекройки всей энергетической инфраструктуры России «по-чубайсовски». Тогда демонтаж был проведен без «научной зауми» – быстро, реально, конкретно. А сделать это было уже совсем просто, так как перед этим на корню заставили навсегда замолчать передовую отечественную торфяную науку, остатки которой надо теперь искать в Финляндии, Германии, Канаде…
К слову, даже от научного лидера исследований такого рода – Калининского торфяного института (до того – Московского) осталось несколько на ладан дышащих лабораторий. Кстати, в результате энергетической реформы, если не ошибаюсь, последние энергостанции, работавшие на подручном ресурсе, были проданы и переориентированы на «иглу». Добрались дельцы даже до Шатуры. Что для них брошенные торфоразработки – пороховые бочки России? Да гори они синим огнем! И загорелись! Более того, торфоразработки – наиболее выгодные во всех отношениях, сделали абсолютно неконкурентоспособными в процессе перепродажи земель без учета их природных функций и ответственности новых землепользователей. Для этого потребовалось немого ловкости («и никакого мошенства») – взвинтить цену участков в Подмосковье почти в 1000 раз! Вот – одна из причин, а возможно и механизм поджога. По этому же сценарию сейчас продолжают «загораться» садовые товарищества и кооперативы, расположенные окрест больших городов, т.е. на территориях, лакомых для перепродажи.
Еще один вопрос, требующий первостепенного внимания при осуществлении проекта «залива» заброшенных подмосковных торфоразработок – требование не только экономической целесообразности в долгосрочной перспективе (сокращение доступных невозобновимых ресурсов и их удорожание уже в ближайшее время), но и системного экологического подхода. Любые решения, даже если они касаются какой-то одной отдельно взятой административной территории, должны приниматься с учетом специфики больших природных регионов и долгосрочной общенациональной стратегии. Существует единая гидросистема Центральной России, включающая в себя и речную сеть, и сеть болот. Поэтому-то защита болот регламентируется (должна регламентироваться) не только Лесным, но и Водным кодексом. Там, где кончается граница Подмосковья, начинается, к примеру, Тверская земля, а если посмотреть шире – Белорусская, с ее болотами, в которых, к слову, скрывались от полицаев и гитлеровцев партизаны в годы Великой Отечественной войны…
Вывод, который напрашивается: если будет осуществляться отдельная долгосрочная программа по Московской губернии, основанная только на одном методе профилактики пожаров, а Тверская или Воронежская, или какая-то другая региональная программа будет либо вообще похоронена, либо построена на совершенно иных принципах и подходах, это будет, конечно, заведомо абсурдное и тупиковое решение, которое принесет больше вреда, чем пользы», - заключил Валерий Расторгуев.
