В следующий вторник, 14 декабря, в Москве в зале редакции журнала «Москва» (ул. Арбат, 20) с 18 до 21 часов состоится встреча сотрудников «Русской народной линии» и наших московских авторов с нашими читателями из Москвы. Напомним, что 8 декабря в Санкт-Петербурге в Центральной Городской Публичной Библиотеке им. В.В.Маяковского в отделе литературы на иностранных языках состоялась первая встреча коллектива редакции РНЛ и наших ведущих петербургских авторов с читателями.
Наш постоянный автор доктор философских наук, профессор МГУ Валерий Расторгуев поделился в интервью «Русской народной линии» со своими ожиданиями от приближающейся московской встречи редакции РНЛ с читателями.
Читателей не выбирают. Это определение лежит, по-моему, в основе всего издательского дела и всего интернета. В этом отношении имеет смысл и формула: «читатель всегда прав». Он прав, во-первых, по той простой причине, что некому судить о его правоте или неправоте: он же читатель, судят писателей. Во-вторых, его правота - то же самое, что его личная убежденность и вкус, а каждый человек имеет право на свои убеждения и свое особое восприятие мира. О вкусах не спорят, а если спорят, то для того лишь, чтобы их продемонстрировать. В-третьих, читатель - в каком-то смысле клиент, а клиент прав по определению. Если это было не так, то обрушилась бы вся мегамашина разнообразных услуг, в том числе образовательных, информационных и прочих. При этом слово «услуга» может пониматься двояко - в зависимости от степени испорченности сознания. Услуга в современных интерпретациях - превращение в товар всего, что товаром быть не должно (любовь и дружба, дары и таланы, помощь и поддержка…), поскольку именно продажность непродажного практикуется в мире мамоны. Услуга в исконном смысле - «просто» человеческие отношения взаимопомощи и взаимовыручки, основанные на любви, дружбе, вере...
Это аксиомы. Но если читатель прав, то и править его нельзя, нельзя даже поправлять. Править свои мысли и свои тексты - удел автора и редактора, который невидимо присутствует в отношениях между читателем и автором. Но здесь возникают парадоксы в информационную эпоху, и главный из них - исчезновение читателя! А если быть более корректным, то парадокс проявляется в том, что автор становится сам заинтересованным читателем, а читатель - автором, роль которого ничуть не ниже, чем роль того, кто «пишет первым» (бывший автономный автор). В интернете многое переворачивается с ног на голову. В этом зазеркалье неправы все, неправы по презумпции, поскольку в этом мире вступает в силу своеобразная «презумпция виновности». Когда читаешь чужой текст, то всегда находишь отдельные моменты, с которыми ты согласен полностью или согласишься, подумав, но еще легче обнаружить диссонанс с собственной точкой зрения, а также то, что тебе покажется совершенно неправильным - или по первому прочтению, или по размышлению, со временем. Учитывая, что интернет-ресурс ставит людей в равное положение, то по сути, люди имеют возможность высказать все свои претензии к каждому - и к самому автору, и тем, кто дает комментарий к авторскому тексту. Далее разворачивается волна взаимной критики, где об авторе … забывают. И это правильно!
На «Русской народной линии» мне нравится то, что существуют достаточно жесткие рамки, которые выгодно отличают этот ресурс от других. Здесь в общении между авторами-читателями нет (почти никогда) ничего обидного: собеседники держат себя в узде. Это в значительной степени связано со спецификой ресурса. Читатели РНЛ, как правило, люди православные, опытные в духовной жизни, понимающие, что за резкое слово придется отвечать, - разумеется, не в юридическом, а в личном плане. Поэтому люди берегут себя и тех, к кому обращаются. Эта положительная общая тональность пронизывает даже весьма острые дискуссии, за которыми я с интересом наблюдаю. Иногда наблюдаю в качестве автора, иногда - в качестве читателя, но чаще - автора-читателя, т.е. соавтора.
Поэтому никаких особых пожеланий к читателю РНЛ, по-моему, быть не может. Более того, если аудитория будет расширяться за счет менее лояльных участников дискуссии (слово «читатель» по отношению к «злому соавтору» не подходит, как и к «доброму»), то в этом тоже есть плюсы. Сегодня 90% читателей РНЛ - это единомышленники. Это очень большой плюс, это радует, создает доверительную атмосферу. С другой стороны, это говорит о том, что аудитория РНЛ в некоторой степени узкая, спрофилированная. Аудитория РНЛ может увеличиться только по мере укрепления позиций Церкви в обществе и позиций тех изданий, которые занимают совершенно особую нишу в современном информационном пространстве. Речь идет об изданиях, которые заботятся о душе, о Церкви, об Отечестве. Для них это не разные заботы, а одна.
Учитывая, что аудитория РНЛ - избранная и вызывает уважение априори, придется принимать все, как есть. Например, те же неконструктивные замечания читателей. Мы же не особо переживаем, когда с утра до вечера читаем, слушаем, смотрим СМИ, впитывая абсолютно неконструктивные идеи, которые пронизывают и отравляют все информационное пространство, и не только российское. Информационные каналы - канализация во всех смыслах этого слова, информационные потоки абсолютно лишены не то чтобы доброты, но даже элементарной конструктивности. Поэтому если люди выступают так, как нам бы не хотелось, то это их полное право. Конституционное право (какая конституция - таковы границы между правом и бесправием). Наше же человеческое право, которое куда фундаментальнее любого конституционного - внимать, слушать, и если это возможно, - находить дорогу и к тем читателям, которые склонны делать неконструктивные предложения.
Если водораздел между читателем и автором уже сейчас почти размыт, то целесообразнее говорить об участниках информационного процесса, а не о «производителях» и потребителях информации. Когда я читаю собственные тексты, надиктованные по телефону и опубликованные на РНЛ, то читаю их с конца. То есть сначала знакомлюсь с мнением тех, кто высказывается по поводу моего текста. Надо заметить, что среди большого количества такого рода комментариев есть высказывания, которые по насыщенности нередко превосходят авторский посыл. Иногда возникает непонимание: современные люди (т.е. молодые по преимуществу) не обучены вычитывать подтексты. Не то, что в наше время… Поэтому иногда возникают юмористическое восприятие «критики»: мои соавторы увидели в тексте именно то, чего я не сказал вслух, но о чем думал. Люди старшего поколения в этом отношении более подготовлены.
Что касается грядущей встречи редакции РНЛ с читателями, то в данном случае я исхожу из того, что время сжато, участники встречи делятся примерно поровну - на представителей редакции и авторов, с одной стороны, и собственно слушателей, с другой. Поэтому большой, развернутой дискуссии получиться не может. Польза от встречи - не столько для читателей (которых в любом случае будет не очень много), сколько для самой редакции РНЛ. Коллективное мнение, которое возникает во время дискуссии, даже достаточно сжатой, в любом случае полезно. Дело еще и в том, что чисто виртуальное сообщество с большим трудом облекается в материальное. Если речь идет о молодежной среде, то там уже найдены пути превращения виртуального сообщества в материальные действия, в действо. У интеллектуалов данный процесс превращения сталкивается с рядом сложностей, которые возникают в связи с тем, что люди, занимающиеся писательским и редакторским трудом, когда вступают в виртуальное взаимодействие с другими людьми, работают по модели «учитель-ученик», к которой привыкли. Например, когда я прихожу в студенческую аудиторию, то прихожу не для того, чтобы учиться (хотя, конечно, и я учусь), а для того, чтобы учить. Эта роль институализирована в учебных заведениях, но она не вполне приемлема для прямого, равного, открытого общения. Но равное общение не всегда уместно, особенно когда речь идет о профессионалах. Профессионалы используют собственный язык, собственные формы отношений, когда беседуют и переписываются друг с другом, когда решают общие задачи. И эти барьеры даже интернет не способен разрушить.
На грядущей московской встрече мы попадаем в ситуацию, когда люди, которые не занимаются журналистикой, а занимаются своими профессиональными делами (теоретики, богословы, священники), открывают для себя совершенно новую стезю. Когда я встречаю батюшку в храме, то для меня, прихожанина, он является абсолютным авторитетом. Это аксиома. В интернет-общении все выглядит несколько иначе: священник со своим собственным мнением и суждением становится объектом критики, причем не среди язычников, а среди верующих, которые беседуют с ним на языке, который используется при обсуждении текстов. Это новая и непривычная стезя. Здесь открывается много проблем, которые человечество еще не проходило. Это смена ролей, которая происходит благодаря информационным технологиям и ресурсам, изменяющим нашу жизнь. Здесь каждый обретает себя заново. Главное - не потерять в межличностных отношениях то, что не зависит от технологий.
Я пока не вижу сегодня ресурса, равного «Русской народной линии», более интересного для интеллектуалов, связанных с Церковью. Есть официальные ресурсы, которые учат, есть ресурсы, которые «дрючат», есть ресурсы, рассчитанные на адаптацию, популяризацию каких-то истин, а есть еще и такие, где снимаются все дистанции, границы размываются до такой степени, что перестает сохраняться внутренняя робость, которая должна быть у всякого человека, когда он беседует со знающим человеком или когда он вступает в общение с лицом, облеченным в священный сан. На РНЛ эта дистанция каким-то образом сохраняется. Я не знаю, сохранится ли эта дистанция на встрече, но надеюсь на это.
Учитывая достаточно узкий формат московской встречи, - и временной формат, и пространственный, - она, скорее всего, будет по преимуществу информационной. Речь идет о том, чтобы рассказать о том, как функционирует этот достаточно многогранный механизм под названием «Русская народная линия», чтобы или во время встречи, или после нее подумать над тем, как этот механизм можно совершенствовать в дальнейшем. Конечно, нужно подумать и о рисках, которые несет в себе это большое и новое предприятие. Дело в том, что мы касаемся такой тонкой материи, как становление воззрений человек на государство, религию, на отношения государства и Церкви. Мы поднимаем самые опасные, острые, иногда провокационные по своей природе темы. Человек не может провести границу между непровокационными событиями и событиями, которые кем-то были задуманы как провокация. Наша задача - не поддаться, не соскользнуть на тот путь, который нам предлагают, сохранить достоинство и верность.
Конечно, игнорировать провокационные поводы нельзя, а обсуждать их, как мы обсуждаем все другие социально значимые событии, - значит соучаствовать в провокации. В связи с этим возникает множество тонких технических и моральных аспектов. Об этом мало кто думает, и не потому, что некому думать, а потому, что этот процесс осуществляется хаотически. И этот информационный поток настолько силен, что просеять и проанализировать его даже чисто технологически невозможно. А не реагировать тоже нельзя. Именно этот поток формирует современных людей - и молодых, и даже зрелых. Иногда он ломает психику и зачастую провоцирует людей на асоциальное поведение. «Русская народная линия» в какой-то степени снимает этот негатив. Но это очень сложная работа. Нужно анализировать риски, связанные с этой работой. Задача осложнена тем, большому количеству авторов РНЛ привычнее работать с коллегами, профессионалами или учениками, а в формате встречи с читателями они «ставят на карту» и свою профессиональную репутацию, и отношения с коллегами, которые не разделяют их готовность быть открытыми для СМИ.
Это явление лет двадцать назад стало предметом очень серьезной дискуссии на Западе, когда очень многие, в том числе выдающиеся мыслители, сочли недостойным ученого участвовать в ненаучных формах общения с публикой. Тем не менее, жизнь показывает, что даже те, кто занимался критикой этого процесса - срастания науки с информационной, публицистической средой, - постепенно сдавали позиции. В России ситуация осложняется тем, что человек, который занимается наукой и преподаванием, легко переживет ноту неуважения, мало того, некоторым это даже пойдет на пользу. Но, когда речь идет о лицах духовного звания, то здесь переходить эту границу ни в коем случае нельзя. Может быть, даже потребуется отсеивать тех участников дискуссии (не на встрече, а на самой РНЛ), которые допускают неуважительный тон по отношению к лицам духовного звания. Бить можно тех ученых, рискнувших выйти из своей «профессиональной скорлупы», которая защищает их от неподготовленной публики. Разрушение этой скорлупы иногда даже полезно. Когда же я сталкиваюсь с дискуссиями по поводу высказываний священнослужителей, то я думаю, что в таких случаях лучше было бы промолчать, даже если ты в чем-то не согласен с лицом духовного звания, за исключением, конечно, каких-то вопиющих моментов, но и в этих случаях следует не указывать, а подсказывать. Для того чтобы указывать, нужны не авторы-читатели, а священноначалие…
_1.jpg)
