Как передает агентство Срна (Республика Сербская, РС), свидетель обвинения Ален Гичевич заявил, что был ранен 3 марта 1995 года снайперским огнем в трамвае, из которого можно было видеть кварталы - Еврейское кладбище (Еврейско гробле) и Грбавицу, и именно с этого направления он и получил пулю. Он подчеркнул, что выстрелы не могли произвести бойцы Армии Боснии и Герцеговины (БиГ), так как перед их позициями находились контейнеры миротворцев (УНПРОФОР).
На это Караджич предъявил протокол Сараевско-Романийского корпуса Армии РС от той же даты, где говорится: «Неприятель открыл огонь в районе Врбанье без последствий с нашей стороны».
Свидетель сказал, что в трамвае было два-три раненых. На вопрос Караджича, знает ли Гичевич, что из живота одного из них была извлечена пуля калибра 7,62мм, он ответил, что не знает. Караджич, видимо, явно намекал, что сербские снайперы не использовали подобные патроны.
Караджич заявил, что в районе восточной стены Еврейского кладбища находились мусульманские подразделения, а в районе западной стены - сербские. На это Гичевич промямлил, что это были не мусульманские подразделения, а «подразделения Армии БиГ, в которой были и сербы, и мусульмане и хорваты, а с противной стороны - четники»: «Сербы честный и уважаемый народ, а четники - отбросы». То есть, кроме брани «жертве сербского обстрела» на аргументы Караджича возразить было нечего.
Следующий «свидетель» Мирза Саблица выступал с «видоизмененным лицом». К чему такие меры безопасности? Неужели этот мусульманин боится, что в кондово мусульманском Сараево его «достанут руки» «сербских приспешников Караджича»? Объясняется все просто - лжесвидетель врет в гаагском судилище уже не в первый раз. Он уже «обвинял» сербских генералов Станислава Галича, Драгомира Милошевича и Момчилу Перишича.
А главное, как специалист-баллистик в Центре службы безопасности Сараево Саблица во время войны провел 60 «расследований» о снайперских обстрелах, из которых около десяти относятся к обстрелам трамваев. По его словам огонь велся с сербских позиций из Грбавицы и других мест. Саблица утверждал, что «обошел снайперские гнезда» в этих районах. Караджич спросил у лжесвидетеля, какие этажи он и его сотрудники осмотрели в высотных зданиях на Грбавице, где нашли «снайперские гнезда». Саблица ответил, что они осмотрели все четыре «высотки», но не каждую квартиру.
Караджич задал вопрос «свидетелю», на который последний не дал ответа, почему он и его «следователи» не пришли 8 ноября 1994 года на место убийства 15-летней девочки. Саблица был вынужден признать, что присутствие следователей на месте гибели все-таки было необходимо. Караджич указал, что силы УНПРОФОР установили, что одна из мин, поразивших ту улицу, где погибла девочка, была выпущена с мусульманских позиций. Тогда Саблица сказал, что ничего не помнит о тех событиях.
Уже с самого начала «суда» над Радованом Караджичем было понятно, что на его процессе всплывет самая неприглядная правда о боснийской войне. Сейчас, когда можно снова задать вопрос - стоило сдаваться Караджичу, или все-таки покончить с жизнью, как завещала ему мать, чтобы не попасть в руки врагов, ответ не кажется уже таким простым. Пусть масс-медиа замалчивают в основном те факты, о которых говорит Караджич, но кое-что находит «лазейку» и становится достоянием даже несведущей общественности, поражающейся коварству боснийских мусульман и тех сил, что стояли и стоят за ними.
Жаль, что в итоге Караджича ждет судьба Милошевича, как еще 11 сербов, скончавшихся в гаагских застенках при «невыясненных» обстоятельствах. А ведь Караджич еще не начал представлять «суду» свидетелей своей защиты! Успеет ли?
Михаил Ямбаев, к.и.н., н.с. Института славяноведения РАН, специально для «Русской народной линии»
