Что же мы празднуем 4 ноября? На какой основе мыслим свое народное единство? Стенды на площадях и проспектах призывают к единению без различий национальных и религиозных. Однако исторически этот праздник является исключительно национальным, сугубо религиозным, да еще можно сказать и монархическим. Чтобы не быть голословными, обратимся к истории.4 ноября (22 октября старого стиля) 1649 года во время Всенощного бдения у Царя Алексея Михайловича родился наследник Государь Цесаревич князь Дмитрий Алексеевич. Составленная по этому поводу окружная царская грамота гласит: "В 1613 году, в 22-й день октября, милостию Божиею, молитвами и заступлением Пречистыя Владычицы нашей Богородицы Казанския чудотворныя иконы, Московское Государство от литовских людей очистилось, и ради сего Божия милосердия установили праздновать Пречистой Богородице чудотворной иконы Казанския, в царствующем граде Москве при отце нашем блаженныя памяти великом Государе Царе и Великом Князе Михаиле Феодоровиче всея России. И мы указали ныне праздновать в 22-й день октября Пречистой Богородице чудотворныя иконы Казанския, во всех городах, по вся годы". Таким образом, указом Царя Алексея Михайловича этот день становится праздником общецерковным и государственным.
В Своде отечественных законов 22-й день октября признается табельным. В 1710 году в освящение новой столицы по повелению Императора Петра I чудотворный образ перенесен из Москвы в Санкт-Петербург. Все последующие Императоры и Императрицы весьма почитали икону и этим не отличались от простого церковного народа. Со времени изгнания поляков из Москвы и России и восшествия на престол первого Романова икона Казанской Божией Матери сделалась семейной в Царском роде. Все это так, но какое значение могут иметь сегодня все эти исторические факты? Оставим пока в покое династию и вернемся во время, когда о Романовых как о Царях никто еще не слышал.
В 1579 году в Казани происходит чудесное явление иконы. Ее принимает и несет на руках в свой храм будущий Патриарх, тогда еще простой священник Гермоген. 1611 год он же уже Патриарх Московский и из заточения рассылает воззвания по городам. Медленно умирая от голода, он будет ждать и надеется, что Русь отзовется. Не знали поляки, как страшен может быть этот голодный, запертый в темнице старик, не знали они, что на его зов движется в рядах русского ополчения Та, свидетелем чудесного явление которой он был. У русских не было уже страны, государства, не было столицы, регулярной армии, наконец, Царя, всех тех вещей, без которых народ не может иметь самостоятельного бытия. Но был Патриарх, который душу положил за свою паству, и была надежда на помощь Божию от иконы Казанской. Она являла чудеса, пока шла с ратью на Москву, перед ней молились, каялись в грехах, держали посты перед битвой, а когда победили, то долго благодарили от всей непомерно широкой русской души. Шутка ли сказать, ведь потеряли же Отечество свое, а попробуйте его вернуть! Вот откуда благодарность, вот торжество и настоящий праздник. Это праздник Божиего чуда, праздник одоления смуты в умах и сердцах целого народа. Разве это в силах человеческих? Народное единство в 1612 году было обеспечено верой и верой именно православной. Поэтому 4 ноября, в первую очередь, праздник религиозный, а национальный он потому, что именно русский народ вернул себе национальное государство, а монархический потому, что в результате явилась новая династия, а страна получила второе дыхание и в течение последующих трехсот лет превратилась в Империю от края до края земли. Есть, что праздновать, что помнить и отмечать.
Остается только радоваться, что 4 ноября теперь у нас всенародный праздник. Но тогда возникает вопрос, почему в этот день мы видим, как милиция отнимает у людей иконы, национальные флаги и вообще стягивает к местам народных шествий подразделения, оснащенные всеми средствами для ведения уличных боев. Может быть, ошибаются русские патриоты, когда ищут основу народного единения там, где искали ее Минин и Пожарский? Может быть, Казанская икона уже не чудотворная, Православие устарело вместе с идеей о Царской власти, а герои нашему Отечеству не нужны, потому что теперь у России нет врагов, кроме террористов и экстремистов. "Никто не даст нам избавленья, ни Бог, ни Царь и ни герой", - так совсем недавно пели у нас в стране, желая иметь единство народное на основе отрицания и разрушения. "Вставай, проклятьем заклейменный", - пели безумцы, ниспровергающие то, что дало России 4 ноября, и воспевая то, что принесло 7 ноября.Это конкретная позиция, она понятна, хотя и безумна. Но как понять власть, которая как бы говорит: "Вот вам праздник - 4 ноября вместо 7-го, давайте объединяйтесь, особенно не вдаваясь в подробности, веселитесь, попейте пивка на площадях, послушайте музыку, но, не дай Бог, будете вспоминать то, в чем есть настоящий смысл празднуемого события". Иными словами: "Стой там, иди сюда!" Чего хочет власть? Вопрос не в этом. Власть понять можно. Она, конечно же, хочет единой основы под самой собой. Сможет ли население Российской Федерации обеспечить ей эту основу? Безусловно, да, но лишь при условии того, что русский народ останется русским, то есть не потеряет уникального свойства связывать народы и культуры, служить тем цементом, который столетиями скреплял здание российской государственности. Цемент, потерявший свое основное качество, никому уже не нужен. И, судя по всему, русский человек сегодня все менее способен явить те качества, которые спасали нас и ни раз, и на два, и не только в 1612 году.
Народное единство как свершившейся факт может быть достигнуто, если 4 ноября станет для всех нас не просто выходных днем, а оживет в сознании и покажет, как наши славные предки справлялись с тем, с чем мы справиться не можем. А для кого же они тогда старались, как не для нас? Неужели их горький опыт нам не пригодится?
Иерей Алексий Успенский, клирик храма Воскресения Христова у Варшавского вокзала, специально для "Русской линии"
